Чтение 37–й страницы книги ~Доноры~

властям, - Летиция встряхнула саквояжем. Опережая возможное недоумение,
пояснила: - Ваш гонорар, господа доноры. Или вы считаете, что не
отработали его? - распахнув саквояж она продемонстрировала содержимое.

Гордон пробурчал себе что-то под нос, Виктор промолчал вовсе.

- Все, мы убегаем, - Летиция подхватила последнего под руку и
энергично повлекла к выходу.

- Минутку! - уже в дверях окликнул их Сэм. - А если федералы мне не
поверят?

- Сошлись на Боу Ричардсона, на Майкла и его соседушку. В крайнем
случае присылай этих невер ко мне. Но только в самом крайнем. Я буду очень
занята, - Летиция помахала ему ладонью. - Помни, Сэм, я доверяю тебе.

Виктор меланхолично наблюдал, как на хмуром, изможденном лице Гордона
мало-помалу расцветает наиглупейшая улыбка. Да и как ей было не расцвести?
Сэму оказывали доверие! А значит, оставляли некую розовую надежду. Надежду
на что именно - об этом никто не задумывался. Зачастую люди воодушевляются
пустяками, не имеющими логического объяснения. Такова их судьба -
обманываться, увлекаться и уж после трезветь...

Летиция потянула его за руку, и он покорно, как бычок, ведомый на
веревочке, поплелся за ней следом.

- Ты хочешь, чтобы кто-нибудь опять разбил окна в твоих апартаментах?

Прежде чем ответить, Летиция завела двигатель и с удовлетворением
прислушалась.

- Видишь, как все прекрасно? Раньше, ты говорил, это получалось не
так просто, - она вырулила на дорогу, ведущую к воротам. - А вообще-то я
надеюсь, что пуля, выпущенная из "Браунинга", окажется последней. Должно
же это когда-нибудь кончиться... - она поглядела на Виктора, словно
погладила. Она умела это делать в совершенстве, и все же он отметил, что
былого кокетства в ее глазах поубавилось. Должно быть, обилие шумных
событий утомило и ее. Это было для Виктора несколько непривычно.

- Наверное, мне будет с тобой трудно, Вичу, - она вздохнула. - Очень
трудно.

- Кажется, тебя никто не держит. Ты вполне свободная дама, ступай
куда хочешь.

- Вот уж нет! - Летиция вывела машину за ворота и двинула вверх по
улице. - Черта с два я тебя отпущу. Что мое, то мое!

- Но я не люблю сарматских женщин! И амазонок с ведьмами не люблю.
Сейчас я это понял окончательно. Так что ничего не выйдет, Тицци!

- Ну это мы еще посмотрим! - она вскинула руку и, уцепив его за чуб,
словно мать, наказывающая дитя, легонько потрясла. - Зато я люблю именно
таких, как ты, - квелых и всепрощающих. Это я тоже поняла только сегодня.
Поэтому придется тебе потерпеть.

- Я вовсе не квелый!

- Квелый, конечно же, квелый!

- И я ни за что не стану подкаблучником! Если ты изменишь мне с
каким-нибудь негодяем!..

- То что? Что ты тогда сделаешь?

- Сотру его в порошок!.. Ты мне не веришь?..

Летицию разобрало от смеха. Она даже чуточку притормозила, свернув к
обочине. Покосившись на нее, Виктор тоже улыбнулся. Она-таки сумела его
подловить. Улыбаясь, он некстати вспомнил глупейшее выражение лица Сэма.
Попробовал было насупиться, но губы не слушались хозяина. Каким-то особым
своим зрением они пялились на эту хохочущую девицу и сами собой
расползались до ушей. Губы, принадлежащие рохле!.. Безвольному, квелому
идиоту...

Машина остановилась, мотор заглох. Голубь, акселерат и коренной
урбанист, спланировал на крышу автомобиля, зациркал коготками туда-сюда.
Зачарованно глядя на голубя, дорогу перебежал рыжий полноватый для своих
лет кот. Чуть поразмыслив, он устроился в тенечке между передних колес.
Проходящий мимо шалопай в конопушках в тысячу сто сорок третий раз циркнул
сквозь зубы слюной. Он научился этому только вчера и очень боялся
разучиться обратно.

Седая старушка, сидя у окна, любовалась идиллической картиной: "Кот,
голубь, хохочущая парочка и плюющийся мальчик". Она и не подозревала, что
сама стала персонажем этой картины. Ей было семьдесят три года, и она не
чаяла души в своих внуках. Добрые ее глаза следили за улицей, пальцы
весело кувыркались вперемежку со спицами.

Внукам вязались мохнатые носки.