превосходительство, ей-богу, никому не нужная забава...
положил на него крест. "Как я мог даже подумать, - злился он на себя, - что
генерал с такой фамилией поможет России? Лошадник был, лошадником и остался.
- Полковник вспомнил былое увлечение Дитерихса. - Мы сами, без таких, как
он, спасем Россию. Но только сами, своими руками, никакие иностранцы нам не
помогут".
правитель. - Все не так страшно, как вам рисуется. Японский император не
допустит распространения революционной заразы ни здесь, ни у себя в стране.
Ее надо уничтожить тут, на морских границах, ибо кто дотропется до
антихристова огня, тот не может не загореться.
эвакуировать из Приамурского края войска? Это может сделать любой
интендант...
спор. Дверь распахнулась, и на пороге возник унтер-офицер с огромными
кулачищами.
он вытянувшись.
бумаги с пятью сургучными печатями. Курасов сломал печати.
бухте Орлиной на пароход проникли партизаны тчк Сыротестов бездействует тчк
Прошу ваших указаний тчк Иван Курочкин".
телеграмму в карман, он встал. - Простите, Михаил Константинович, по долгу
службы я вынужден вас покинуть... Ничего особенного, - ответил Курасов на
вопрошающий генеральский взгляд, а про себя с тревогой думал: "Задержана
доставкой", непонятно... Опять партизаны. Дело запутывается... дьявольщина!"
- Дай бог, ваше превосходительство, чтобы все было хорошо, - сказал он
вслух. - Однако прошу: не верьте политиканам, пекущимся о своей выгоде. Если
захотите знать истинное положение дел - я всегда к вашим услугам... И не
думайте, что эвакуировать двадцать пять тысяч человек очень просто... Я рад,
ваше превосходительство, откровенной беседе. Спасибо за прекрасный обед.
один. - Но французы говорят: если достоинства продолжаются дольше, чем надо,
и обнаруживаются не тогда, когда надо, и не там, где надо, они переходят в
недостатки. - Генерал отхлебнул из бокала, подержал вино во рту и опять
воззрился на зеленые стены. - Черт возьми, сегодня Колчак не дает мне
покоя... А ведь многие тогда верили, что я витаю в грезах, верю в высшую
небесную волю и в чудесное избавление от большевиков... Гм, если бы не эта
маскировка, колчаковские генералы не пощадили бы меня. Религиозность -
превосходная ширма! Глубоко верующий?! - усмехнулся Дитерихс. - Как все, ни
больше ни меньше. Безобидный, выживший из ума генерал! Так думают про меня
многие сейчас. Пусть думают, дуракам в России всегда жилось легче... Что мне
Россия? Когда я ем ее хлеб - ну, тогда понятно, приходится быть русским. Но
скоро, очень скоро называться русским будет невыгодно. Они теперь мало стоят
в глазах иностранцев. А вот такие спасители России, как Врангель, имеют
право на признание и почет. Разницы, собственно говоря, между нами нет.
Генерал Врангель на западе России, генерал Дитерихс - на востоке. Надо
продолжать борьбу, чужие жизни стоят очень дешево. Я должен не просто
покинуть край, а уйти героем. А там пусть русские Иваны грызут друг другу
глотки..."
стране.
грудь и плечи. Он истово молился до тех пор, пока удивленный лакей тихонько
вышел, прикрыв за собой дверь.
удовлетворением подумал правитель.
машина в порядке. В топках заложены огни. Котлы еще теплые, за ночь поднимем
пар. Ваши приказания?
особенный. Федя вполне понимал товарища. Если сегодня он капитан, то Никитин
старший механик.
догадаются и прихлопнут нас, как в мышеловке.
заметить: опять туманом затягивает.
Николай Анисимович.
руки план бухты с отметками глубин, несколько мореходных карт, толстый том
лоции. И книга по морской практике, взятая в рейс из училищной библиотеки.
листе.
Видишь, тут лагуна, и в лоции так - совпадает, - и отмель есть. И река...
Направление с главным компасом сверил. Как всплывем - сразу назад подадимся,
потом развернемся вот сюда, поюжнее; дальше - на восток. А там иди куда
хочешь, везде открытое море.
нарисовал... И у меня в машине тоже по плану. Как только приготовлю главный
двигатель, откачаем балласт, поднимем якорь и... полный вперед. - Он опять
вытер руки ветошью.
если из бункеров брать, одному не управиться. Серега в кочегарке и раньше
работал, ему объяснять не надо. А Таня на камбузе хозяйничает. На завтрак -
яичница с ветчиной из капитанского запаса... - Виктор поднял большой палец.
внутреннему трапу. Через палубу с огнем ходить нельзя.
мрачные картины. Если бы только в лагере карателей догадались о том, что
происходит на пароходе, немедленно послали бы катер или илюпки...
Вооруженные солдаты подымаются по трапу, Феде слышится крикливый голос
Гроссе... Удар по всем надеждам, и над партизанами снова нависает
опасность... Сила, оружие на стороне капитана и поручика. Значит, больше
осторожности. А главное, скорее сорвать "Синий тюлень" с мели. А уж тогда...
Тогда не догонят никакие каратели! Нервы Феди напряглись до крайности. Он
старался успокоить себя, что при такой погоде - то туман, то мелкий дождь -
вряд ли заметны на корабле люди. Все ж таки далеко до лагеря - две морские
мили.
совсем зеленый в морских делах, а сегодня приходится командовать настоящим
большим пароходом. Он снова и снова вспоминал все, что говорилось в училище
на занятиях по морской практике. Снятие судов с мели... Завозка якорей
исключается. Темно, да и не справиться вчетвером. Что же остается? Откачать
как можно больше воды, пароход поднимется, а тогда работай задним ходом. А
может быть, лучше одновременно откачивать воду и работать машиной? Пожалуй,
так.
прокладывать курс, не забыть про поправки: девиация, склонение.
приходилось Феде решать эту, казалось бы, пустяковую задачу на исправление
курса и в классе и на практике! И все же сейчас страшновато. Недаром зовут
эти задачи душегубками. Много ученических душ загубили они на экзаменах. А
сейчас никто тебя не проверит, не покажет ошибку. Теперь только на себя
надейся. А как же - капитан!.. Федя благоговел перед капитанами, они
казались ему существами особыми. В капитана Успенского, с которым ходил на
первую свою практику, он был влюблен. В Федином классе у всех были "свои"
капитаны, которых они боготворили.
невозмутимый, строгий, но справедливый человек. Он никогда не повышал
голоса, не то что маленький крикливый Оскар Казимирович. Феде казалось, что
таких капитанов, как Гроссе, вообще не должно быть. "Корабль для тебя все, -
говорил Иван Михайлович, - твой дом, твоя честь, вся жизнь. Никогда не
забывайте это!"
Когда собственного опыта нет, приходится все одалживать в учебниках и
справочниках. Вспомнил Федя Алексея Алексеевича, преподавателя морской
практики. "Никогда не надейтесь на память, друзья мои, - говорил Алексей
Алексеевич. - Сто раз проходите возле маяка, помните характеристику
преотлично, а все же загляните в лоцию: бывают заскоки в мозгах. Ошибешься,
перепутаешь сигналы, а капитан не имеет права ошибаться - он пароходом
командует". Великанов помнит и такой наказ Алексея Алексеевича: "Капитан
никому не должен показывать волнения. Переживай как хочешь, но улыбайся. Не
Флинт Эрик
Каменистый Артем
Контровский Владимир
Контровский Владимир
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей