запоздалое приветствие к Дню печати, который с некоторых пор празднуется у
нас в России 13 января, то ли просто торт в ясный зимний день. Лизавета не
успела толком разобраться, как появился Савва. Он внимательно осмотрел и
даже обнюхал торт, купленный не где-нибудь, а во французской кондитерской
"Тритэ", признал его удовлетворительным и заявил, что пить голый чай с
тортом в день зарплаты -- извращение. И тут же пригласил Славика прогуляться
до израильского магазина на Каменноостровском, куда, по его данным, завезли
вполне пристойный армянский коньяк, и по разумной цене. Савва вообще уделял
много внимания этой теме.
по чашкам из небьющегося стекла, а коньяк -- по фаянсовым японским
стопочкам, и Савва затеял долгий разговор на тему "Соотношение "цена --
качество" в России и в мире". Тут было что сказать всем и каждому. Лизавета
посетовала, что в бутиках под видом эксклюзивной одежды продают обыкновенный
корейский ширпотреб. Славик тут же вспомнил, сколько сюжетов он снял на
подпольных винокуренных заводиках, где гонят бодягу. А раз ее гонят в таких
количествах, значит, и продают не меньше. Не в Израиль же экспортируют!
Савва же, как и подобает резонеру, делал выводы:
-- Он сделал маленький глоток и зажмурился от удовольствия. -- Не то что
наши. Пока российский бизнес не научится работать в условиях нормальных, а
не бешеных прибылей, все так и будет. Это ведь французишки с англичанами и
немчурой довольствуются жалкими тринадцатью процентами, а наш без
ста-двухсотпроцентной накрутки и с дивана не слезет! К тому же еще классики
писали, что русский купец чувствует себя человеком лишь тогда, когда продает
подгнивший или залежалый товар. В противном случае ему кажется, что его
обманули. -- Савва темпераментно махнул рукой и чуть не уронил рюмку. -- Они
страдают, торгуя качественными продуктами. Особенно по разумной цене!
столика.
"Доси" придумал ты! Но это вовсе не означает, что надо стопки бить. Они
качественные и дороги мне как подарок.
поведал о новом невиданном драконстве, учиненном главным режиссером
"Новостей".
Причем все, кто стоит в расписании. Даже если сюжетов нет и не предвидится,
а до окончания смены двадцать минут. Вовка ушел в столовую, ему влепили
выговор.
оператора Лизавета. Славик грустно покачал головой.
пора горячая -- выборы.
-- Впрочем, КЗОТ давно уже не в моде. Но он все-таки зверь.
противным потому, что было бессмысленным. Можно понять и если не принять, то
объяснить любые мероприятия по укреплению дисциплины. В "Петербургских
новостях", как и везде, достаточно халявщиков и любителей прокатиться на
чужом горбу. Операторский батальон -- не исключение. Бывали случаи, когда
съемки срывались из-за того, что операторы разбегались, словно тараканы при
зажженном свете, а потом долго лепили душераздирающие истории о том, что
выпускающий не нашел их в кафе или в туалете. Но с некоторых пор всех
операторов оснастили милыми и удобными устройствами под названием "пейджер",
и теперь при желании найти любого -- не проблема. Так что решение посадить
их едва ли не на цепь в операторской было чистой воды садизмом и произволом.
есть-то все равно хочется! -- жалобно добавил Славик Гайский.
и взял большой ненецкий нож, который Лизавете прислали почитатели из Тюмени.
Осторожный стук в дверь прервал светскую беседу.
Китайские церемонии в "информации" не в ходу. Даже когда здесь правила
склонная к чинопочитанию номенклатура, все -- от главного редактора до
машинистки -- были на "ты", а кабинеты стояли с распахнутыми дверями. -- Да,
открыто, -- повторил приглашение Савва, а Лизавета встала, чтобы открыть
дверь застенчивому посетителю.
глазами тени, в уголках рта глубокие морщины. Разительная перемена за
какие-нибудь три дня, ведь Марина всегда была веселой и разговорчивой.
Сейчас она явно пыталась найти нужные слова.
проходите, пожалуйста. Хотите чаю?
стул, уступая лучшее место даме.
мимо выдвинутого на середину комнаты столика.
руки стопку. -- А то мы будем чувствовать себя законченными алкоголиками.
подумала... -- Она опустила глаза. Продолжения никто ждать не стал. Лизавета
и Савва, которые были в курсе, сразу бросились к кошелькам. Их примеру
последовал и Славик Гайский, который о Леночке Кац услышал впервые.
и внесла еще три фамилии, предварительно поинтересовавшись, как зовут
молодых людей. Покончив с формальностями, Марина выпила еще рюмку,
раскраснелась и затараторила: -- А я тут хожу, хожу... Да у нас все
замотались. Валерка, Ленин муж, совершенно вялый и беспомощный. Его понять
можно, он Леночку очень любил, она ему и жена, и мать была. Заботилась о
нем. У него же со здоровьем неладно. И ничего не знает, не умеет, совсем
непрактичный. -- Марина говорила захлебываясь, почти без пауз, будто
боялась, что ее перебьют. Но никто гримершу не прерывал. -- Сначала, когда
разрешили хоронить, мы хотели крематорий, я вообще-то против, не
по-христиански это, но Леночка не религиозная была, а крематорий все же
дешевле. У них ведь совсем денег не оказалось. А вчера пришлось все
переиграть, позвонили из этой... прокуратуры, что ли? Говорят, по закону
нельзя сжигать, пока дело не закончено. -- Марина не заметила, какими
взглядами обменялись Савва и Лизавета -- ведь именно вчера они ездили на
Екатерининский к экспертам. -- Валерка сразу паниковать, пришлось заново
договариваться. А денег кот наплакал. Мы просили у начальства выделить
пособие на погребение -- как положено, из соцстраха. Они отвечают, что по
месту работы родственников. Ужас какой цинизм -- Валерка не работает,
Леночка сама из Брянска, у нее там старенькая мама и брат, разве пособие?
Ирина, наша старшая, пыталась объяснить ситуацию, а там ни в какую. В общем,
выделили матпомощь в размере оклада, полторы тыщи, все равно что кот
наплакал. А Леночка на студии двадцать лет проработала. Вот мы и собираем.
Так что спасибо вам, ребята. -- Марина совершенно неожиданно закончила
говорить и встала. -- Я пойду, попробую еще кого-нибудь поймать, расходов-то
тьма.
решительно отказалась и стала быстро пробираться к выходу из кабинета.
туда перевезли... -- Марина уже стояла в дверях. -- Похороны в одиннадцать
на Южном кладбище. Еще раз спасибо, ребята.
произнес Славик, едва за Мариной захлопнулась дверь. -- За двадцать лет
работы -- пятьдесят долларов, по два с полтиной в год. Вот так подохнешь под
забором, и всем на тебя чихать. Кроме родственников и друзей. Ладно, помянем
Леночку...
так же, как тот человек в парламентском центре, когда они с Гайским там
снимали. А может быть, и из-за той же школы двойников.
позвонила ему утром и предложила съездить на похороны, а то получается, что
они просто откупились. Савва отменил ранее запланированный визит в комитет
по культуре, и в одиннадцать они уже добрались до места. Автобус еще не
приехал.
Лизавета сжимала букет лиловых гвоздик. Савва держал ее под руку. Он
заметил, что Зориной явно не по себе. Потом подъехал автобус, вышли
немногочисленные провожающие. Марина помогла выбраться мужчине в черном
костюме, с детским, растерянным лицом. Лизавета догадалась, что это Валерий,
Леночкин муж. Еще было человек двенадцать -- гримеры, парикмахеры, пожилая
женщина, одетая в дутое китайское пальто, на голове большой черный платок. В
ней сразу можно было узнать провинциалку -- вероятно, Леночкина мать
все-таки успела на похороны. Могильщик погрузили гроб на тележку, и
печальная процессия потянулась на кладбищенскую окраину, где уже подготовили
могилу.
фамилия досталась ей от первого мужа. Когда началось нечто вроде панихиды,
Лизавета закусила губу. К гробу подошла начальница гримерного цеха, милая,
чуть полноватая брюнетка с круглым лицом. Она начала говорить чуть
задыхаясь:
мастеров, потом сама стала мастером. Но мы знали ее не только как мастера,
Маккефри Энн
Посняков Андрей
Буркатовский Сергей
Глуховский Дмитрий
Мурич Виктор
Афанасьев Роман