которой превращал в золото все, к чему прикасался.
от голода...
голода... Зря надеешься!
Мидасом, я имею в виду...
Хейнс... Сколько вы сегодня срубили миллионов?
совсем немного времени, и ты станешь самой богатой на земле женщиной после
английской королевы. Только чуть моложе и привлекательней! - Голос Сашки был
сейчас достоверный - издевательский.
знаю... Ты как Лев Толстой - когда ему исполнилось пятнадцать лет, мальчик
записал в дневнике: пора привыкать к мысли, что я умнее всех...
голодухи, меня попросили в Смоленском пединституте прочитать лекцию о
поэтике Цветаевой. Господи, как они слушали! Потом библиотекарь, стесняясь,
объяснил, что денег у них, конечно, нет, и вручил мне гонорар - бутылку
жуткой местной водки и две порции вареного кролика с лапшой. Ночью,
возвращаясь в поезде, я прихлебывала их сивуху, жевала холодного кролика и
плакала от счастья... Ты меня понимаешь, Санечка?
от душевного томления... И твое демонстративное презрение к деньгам - не от
величия духа, а от сытого тупоумия...
любить деньги?
кастрат не должен любить женщин, язвенник - вкусную еду и выпивку, глухарь -
музыку, а слепец - богатство цвета. Но деньги - экстракт всей жизни
человечества, ее символ, зримое воплощение ее энергии... Деньги не требуют
от меня любви, они хотят заинтересованной дружбы. И полного понимания...
вдохновения...
Сашка. - Несмотря ни на что... Ты думаешь, что деньги - это потертые медяки
и сальные бумажки?
сказал Серебровский. - Я смотрю на деньги как на великое чудо, не
перестающее меня удивлять. Философский камень, поворачивающийся каждый раз
новой гранью. Я не пользователь денег, я их создатель, композитор, творец...
Каждый день я сочиняю симфонию богатства, сложенную из криков счастья,
скрежета зубов, стонов наслаждения и визга людских пороков. Деньги в моих
руках - инструмент власти, человеческие вожжи, оглобли на державу, хомут на
мир, который бежит в пропасть...
Серебровский. - Деньги в руках таких, как я, - последняя надежда, что наш
маленький засратый шарик не провалится в тартарары...
творишь будущее, - ядовито улыбнулась Марина.
мои деньги люди едят, плодятся, лечатся, учатся - я кручу мельничное колесо
истории. Мои деньги питают энергию работяг и художников, они - источник их
работы, стимул вдохновения, праздничный погонщик трудолюбия...
прекрасен! В нем клокотала такая сила, такая страсть, такая уверенность, что
я вдруг понял - я его совсем плохо знаю. Видимо, и 25 лет - не срок.
Большой театр... Солист - маэстро Александр Игнатьевич Мидас!.. Покупаем
любовь и признание народа по разумным ценам...
невидящим перед собой взглядом, потом бросил кольцо со звоном на стол и
сказал мне:
переносице свои тоненькие очки, и был он в этот момент похож не на Магната
Олигарховича и не на зажиточного царя Мидаса Гордиевича, а сильно смахивал
на разночинца Чернышевского Николая Гавриловича, коленопреклоненного на
эшафоте перед гражданской казнью и раздумывающего над затруднительным
вопросом "Что делать?".
что в театре самые взыскательные зрители - те, кто попал туда по
контрамарке...
любезно сообщила:
"Глобус"...
честное слово, я бы испугался. А он повернулся ко мне: - Ничего не попишешь,
Серега... По-моему, она меня ненавидит...
страсть. Это наваждение, морок, мара, блазн, сладкое помрачение ума. Может
быть, это искупление? За что? Почему? Никому этого не понять, никому нет
хода в бездонную каменоломню его души.
помойной бездной густая тьма, слабо прореженная маслено-желтыми и
красноватыми огнями, а небо медленно натекает опаловым цветом. Пять машин с
бойцами Павлюченко прочесывают огромные, страшные, зловонные пространства
свалки - место сброса ненужной дряни, житейских отходов, бытового старья и -
последнее прибежище людей, выброшенных как мусор из жизни. Здесь конечная
точка их жизненного пути, потому что им не суждено отсюда уехать даже на
кладбище. Когда придет их час, приятели поставят "четверочку" бульдозеристу,
который ровняет привезенные сюда самосвалами городские отходы, и стальной
ковш подгребет усопшего под мусорный вал, и об этом бывшем человеке будет
забыто навсегда - как о небывшем.
Землянки-норы, накрытые кусками брезента или пленки. На костерках булькает
какое-то варево в котелках, на железных прутьях жарят пойманных чаек,
которые и в темноте ходят над головой пугающими седыми несметными стаями.
Около костров и самодельных очагов сидят жуткие обитатели помоечной прорвы -
молодые, старые, женщины, подростки. Черные, грязные, одутловато-отечные, в
лохмах и бородах, в бурых от запекшейся крови повязках.
эти каприччос - в сорока минутах езды от Кремля.
человека, одновременно страшного и смертельно напуганного. Перед входом в
это звериное логово - радиоразведчики с портативными пеленгаторами,
фиксирующими максимальный сигнал. Один из поисковиков трясет перед лицом
бомжа смятой телефонной трубочкой "Нокия":
телефоном по голове. За ними внимательно наблюдает Павлюченко, за спиной
которого - трое ребят с автоматами наголо.
груз... я и подошел... из контейнера ссыпали, с края он лежал, и не
включается он... чем хочешь - завожусь...
людская, городской отброс. Наколол нас всех этот подлючий Кот...
Толя Кашпировский.
жульническая копилка времени, из которой мы только вынимаем наши дни,
истертые медяки будней.
является безвременьем. Как гуляющий в кабаке растратчик, они никогда не
заглядывают в кассу - а сколько там всего-то осталось капиталу? Сколько
времени инвестировал в тебя Господь?
человеческая жизнь?
Прозоров Александр
Андреев Николай
Шилова Юлия
Браун Дэн
Шидловский Дмитрий
Гуль Роман Борисович