девочка Ева работала на Никитенко, а мальчик Миша - на Гамлета. Дела у
Ген-Петра и Ильи Волкова круто пошли в гору, почти не бывало дня, чтобы
какой-нибудь наркобарон районного масштаба не валялся у них в ногах, моля о
пощаде, не доставлял им, лично или через курьера, оговоренного "барашка в
бумажке" или не закладывал кого-нибудь из коллег. Едва ли не все жертвы были
предварительно проинструктированы Никитенко, кем-то из его команды или
собственными корешами, поэтому все проходило гладко, но не слишком - как раз
в той степени, чтобы не вызвать подозрений у Ген-Петра (Илью можно было в
расчет не принимать).
Переяславлева и Никитенко произвел примерный подсчет финансового состояния
предприятия "Лже-Кидяев и Якобы-Волков" (в детстве гражданин Волков носил
двойную фамилию Якоби-Вольфсон), после чего было принято решение продлить
срок операции еще на месяц. Таня взяла у страдающего Якуба, ни хрена,
кстати, о проводимой операции не знавшего, пять тысяч рубликов в крупных
купюрах и, одевшись чуть более элегантно, чем месяц назад, посетила жилище
Волкова, куда на время делового бума переселился и фальшивый полковник. На
этот раз она позволила уроду Илье уговорить ее выпить на кухне по рюмочке
ликеру и даже немножко полапать. Дома она без малого час отмывалась под
душем, а ковбойку, которой касались скрюченные, липкие пальцы неудавшегося
братца хитрой заграничной Норы, и вовсе выкинула в мусорное ведро. Но зато,
в награду за свои страдания, она смогла очень хорошо рассмотреть кухню и
чуть-чуть заглянуть в третью, пустующую комнату. Ей понравилось.
стремительно растущие капиталы тщательно оберегались. Так, под Новый год
была очень изящно пресечена авантюрная попытка Ген-Петра самостоятельно
внедриться на городской рынок наркоты, а с очень дорогой и небрезгливой
путаной, которой растаявший от благодарности за счастливую ночь Илья
предложил долю в деле, была проведена вдумчивая разъяснительная беседа.
операцию, но Тане удалось их разубедить.
пренебрегать которыми было опасно - народ горячий, был риск вместо
ожидаемого навара получить в финале два трупа и пустые закрома. Кроме того,
в ситуацию с каждым днем оказывалось так или иначе впутано все больше
народу, а следовательно, она в любой день могла стать неуправляемой. А
в-третьих, Ген-Петр и Илья окончательно зарвались и утратили чувство
реальности: наряду с наркодельцами пытаются уже трогать за вымя цеховиков и
торговую мафию, а у тех совсем другие завязки, и кто-то сверху вполне может
подмять все дело под себя и оставить нас в лучшем случае с носом, а в худшем
- и без оного. Ее аргументы были приняты, и операция вступила в завершающую
фазу.
дома на площади Коммунаров, позвонила в дверь, привычно повертелась перед
глазком, чтобы ее узнали и впустили.
девка, и при деньгах теперь.
дело приспособила.
своего замшевого пиджачка.
выгрузив на него объемистый пакет, - но просил передать, что больше ему
столько отстегивать не в дугу...
крест-накрест заклеенный крепким скотчем.
производить впечатление было не на кого. Все свои.
У него еще есть. Если, значит, согласитесь вместо башлей принимать...
развернул пакет.
трешками попадались.
пересчитывали. - И отвела взгляд в сторону.
Илья, где ты там? Иди помогать.
рукой ей по бедру и облизнулся.
в гостиную.
ее.
милицейской форме. Таня проскользнула мимо них на площадку. Там стояли
Никитенко, еще двое мужчин самого серьезного вида и две перепуганные бабки,
которых загодя определили в понятые за непроходимую тупость.
какую дверь? Никитенко кивнул.
Никитенко обернулся к стоящим рядом и шепотом скомандовал:
наверху, интересовал ее крайне мало. Ее волновал результат. А результат
будет лишь через несколько часов: Никитенко - профессионал и колоть этих
умников будет постепенно, обстоятельно, убедительно и психологично.
прихорошиться, прихватить несколько страничек, которые она утром
перепечатала для Павла, и ровно в четверть восьмого быть у Мариинки -
сегодня они идут на "Жизель".
Афанасьевич, сорока шести лет, бывший артист областного драмтеатра,
уволенный за систематические нарушения трудовой дисциплины, и Волков Илья
Соломонович, двадцати четырех лет, не работающий, инвалид третьей группы по
общему заболеванию) сами попали в яму, которую вырыли для других. Правда, с
рытьем, без их ведома, очень неплохо помогли, и яма получилась
глубокой-глубокой. Прямо на месте им предъявили обвинение по восьми статьям:
от мошенничества до хранения порнографии и антисоветской литературы (в
конверте, взятом при понятых со стола в гостиной, оказались не только
доллары и пакетик с морфином, но и номер "Плейбоя" со статьей о
Солженицыне). Очухавшись от обморока, Илья тут же кинулся во всем
сознаваться и активно топить компаньона. Ген-Петр проявил больше выдержки и
поплыл только после того, как его ознакомили с постановлением прокурора об
аресте и обыске, предъявили найденные в квартире форму полковника милиции,
удостоверение на имя скончавшегося два года назад полковника Петра Петровича
Кидяева с фотографией Сильванского и пистолет ТТ со сточенным бойком.
глаз.
оказался жертвой хорошо спланированной провокации. Никитенко без особого
труда доказал ему неконструктивность такой позиции. Тогда Сильванский
принялся всячески выгораживать себя и валить всю вину на Волкова, потом
встал в позу Робин-Гуда и начал распинаться о необходимости искоренения
наркотической заразы и своей готовности внести посильный вклад в это
благородное дело. Никитенко сухо поблагодарил его и заверил, что помощь
следствию будет учтена на суде. И тут последовало то, ради чего, собственно,
и затевалась вся операция;
договориться.
Сильванского то в жар, то в холод, вознося из пучины отчаяния и страха к
вершинам Надежды и опуская обратно, была названа сумма. Сильванский чуть со
стула не упал: эта сумма значительно превышала капиталы его предприятия на
сегодняшнее число. Он бухнулся Никитенко в ноги и принялся уверять, что
таких денег ему в жизни не собрать. В ответ ему была предъявлена
скрупулезная летопись всех деяний фирмы "Лже-Кидяев и Якобы-Волков" за
последние два месяца с точным указанием дат, лиц и сумм и очень точно
названы величина и местонахождение капиталов в настоящее время. Конечно, эти
капиталы до названной суммы не дотягивают, но есть же еще личное имущество:
дача, "москвич", однокомнатная квартира и наследственный антиквариат у
Сильванского; а у Волкова великолепный трехкомнатный кооператив с богатой
обстановкой. Движимое имущество и дачу можно ликвидировать путем прямой
продажи (кстати, имеется эксперт, который готов устроить это дело без
комиссионных), а квартиры - путем фиктивного обмена на выморочные комнаты в
коммуналках (с этим тоже проблем не будет). И пусть Геннадий Афанасьевич,
прежде чем вопить, что их грабят до нитки, подумает о единственно возможной
альтернативе, при которой имущество все равно будет конфисковано полностью,
а жилье окажется куда менее комфортабельным, чем самая задрипанная
коммуналка, не говоря уже об удаленности от благ цивилизации.
распорядился пригласить Волкова, которого помощники Никитенко уже
основательно подготовили к этой беседе. Но когда Илья услышал, что придется
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Шилова Юлия