конце страны. И потом, он не мог предполагать, что я превращусь в фермера
Шиппера.
нужно жениться на Корнелии. Где-нибудь в Европе нам, как беженцам, выдадут
настоящие документы, и я навсегда стану Бернардом Шиппером. Это была
интересная мысль, она начала крутиться у меня в голове.
соблазнительным и дальше развивать эту возможность, представлять себе, что я
на самом деле могу стать кем-то другим. Иметь жену, и детей, и деньги!
"Л.С.". Проклятый Гуцци - какая бессмыслица может зародиться в голове у
человека. Незаметно я повернулся и наблюдал за Корнелией. Мог бы я с ней
жить?
Собственно, я не знаю ее, вижу только то, что она мне готова показать, что
мне предлагает, как проникнуть внутрь, как овладеть ее сущностью? В чем мы
похожи?
голосом, даже не открыв глаза.
краткого раздумья. - Это было бы так просто.
показалось, потому что она сразу спокойно потянулась и весело сказала:
великолепный ужин - консервами я сыта по горло.
коньяком. И стоил денег, за которые в Праге можно купить дом, а в Африке -
два. Квартет из черных музыкантов играл без устали, вернее говоря,
производил оглушительный гро- хот. Все было так, как я себе это представлял,
не будь двух неопределенного вида мужчин в другом конце ресторана, которые
сосредоточенно поедали огромные куски жареного мяса, вливали в себя одну
кружку пива за другой и ни на что не обращали внима- ния.
отгадать профессии посетителей. Торговцы и закупщики угля. Несмотря на то,
что население Уанки было не больше двадцати тысяч, городок стал центром
угольных шахт. Только тех двоих я не мог ни к кому отнести. Худые долговязые
сорокалетние мужчины с загорелыми лицами - такие я видел у парней в корпусе
Гофмана. Здесь белые предохраняются от солнца, и только люди, профессия
которых вынуждает их проводить время на воздухе, приобретают особый
коричневатый цвет высушенной земли. Это могли быть ловцы зверей, проводники
экспедиций по Африке или работники национального парка. Им мог принадлежать
зеленый джип.
шампанское сделали свое дело. Она, по крайней мере, не заметила моей
неуверенности. Я не был способен от нее избавиться. Отдохну только тогда,
когда родезийская граница будет у нас за спиной.
с довольным видом. - Один или два дня роли не играют. Я хочу, чтобы ты видел
все, что тут есть прекрасного.
высоты ступень, с которой в узкий каньон каждую секунду низвергаются десятки
тысяч кубометров воды. Са- мый большой водопад в мире. Вблизи него построен
великолепный мотель для американских миллионеров.
был за столиком тех парней и пытался отгадать, о чем говорят они между
собой.
сплетение. Это уже было не навязчивое чувство неуверенности, а то состояние
напряженности, которое угнетало меня, пока мы скрывались на корабле. Оно
исчезло только на пару дней, когда мы с Корнелией проезжали через саванну, и
теперь отозвалось снова. Вероятно, я стал более чувствительным к восприятию
опасности, возможно, это было шестое чувство, ко- торое в нормальных
условиях подавлено. Я сидел как на иголках.
Корнелия под прикрытием легкого веселья пытливо посмотрела на меня:
Пойду рассчитаюсь, завтра мы не должны задерживаться.
и мы направились через ресторан на улицу. Те двое, на другом конце, даже не
подняли головы, хотя весь зал смотрел Корнелии вслед. Черные музыканты
гремели изо всех сил. Вероятно, я испортил прекрасный вечер и напрасно
расстроил Корнелию.
плитками, шли между цветочных клумб к бунгало. Ароматы тяжело стлались над
землей. Стоянка была в стороне от жилых построек и находилась под навесом из
бамбука и соломы.
поцеловала меня в щеку. - Не будь там долго!
жалюзи. Потом свернул на дорожку, ведущую к стоянке, и окольным путем
вернулся обратно к ресторану. Посмотрю на тех мужчин вблизи! Из ярко
освещенного обеденного зала в темноте меня не будет видно.
дорожки, ведущие к бунгало. Когда я обошел ресторан и прокрался между
кустами рододендронов, стол был уже пустым. Жаль, если бы я пришел на минуту
раньше, мог бы, по-крайней мере, установить, в котором домике они живут.
Разумнее всего идти спать, а завтра быстро исчезнуть. Может быть, мне надо
пойти к бунгало, перед которым после обеда остановился на стоянке зеленый
джип?
бунгало, к рампе для мытья машин. У Корнелии еще горел свет. Заднее окно,
закрытое жалюзи, бросало полосатые тени на выгоревшую траву. Я решил, что
если уж все в порядке, надо по- смотреть на нее, когда она одна, приподнять
завесу тайны, узнать, кто за ней скрывается. Какая она в минуты тишины.
мотора. Я еще глубже вжался в темноту. В десяти - пятнадцати метрах от меня
проехала с погашенными фарами машина. Это был не джип. Я повернулся и
направился обратно. Бесшумно я подошел к окну и через щель посмотрел внутрь.
Сердце у меня споткнулось и замерло. Только корабельный винт гудел в голове.
мужчин, которых я напрасно искал в ресторане. Он медленно приблизился к ней
и несколько раз сильно ударил ее ладонью по лицу. Они стояли с пистолетами в
руках посреди спальни, а Корнелия - напротив них, в легкой пижаме. С лицом
бледным, как мел, и трясущимися губами.
колено вперед и ударил ее в живот. Она рухнула на пол.
свой сержантский пистолет. Пристрелю их раньше, чем они опомнятся. Тот
проклятый внутренний голос был прав, я в этом завяз по самые уши! "Выстрелы
перевернут мотель вверх ногами! - шепнул в ужасе голос разума. - Некуда
будет бежать, нас схватят раньше, чем мы проедем Уанки".
рукоятка оружия возвратила мне благоразумие. Не стрелять! В любом случае не
стрелять! Но что тогда делать, что я должен делать?
рывком поставил ее на ноги. Пуговицы пижамной жакетки отлетели, я слышал,
как они падают на мраморный пол. - Ты не африкаанер, ты не Шиппер, ты просто
шлюха!
могла знать, что я вернулся к ресторану, я ведь шел посмотреть машину.
видел ее сломленное лицо. Беспомощность лишала меня разума. Что они сделают,
если это будет длиться долго, если меня так и не дождутся? Потеряют
терпение? Убьют ее? Пойдут искать меня?
поражение. Иного выхода нет. Я в капкане, теперь уже не убежать, нельзя ее
так оставить.
холодила тело. Корнелия неподвижно стояла у стены комнаты. Те двое - в
нескольких шагах от нее, пистолеты с глушителями, и глаза направлены на
двери. Как только я открою дверь, вылетят пробки из двух бутылок шампанского
- никто этого и не заметит. Потом нас оставят лежать посреди комнаты, как
Гута, и исчезнут во тьме. К утру на счет СВАПО* припишут еще две жертвы, и
районный полицейский начальник начнет облаву на черных.