кажется, что и ты к ней причастна... А вам, герр Шульц, Мадрид понравился?
Агнесса то утвердительно кивала головой, то живо возражала, мешая испанские
и итальянские слова. Всякий раз, допустив ошибку, молодая женщина весело
смеялась, извинялась, чтобы снова через минуту сбиться с итальянской речи на
испанскую.
непринужденной.
мадридский климат, а заодно и испанцев, которые выбрали для своей столицы
столь неудачное место, противопоставлял Мадриду Рим, где еще в молодости
прожил несколько лет, старался вовлечь в спор с Агнессой падре Антонио и
Нунке.
шла речь, Фред не понимал - они сидели в противоположном углу комнаты и
разговаривали вполголоса. Но лица у обоих были недовольные, в тоне
чувствовалась неприязнь.
опять что-то не поделили. Еще недавно были друзьями, а теперь... Что между
ними произошло?
и поэтому считает, что все дела в мире должна вершить наша святая церковь. А
Нунке противник этого. Он утверждает, что заповеди теперь пишут не апостолы
и святые, а воины... Сеньор генерал, разве так может быть? Ведь они написаны
раз и навсегда. Они едины и вечны, как солнце над землей!
подавно. Не стоит ломать голову над разными теологическими тонкостями.
Поэтому я предлагаю...
женщины, недавно такое оживгенное, теперь стало серьезным, глаза глядели
вопросительно и чуть растерянно.
этом доме угощают лишь разговорами. А я ведь обещал ему стакан хорошего
вина. Если к этому вы добавите и...
были немного виноваты, заговорив о Мадриде...
каблучки, потом послышалось, как она звала:
переливам ее голоса.
звучит каждый слог, словно вздымается вверх, а потом спадает округлая волна.
Вот вам и "вобла"! Что скажете теперь?
занимается политикой.
нее, как самая далекая звезда от нашей грешной земли...
кошары и попала к волкам.
тяжело поднялся и прошелся по комнате.
оборвался, голоса Нунке и падре стали слышнее.
честолюбия, - сердито доказывал Нунке. - Ведь человек светский находит
развлечение в женщинах, вине, картах, увлекается спортом или охотой... Ему
есть куда направить излишек своей энергии. Для особы же духовного сана...
милосердия и просветительства. К тому же припомните, следом за завоевателями
всегда шли миссионеры. Они закрепляли добытое, завоеванное. И разве не
естественно, не законно, если они требуют своей доли?
церкви и ее возможности.
удовлетворить ваши требования.
горизонту. Из сада повеяло едва ощутимой прохладой. Сильнее запахли цветы,
раскрывая свернувшиеся за день лепестки.
знает, какой прекрасный вид открывается из беседки.
соломенное кресло на веранде. - Намозолили они мне глаза за всю жизнь. Все
эти ваши ландшафты я бы променял на вывеску первой попавшейся корчмы в самом
грязном закоулке города.
повсюду множество цветов, у дома - садовых, дальше в траве - диких.
падре, не вдаваясь в дальнейшие объяснения.
невнимательно, видно было, что у него из головы не выходит спор с Нунке.
комнате гостей ждал сервированный к ужину стол. Вокруг него суетилась
старенькая служанка, расставляя блюда, и медленно похаживала Агнесса, что-то
передвигая и переставляя.
нетерпеливый детский голос.
отгороженном вьющимися комнатными цветами и небольшим экраном, в специальном
медицинском кресле-коляске сидит девочка. Несмотря на летний вечер, ее
светло-серое, украшенное тонкими кружевами платье было застегнуто до самого
горла, а ноги плотно укутаны клетчатым пледом, край которого нервно теребили
длинные детские пальчики. Нетерпение оживило ее до прозрачности бледное
личико, обрамленное пушистыми белокурыми волосами. Не заплетенные в косы, а
только перевязанные лентой, они длинными прядями ниспадали на грудь. Глаза
девочки, такие же большие, как у матери, но более светлые, смотрели
требовательно, даже чуть сердито.
серьезно предложил Фред, подходя к больной. - Как хорошо, что и вы говорите
по-итальянски! Вас зовут Иренэ?
то я и с вами начну ссориться.
недоверчиво взглянула на Фреда.
Фреда благодарным, сияющим взглядом.
скамеечку рядом с девочкой. - Прежде всего скажи: ты тоже была в Италии?
Вы обещаете, что никому, ни единой душе?.. - прошептала девочка, наклоняясь
еще ниже. - Осенью я поеду на богомолье в Ватикан, вот как!
Латыни я ведь совсем не знаю.
заводить от меня секреты! шутя крикнул Воронов с другого конца комнаты.
быстрее зашептала Иренэ. - Если папа хорошенечко помолится обо мне, как вы
думаете, я смогу ходить?
дрожат от волнения. Верно, нздрагивали и губы, потому что Иренэ прикусила их
зубками.
она, внимательно всматриваясь в лицо своего нового друга, словно хотела
прочитать его мысли.
иногда действует лучше всяких лекарств... Но тогда девочка будет уповать
только на святейшего папу и его молитвы, - колебался Фред - Сказать "нет" -
значит отнять у нее ту горячую надежду, которой она сейчас живет?"