Чтение 37–й страницы книги ~Бомба для братвы~

прокуроров.

- Зачем ему еще одна служба? У него же Лаврентий Палыч был, который тоже
без прокуроров.

- Во-от. В том-то и вся соль. Что Лаврентий был. Что вначале на побегушках
был, а потом такую махину, как министерство свое, поднял, за которой, как
за стеной, схоронился.

- Ты что, хочешь сказать, что Хозяин не мог его из-за той стены
выколупнуть?

- Может, мог. А может, не мог. Ты лучше над таким фактиком задумайся, на
такой вопрос ответь - отчего все прежние министры НКВД больше пары-тройки
лет в своих кабинетах не сидели? А из тех кабинетов в распыл шли. А
Лаврентий сел - как врос. Отчего его эта чаша миновала? Ведь знал Хозяин,
что нельзя одного и того же человека дольше нескольких лет на такой
должности держать. Что подчищать надо вместе с верхушкой аппарата, чтобы
сами себя не переросли. Это же не Министерство сельского хозяйства, второе
ничем, кроме неурожая, опасным быть не может.

- А отчего тогда действительно не убрал? Если знал.

- Момент упустил. Все недосуг было. Вначале конкурентов давил, чтобы его не
сожрали. Потом война. А после войны оглянулся - ручки коротки. Ну, может и
не коротки, а только рискнуть не решился. Отчего и помер.

- Отчего помер?

- От него помер. От него самого и помер. Только до того, как помереть,
успел Хозяин создать противовес. Создать успел, а на ноги поставить нет.

- Противовес?

- Ну да. Лаврентию противовес. Тот к тому времени уже столько сил под себя
подгреб, сколько у самого Хозяина не было. Все под Лаврентием ходили. И
Хозяин ходил. Ну ты сам прикинь: охрана ближняя чья? Его! А Кремля охрана?
И правительственных учреждений? Опять его! Прислуга, челядь на ближней и
дальней дачах? Снова его! Вокруг обложил.

И Хозяин это понимал! Понимал, что неизвестно кто первый, если, допустим,
он надумает Лаврентия, врагом народа объявить. Вернее, объявить-то, может,
объявит, а больше ничего не успеет. По причине быстрого апоплексического
удара, который впоследствии случился.

Не мог Хозяин в одиночку против Берии воевать. Уже не мог. Вернее,
официально, как генералиссимус и всякое такое прочее мог, а в реальной
закулисной борьбе уже нет. В ближней драке ведь не тот побеждает, кто
войска имеет, а тот, у кого кинжал длиннее. И кому его сподручнее под ребра
врагу засунуть. И вот здесь Хозяин проиграл. Страну забрал, а ближний круг
упустил.

Оттого и понадобилась ему еще одна ближняя, направленная против Лаврентия
сила. Такая сила, чтобы никто о ней не знал! Чтобы, главное, о ней самый
опасный его конкурент не знал, который уже к власти потянулся.

Вот тогда, я думаю, и возникла эта организация. Но только спасти своего
основателя не смогла. Не успела. Почувствовал Берия, что не сегодня-завтра
до него доберутся. Что не станет Хозяин дожидаться, когда его где-нибудь
втихую подушками удавят. Что что-нибудь такое придумает. И первым ударил.

Но только, думаю я, организация та свое взяла. Даже не оттого, что
покойного Хозяина любила. Из чувства самосохранения. Из-за того, что
понимала - если Берия к власти придет, он до них доберется. Всю землю на
десять метров вглубь перероет, а найдет! И в ту землю зароет.

- Так ты думаешь?..

- Уверен! Иначе отчего бы это Хрущ, за которым тогда никакой силы не
стояло, вдруг решился с Берией схлестнуться? Которому не чета. Кто-то его
на это надоумил. Кто-то убедил, что в той драке победить можно. Если
неожиданно ударить. Сам бы он никогда на такое не решился. Сам он Берию до
икоты боялся. Как и все прочие. Вот я и думаю, что подсказал ему кто-то
момент. И сценарий. Кто-то, кто Лаврентия меньше других боялся.

Хрущ той услуги, конечно, не забыл. И ту организацию, как только во власть
вошел, поставил на место. Как и всех, кто ему переворот помог совершить.
Он, конечно, дядька мягкий был, не чета тем, кто был до него, но в драке
свое понимание имел. Догадывался, что самые опасные конкуренты - это бывшие
союзники, те, что тебе к власти прийти помогли. Потому что лучше других
знают, как те перевороты ладить, должного почтения к главе государства не
имеют и непременно будут навязывать ему, как равному, свою волю. А если он
им на уступки идти перестанет - корону на себя передернут.

Все это Хрущ понимал. И оттого в качестве превентивной меры всех своих
прошлых соратников к ногтю прижал.

В том числе и организацию, Хозяином созданную. То есть разгонять не
разгонял, но близко к верхам уже не допускал. Натравил на руководителей
республиканского и областного масштаба. Ну, чтобы они там на местах не
баловали. Чем Гришка и занимался. Мы своими делами. Он - своими.

- А разве вы республиками не занимались?

- Занимались. Но не на таком высоком уровне. Ведение следственных и
оперативных мероприятий первым партийным руководителям республик было
запрещено. За чем те первые руководители очень пристально следили. И очень
болезненно реагировали, если что-то такое замечали.

В результате сложилась совершенно невозможная ситуация: Центру, хотя бы из
чувства самосохранения, необходимо было знать о злоупотреблениях и
заговорах на местах, но тот же Центр, следуя им же придуманному закону,
запрещал вести расследование по узнанным фактам заговоров и
злоупотреблений. Короче, назначили впередсмотрящего, чтобы вовремя заметить
опасность, и выкололи ему глаза!

Одному только Гришке не выкололи. Но взамен этого от него открестились.
Сказали, что, если что случится, прикрывать не станут. Сам залетит, самому
и выкручиваться. А не выкрутится - отвечать.

- И что, находились такие, кто соглашался на свой страх и риск?..

- Находились. У Гришки фанатики работали. Романтики плаща и кинжала. И
потом, куда им было деваться, если такие условия игры? Если как во
фронтовой разведке - при угрозе раскрытия свои ликвидируют своих. Если
"система ниппель" - туда дуй, обратно - хрен.

- То-то я всегда удивлялся, как такая махина, как Советский Союз, на куски
не рассыпалась?

- Так и не рассыпалась. Рычаги мощные имела. Нижние эшелоны МВД держало.
Средние - мы. Ну а самые верхние - Гришка. "Верхние" его как чумы боялись.
Потому что не знали, с какой стороны удар ждать. И еще потому, что
пожаловаться на него не могли. Не на кого было жаловаться. Не было Гришки в
списках существующих организаций. Да и доказательств у них против него
никаких не существовало. Только догадки. И разговоры кулуарные.

Гришка ведь исподтишка действовал. Без санкций, ордеров и надзоров. У него
руки были развязаны. Узнает что-нибудь, слежку поставит, свидетелей
растрясет по-свойски и мило так попросит: не шалить. Анонимным звонком. С
приложением копий документов по почте. Те-к Хрущу, а он ручки в стороны
разводит. Мол это дело ваше. Мы своим органам за вашими проказами
строго-настрого следить запретили. Так что это кто-то из ваших балует. С
ними и разбирайтесь. Но предупреждаем, если вдруг возникнет скандал из-за
вновь открывшихся фактов, прореагировать на него центральному аппарату
придется. Вплоть до отстранения замешанных в скандале лиц.

Короче - вилка. Центр договоренности неприкасаемости не нарушал, а аноним,
гад такой, звонит. Хошь не хошь, приходится идти на попятную. Сколько таким
образом Гришка заговоров в самом зародыше задавил, сколько злоупотреблений
на корню извел, только он один знает. Вернее, знал.

Ну а уж как он умел местные кланы и группировки друг с другом стравливать -
так любо-дорого. Судов не надо было. Они до судов все друг друга вырезали.

- А меры прямого воздействия? Я имею в виду физического воздействия. Ну
когда, к примеру, кто-то из республиканских руководителей из подчинения
выходил?

- Я тебе так отвечу. Мы ничего по отношению к ним не предпринимали. Да и не
могли предпринять, потому что в подобных громоздких организациях все тайное
рано или поздно становится известным. Тайну можно сохранить, только когда
ты за ее разглашение отвечаешь жизнью. Причем без суда и следствия. А если
с судом, то потом для сбережения тайны надо ликвидировать весь состав суда.
Так что нам особо щепетильные дела не поручали.

- А кому поручали? Гришке?

- Может, и ему. А может, никому не поручали. Может, все само собой
разрешалось.

- Но ведь было же такое, что ставшие неугодными высшие партийные чины гибли
в автокатастрофах или скоропостижно умирали? Я чуть не два десятка таких
фактов накопал.

- Было такое. Когда очень скоропостижно. Но может, они по своей инициативе
скоропостижно...

- Или по чужой?

- Может, и по чужой. Но только я тебе это не говорил. Это твои измышления.

- Ну хорошо, а потом что? Куда потом эта организация подавалась?

- Потом Брежнев пришел, которого Хрущ, увлекшись контролем за окраинами,
под собственным своим носом проглядел. А как пришел, стал авгиевы конюшни
расчищать. Под себя. То есть тех, кто за Хруща был, - в расход. Кто за него
- на выдвижение. Ну и Гришку тоже. В числе первых. Брежнев так сказал - что
это за служба такая особо секретная, о которой всякая собака брешет. И
точно, многие уже про нее знали. Ну или догадывались. Сказал так и закрыл.
Гришку по шеям. Всю команду его - по шеям.

Гришку послали куда-то на целину райотделом милиции руководить. Где он
вскорости и умер.

- А организацию его куда?

- Я же говорю - разогнали. Отчего я тебе про нее и рассказываю. Крепкая
была организация. Ее бы оставить, прикормить с руки, дисциплинки добавить,
секретности - горы бы могла своротить...

- А может, все-таки не разогнали? Может, просто реорганизовали?

- Нет, я бы знал. Я еще несколько лет после того руку на пульсе держал. Я
бы знал...

А может быть, и не знал, подумал про себя главный телохранитель. Потому что