Чтение 37–й страницы книги ~Диверсия~

Может, я делиться не люблю.

- Вы не единоличник. Вы - безумец. Невозможно в одиночку воевать против
системы.

- А я, знаете, предпочитаю другое определение безумства. Безумец - тот,
кто торгует своей Родиной, прикрываясь сомнительного свойства рассуждениями
на тему, что лучше я, нежели другой. Потому что я менее жадный. Прощайте.

- Когда и как мы с вами встретимся?

- А мы встретимся?

- Я надеюсь.

- Надейтесь. Надежда - это единственное, что нам осталось в этой жизни.
Нам и нашей стране. Александр Анатольевич, вы со мной?

Александр Анатольевич только глазами моргал. Он решительно ничего не
понимал.

- А что будет, если я останусь?

- Ничего хорошего.

- А если пойду?

- То же самое.

- Тогда я с вами. Между ничем хорошим в одиночку и ничем хорошим в
компании я выбираю компанию.

- Ну тогда оставшимся - счастливо оставаться. Большой начальник только
обреченно махнул рукой. Я не знаю, правильно ли я поступил, лишаясь
последнего своего союзника. Не могу с уверенностью сказать, вел ли он свою
игру или она мне только пригрезилась. Наверное, не вел, раз нам позволил
уйти живыми. Или вел, раз спросил о том, о чем не должен был спрашивать. А
может быть, вел, но какую-то совсем другую, мне совершенно непонятную.

В любом случае рисковать я не мог. Я привык работать только с теми, кому
доверял абсолютно. А ему я не доверял. Потому что фамилия его была -
Политик. И потому, что заказывал информацию он. А для чего - я не знаю.
Может, чтобы шантажировать своих коллег. Может, чтобы с ее помощью сделать
очередной виток должностной карьеры. Может, еще для чего.

А то, что нас не повязали здесь же, на его глазах, - можно расценить как
случайность, как оплошность охраны, не знавшей о подземном лазе. Или,
наоборот, разумным ходом, попыткой выйти на утраченные диски, которые я по
"рассеянности" потерял и в том месте, где потерял, - постараюсь найти. Сам
по себе я им зачем? Им информация нужна.

Может быть, так. А может быть, и иначе. Гадать без толку.

Глава 41

Ситуация сложилась безнадежная. Вроде вечного шаха в шахматах. Ни
поражение, ни победа. И в то же время бесконечное переставление с места на
место фигур.

А я вам шах. А я - сюда. А я вам снова шах. А я снова - сюда. А я
опять...

Сдохнешь со скуки. Если раньше боевики противника не найдут.

- И что мне делать сегодня?

- То же, что вчера.

- А что я делал вчера?

- То же, что позавчера. То есть ничего.

Александр Анатольевич вздыхал и шел к компьютеру играть в электронные
игрушки.

А я, в очередной раз изменив внешний облик, отправлялся в традиционный
обход точек реализации печатной продукции. Нам было необходимо постоянно
пополнять банк данных. Ведь жизнь не стоит на месте и каждый прошедший день
добавляет новые, со старыми персонажами события. Новые встречи, новые
поездки, новые назначения. Информация - не антиквариат, где ценность тем
выше, чем старее вещь. Информация - очень скоропортящийся товар.

Моя задача усложнялась тем, что я не мог в одном и том же месте покупать
более трех-четырех газет одновременно. Времена изменились. Раньше можно было
целые подшивки таскать без опасения, что кто-то что-то заподозрит. А теперь,
если исходить из предположения, что за нами идет охота, лишней газетки не
прихватишь. Даже если вдруг потребуется использовать ее не по прямому
назначению. Потому что если нас и будут ловить и если нас и можно поймать -
то только через информацию. Вернее сказать - через интерес к информации, к
тем самым, будь они трижды неладны, периодическим изданиям.

Подойдешь к киоскеру, спросишь все газеты за сегодня и сразу попадешь под
хорошо оплаченное противной стороной подозрение. А другой раз придешь, так
уже и не уйдешь. Припрут с боков бравого вида молодцы и возьмут под белы
рученьки, в которых зажата очередная партия прессы.

Нет. Только в удаленных друг от друга точках и только по несколько газет.
Утомительно, но другого выхода нет.

- Заряжайте, - протягивал я Александру Анатольевичу очередную партию
периодической прессы.

- Готово!

И новая проблема - куда и каким образом сбыть накапливающиеся горы
макулатуры, чтобы не привлечь к себе внимания? Излишки бумаги - это второй
след, по которому нас можно вычислить. Достаточно только опросить пару тысяч
мусорщиков, чтобы установить подъезды, где мусоропровод или мусорные баки
систематически перегружаются старыми газетами и журналами. И проверить эти
адреса.

Это только кажется, что подобная работа неподъемно тяжела, а на самом
деле - самая типичная для Безопасности. Именно таким образом они всегда и
находили самые махонькие иголки в самых больших стогах сена. И диссидентов,
и фальшивомонетчиков, и всех прочих. Походят, поспрашивают работников
коммунальных служб, а потом соседей по дому, а потом по подъезду и
лестничной площадке - и нет диссидента, который читал ночами запрещенную
литературу.

Вот и приходится, как заключенным, копающим в тюрьме подземный ход,
выносить газеты в карманах и рассовывать по городским урнам.

И самое обидное, что от всех этих моих героических усилий пользы - дохлый
кот наплакал. Нет региональной прессы. Нет прессы на национальных языках.
Нет ведомственных изданий. Гигантский пласт информации отсутствует. А как
можно построить целое здание, если в его фундаменте не хватает пусть даже
нескольких блоков? Никак нельзя. Рухнет здание. От первого же хлопка входной
двери.

- Готово!

Еще одна партия периодики, которую я, можно сказать, по всему городу
собирал, обработана. Чуть не за несколько десятков минут. Вот что значит
опыт. И снова можно играть в игрушки. И откуда он их только берет?
Практически не выходя из дома.

- Откуда игрушки, Александр Анатольевич?

- Из телефона, вестимо, - смутился программист.

- Из какого телефона?

- Да вот из этого. Это я от нечего делать к сетям подключился и
периодически таскаю что поинтереснее. Не надо было?

- К каким сетям?

- К компьютерным. Они же, компьютеры, через телефонные сети друг с другом
соединяются. Посредством модема. Ну дешифратор такой, плата
дополнительная...

- И сколько компьютеров в таких сетях может быть?

- От двух до бесконечности.

- Скажете тоже. До бесконечности!

- Да я точно вам говорю. Ведь вот этот телефонный провод, "лапша", как
его называют монтеры, он же из нашей квартиры в подъездную коробку идет.
Так?

- Так.

- А к коробке еще три кабеля подходят еще от трех телефонов.

- Ну?

- А если к ним подключить компьютеры, то нам будет доступна записанная на
них информация. Например, те же игры.

- Так-так, понимаю. А с нашей этажной коробки провод на нижний и на
верхний этажи уходит?..

- Да, и в соседний подъезд. И в следующий...

- И в следующий дом. И соседний квартал. И улицу...

- Ну да. И если в тех подъездах и домах к тем телефонным проводам свои
компьютеры подключить, то и с ними можно общаться. Вот это и есть
компьютерные сети. Если, конечно, примитивно объяснять.

- А с той улицы - на следующую. И в другой район, И город, - продолжал я
вслух размышлять о своем. - А в том районе или городе есть учреждения, а в
учреждениях архивы, а в архивах телефоны и компьютеры. Так что же вы раньше
молчали?

- О чем?

- Об играх.

- А вы что, играми заинтересовались?

- Теперь - да! Но еще больше способом их получения.

Больше я за газетами не ходил. И в мелкую лапшу, чтобы опознать было
нельзя, не нарезал. И по карманам и урнам не распихивал. Зачем? Если есть
редакции газет. Библиотеки. И госучреждения. И... компьютерные сети.

Ай да Александр Анатольевич! Ай да золотой программист!

Я наметил жертвы, накупил полную сумку модемов и пошел по адресам.

- А вы знаете, черт вас возьми, что вы своим компьютером наводите помехи
на два этажа? - строго говорил я в очередной редакции.

- Да вы что? - удивлялись они.

- Вот вам и что! Вы думаете, другим работать не надо? Только одним вам?

- Извините ради бога. Мы не знали.

- Не знали! У вас что, программиста своего нет? Который за порядком бы
мог смотреть?

- Нет. - А кто компьютеры обслуживает?

- Никто. Сами. Если что-то ломается, мы мастера вызываем.

- Вот и довызывались. Мастеров-ломастеров.