два-три лета провести в Кулверской Военной Академии, успешно закончить
курс в Принстоне, а затем в Гарварде, по юридическому факультету, вступить
компаньоном в фирму отца, надеть мундир Национальной Гвардии, быть
истинным джентльменом, жениться на истинной леди и, когда час пробьет,
стать на защиту Англо-Американской Цивилизации, а также Ассоциации
Адвокатов против португальцев, итальянцев, евреев, китайцев, пораженцев и
панисламистского союза. И если повезет, дослужиться не просто до майора,
но до генерал-майора.
логике, Нийл обратился мыслью к Уинтропу Брустеру, сыну преподобного
Ивена. Счастливый Уинтроп! Его не отправят в глазетовом гробу плыть по
волнам Принстона и офицерского клуба; он может с честью оставаться
независимым и бедным.
осторожность, Нийл назавтра поехал в маленький домик доктора Брустера близ
Майо-стрит.
что сказать, представ перед удивленным взором Ивена, его жены Коринны, не
такой черной, как он, и далеко не такой сердечной, и их детей, Уинтропа и
Тэнкфул, этих чистейших янки, чьи предки жили в Массачусетсе с тех давних
пор, как некий очень черный пращур-пилигрим бежал в этот благословенный
край, если не на "Мэйфлауэре", то подпольной дорогой, а это почти одно и
то же.
что, может быть, не вернется домой к обеду.
29
отца, или волосы не так курчавились, или нос больше выдавался вперед, но
чувствовалось, что они еще в большей степени сознают себя американцами.
Манера смотреть не опуская глаз, ходить не сгибая спины - все это делало
их похожими не на порождение невольничьего барака и хлопкового поля, а на
то, чем они и были, - на американских подростков-школьников, в которых
необычной была, пожалуй, только их необычная душевная мягкость.
самый богатый и самый великодушный народ, какой когда-либо знала история,
поневоле проникаешься гордостью, что, кстати, не так уж плохо, если эта
гордость умеряется более глубокой и разносторонней культурой, прививаемой
дома.
Брустера произвела на него неизгладимое впечатление - он как раз ехал
мимо, - "думаю - зайду, поздороваюсь". Уинтроп сразу загорелся к нему
любовью младшего брата к старшему, а Тэнкфул решила, что именно за такого
мужчину она мечтала выйти замуж, только до сих пор ей такой не попадался.
белой рубашке и простеньком синем галстуке бабочкой, легче было поверить,
что он не только священник, но и почтовый служащий; и хотя речь его была
правильнее, а словарь - богаче, чем у Нийла (или Рода Олдвика), но
собеседником он оказался куда более веселым. Смех вольно лился из его
могучей груди, широкого рта, большого всепрощающего сердца. Жена его
отнеслась к незваному белому гостю более настороженно, более
подозрительно, с меньшей готовностью рисковать благополучием семьи. Черты
лица у нее были тоньше, чем у доктора Брустера, особенно нос, словно
выточенный из коричневого агата.
он их хорошо понимал: ему и самому хотелось бы знать это. Поговорили о
погоде, о городских делах, сидя кружком в маленькой комнате, которая
казалась еще теснее от солидной пишущей машинки, водруженной на некрашеный
стол, от книг по истории, богословию, антропологии, валявшихся на древних
креслах, наделенных чувствительностью сейсмографа.
быть, разбирается в электричестве. Он спросил:
подвальчике кажется ему лишь грудой хлама, а когда Уинтроп похвастался: "Я
и Майами принимаю!" - он проникся к нему искренним уважением.
говорит о Гражданской войне. А не все ли равно? - укоризненно заметил
Уинтроп, и Нийлу стало стыдно.
меня, конечно, больше всего интересует радиолокация. Вы согласны, что
будущее за радиолокацией?
помощью можно как-то увертываться от айсбергов.
только мне разрешат. Я осенью поступаю в университет.
произносил выпускную речь в школе - вы не знали? - Уинтроп говорил без
хвастовства, но с неподдельной гордостью. - Ну, конечно, мне было легко,
потому что папа мне помогал. Мы с ним четырехлетнюю программу по
математике прошли за два года. Скажите-ка, мистер Кингсблад, вы, наверно,
много занимались рыбной ловлей в Эрроухеде?
вместо того сиди тут и слушай все эти расовые разговоры. И кому они нужны?
В наше время только какой-нибудь деревенский олух не знает, что между
черными и белыми людьми нет никакой разницы, все равно как между черными и
белыми котятами. Для вас это новость?
дальнейших вопросов, воскликнув с жаром: - А почему бы вам не провести
лето в Эрроухеде? Я укажу вам хорошее местечко.
и мама. Ох, пожалуй, и в самом деле не так уж это бессмысленно, все эти
разговоры... Да потом у нас и денег не хватило бы. Мне придется все лето
работать, чтобы скопить для университета.
компанию, но там со мной и разговаривать не захотели; и в радиомагазинах
тоже. Так что я работаю на вокзале, мою полы в зале ожидания и в мужской
уборной.
визиту. Вернувшись с Уинтропом из подвала, Нийл сказал миссис Брустер:
редкость одаренный мальчик. Я горжусь знакомством с ним. И он олицетворяет
явление, которое меня чрезвычайно интересует и лично и как представителя
банка: перспектива развития наших так называемых национальных меньшинств -
финнов, поляков, негров, литовцев и... - Его этнографические познания
иссякли. - И всех вообще! Я хотел бы разобраться в этом. Примете меня в
ученики?
судя по выражению ее лица, склонна была принять его, когда он станет
взрослым.
и, пожалуй, мисс Софи Конкорд и позвольте мне угостить вас всех обедом в
закусочной, которую я приметил тут недалеко. Боюсь, это не совсем вежливо,
такое позднее приглашение, но если бы вы согласились...
"расового комплекса", - шли рядом со своим новым приятелем банкиром,
ухватив его под руки, наперебой рассказывали ему о своем щенке колли по
кличке Алджернон Суинберн.
столики, вроде ломберных, со стульями из витой проволоки. Салфетки были
бумажные. В карточке значились: антрекот, свинина, бифштекс по-гамбургски
и филе, которое уже кончилось; подавали молодые девушки, ласковые,
старательные, но неопытные. Все было, как во всех дешевых ресторанчиках
страны, в которой демократия началась с меню, мод и ходовых словечек и,
пожалуй, на том и кончится.
комбинезонах. Но Нийл, у которого уже появились "свои" в этом черном мире,
Корнев Павел
Орловский Гай Юлий
Русанов Владислав
Прозоров Александр
Андреев Николай
Роллинс Джеймс