потому что половина туристических маршрутов в республике проходит через эту
область. Каждый день сотни новых потенциальных покупателей с карманами,
полными денег...
сами и создали этот рынок, не без наших усилий был заключен договор между
экскурсионными бюро областей, и каждую пятницу по трехдневным путевкам туда
прибывают сотни туристов из Кемерова, Донецка, Тюмени, Хабаровска -- краев
с традиционно высоким заработком. В расчете на них мы шьем дубленки и
продаем их, что называется, с пылу, с жару, ориентируя производство именно
на конец недели, и наши лавки при гостиницах работают до глубокой ночи, до
последнего покупателя, -- где вы еще видели такую торговлю? Там же в киоске
лежит книга заказов: те, кто ничего не подобрал или кому не досталась вещь
нужного размера, могут оставить аванс, а в следующую пятницу выкупить.
оно прекрасно отлажено -- от сбора шкур у населения до реализации готовых
изделий. Дубленки я привел в пример только потому, что это самое дорогое и
рентабельное производство, хотя ассортимент нашей продукции составляет сотни
наименований, и все, безусловно, прибыльно и даже сверхприбыльно. И на таком
вот, по существу, нами же созданном рынке время от времени возникают
препятствия. В этой области трудно с занятостью населения, и Хаитов хотел
бы, чтобы я часть своих предприятий перевел сюда. Но мне не резон, а почему,
я объясню позже, или вы потом поймете сами.
энергичный, коммерсант от Бога, -- так прокурор опечатал у него пять киосков
и не разрешает продавать с лотков на улицах, а это преимущественный вид
нашей торговли -- прямо с колес. Для нас каждый день простоя влетает в
копеечку. Мы работаем не на склад и производим дефицит, поэтому оплата труда
только с учетом проданной покупателю продукции. Да и оборудование у нас
индивидуальное, штучное, дорогое, оно окупается только при условии полной
загрузки. Поэтому действия Хаитова для меня -- нож к горлу, мы должны
прийти к какому-то обоюдному согласию. Наверное, нас терпят еще и потому,
что мы делаем большие отчисления с реализации в местный бюджет, и так просто
потерять дармовые деньги властям не хочется, не говоря уже о том, что нас
"доит" всякий, кому позволяет должность. Но нам выгоднее заплатить, чем
сбиваться с ритма. Имеет свою дань с Ахрарова, и уже давно, и ваш бывший
коллега Хаитов, но теперь... выкручиванием рук он хотел бы навязать нам еще
и свою политику в производстве.
невольно вырвался вопрос:
бы филиалы, цехи, если тут так легко с рабочей силой и местные власти
заинтересованы в этом?
этот раздел экономики -- он наиболее существенный в нашем деле. Почему я не
использую предлагаемые Хаитовым трудовые ресурсы? Отвечаю: мне нужны не
всякие трудовые ресурсы. Вот вам простой пример... В какой-то местности
шумят, мол, у нас не заняты в производстве женщины, девяносто процентов их
сидит дома, и следует использовать такой мощный потенциал. А толком ведь не
изучают, сколько женщин, каков их возрастной состав, семейное положение, чем
бы они хотели заниматься, к чему склонны, готовы ли к ритму современного
производства, увязывается ли он с укладом их жизни...
строят в глубинке, скажем, ковровую фабрику -- женское, по сути, как и везде
в мире, предприятие. Поначалу все женщины в округе дружно идут туда
устраиваться, потому что, еще не ведая, чем будут конкретно заниматься, уже
знают и о больничных листах по уходу за детьми, и о декретных отпусках, и о
послеродовом отпуске в полтора года, и о доплате на детей, и о прочих
преимуществах работающей женщины -- ведь в сознание уже как-то внедрилось,
что зарплата не зарабатывается, а выдается в любом случае всем, кто числится
на предприятии. А потом начинается хаос...
цех треть работниц -- у каждой тут трое-четверо детей, а то и больше, и все
они продолжают еще рожать, а дети частенько болеют. Вот и получается, что
все двести семьдесят рабочих дней в году вполне могут оказаться состоящими
из больничных листков. А если к больничным обычным постоянно прибавляются
больничные по декрету, то иных работниц можно видеть на рабочем месте раз
пять в году, и так из года в год.
дня в месяц? Современное предприятие требует навыков, высокой
профессиональной выучки, четкой технологической дисциплины. К тому же
такую работницу ни за что нельзя уволить -- вот и лихорадит фабрику, кстати
сказать, оборудованную новейшей импортной техникой. В конце концов рядом
срочно строят общежития и привозят по оргнабору, суля всякие блага, из
разных краев молодых девушек. О какой рентабельности, какой низкой
себестоимости продукции может быть разговор на таких горе-предприятиях, даже
если выполнят девушки по полторы нормы в день? Построив такой завод,
государство заведомо обрекает себя на убытки; правда, в данном случае, может
быть, спасают несуразно высокие цены на ковры.
меня не бюро добрых услуг, не собес и не филантропическая организация. По
идее, наши предприятия -- прообраз будущих хозрасчетных, самоокупаемых,
самофинансируемых организаций, у которых есть возможность добиваться
неограниченных прибылей, исключающих потолок заработка; но зато над ними
постоянно висит угроза банкротства без всяких выходных пособий. Чтобы этого
не случилось, нужно постоянно изучать спрос, рынок, следить за насыщением
его, обновлять и улучшать ассортимент, а то и вовсе срочно перестраиваться
на выпуск нового изделия, снижать себестоимость за счет максимальной
загруженности оборудования и использования меньшего числа работающих за
счет их высокой, я бы сказал -- высочайшей квалификации. О качестве я уже
не говорю -- на том и держимся. И такие кадры подбираю я сам. Мои люди
чувствуют ответственность за дело. Мы находим их по рекомендациям, если
надо, учим, но учим тех, на кого надеемся, тех, кто хочет работать и
зарабатывать. При ином подборе кадров, подходе к труду, я бы вылетел в
трубу, поэтому меня не устраивает навязываемое Хаитовым предложение.
свои предприятия связано не только с вопросами кадров, не так ли, Артур
Александрович?
шофера.
них не соображал так быстро, как Амирхан Даутович. Быть вам когда-нибудь
министром местной промышленности, если так будете хватать проблемы на лету.
существенная. И я скажу вам откровенно, как бы ни были ценны наши кадры, все
же главным для нас является высокопроизводительное оборудование и сырье. За
эту зарплату, что платим, мы всегда найдем людей, готовых научиться и
работать по пятнадцать часов в сутки, и резерв рабочей силы мы, как ни
парадоксально, находим в инженерной среде, в среде людей с образованием,
недовольных своим материальным положением. Этот высокообразованный
контингент, уже помятый жизнью, быстро овладевает любыми трудовыми
навыками, ибо ясно видит, что работает на конечный результат. У нас нет
проблем с трудовой дисциплиной, нерадивостью, невыгодно у нас болеть, тем
более простаивать. Никому не приходится напоминать об экономии сырья,
энергии, ибо опять же от этого зависит заработок. Поощряются всякое
новшество, экономия, идеи.
Вот, например, когда организовали овчинно-шубное производство, пригласили
скорняка из Белоруссии. Без его знаний, энергии, организаторских
способностей, наконец, нам никогда бы не поставить на поток такое выгодное
дело, хотя его заработок привел бы в ужас любого фининспектора. Раз уж
заговорили о мастерах, похвалюсь -- у нас на учете почти все умельцы края и
даже за пределами его: модельщики, лекальщики, технологи, художники,
наладчики станков и оборудования, конструкторы, изобретатели... Располагая
финансовыми возможностями, нам легко перестраиваться, налаживать то или иное
производство, ведь в нашем деле главный выигрыш -- время. Как говорится,
дорого яичко ко Христову дню!
переделанное из стандартного умельцами, или чаще всего сконструированное и
построенное в нескольких экземплярах изобретателями и рационализаторами на
местных заводах, а чаще всего в небольших конструкторско-технологических
бюро. Есть у нас импортное оборудование -- добываем, вымениваем правдами и
неправдами. Среди нас, руководителей, большинство с техническим
образованием, и сам я, как уже говорил, закончил Бауманское, поэтому мы в
курсе всех дел на машиностроительных заводах, знаем их возможности. Следим,
конечно, и гораздо оперативнее, чем отраслевые министерства, за новинками
за рубежом, технологией, оснасткой, за всем тем, что повышает
производительность и улучшает качество. У многих станков, машин,
оборудования, не удивляйтесь, есть личные хозяева, и я вынужден платить их
владельцам немалые суммы за эксплуатацию -- а куда денешься, это как раз
редчайшие станки.
некогда судовым механиком на сухогрузе, толковейший инженер, работяга, каких
поискать. Так он, когда стояли в чужих портах на ремонте, не шмотками, не
джинсами и аппаратурой интересовался, а к технике присматривался. Не знаю уж
как, каким образом -- это не мое дело (говорит, за два двигателя и мощный
насос выменял) -- привез он два итальянских станка-полуавтомата,
довольно-таки громоздких, штампующих из пластмассы "хрустальные" люстры на
медной фурнитуре. Оба станка выпускают по три модификации -- значит, шесть
типов. Чудо-люстры, не успеваем завозить на продажу, моментально разбирают.
Цена приемлемая -- от тридцати до пятидесяти рублей, и выглядят вполне
Адамов Григорий
Николаев Андрей
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Корнев Павел