Германия была разделена на тридцать три гауляйтунга - то есть все земли,
такие как Бавария, Гессен, свободный город Гамбург, имели свою огромную
областную партийную машину.
аппарате НСДАП работало более девятисот тысяч человек; все они служили
ему, одному ему; он получал их ежемесячные отчеты; им он направлял
директивы, с ними проводил инструктажи; именно на таком инструктаже,
проведенном в Берлине в ноябре сорок четвертого, когда собралось более
тысячи местных руководителей НСДАП, Борман сказал:
ответственность за будущее рейха, которое решается на полях битв, ваша
задача, дорогие партайгеноссен, заключается в том, чтобы взять на себя
часть их работы в тылу, помогать им ежедневно и ежечасно, скоординировать
совместную деятельность и по всем важным вопросам обращаться ко мне, чтобы
я мог обсудить наиболее срочные дела с рейхсфюрером Гиммлером.
Грегора Штрассера, знали, что без них фюрер никогда бы не пришел к власти,
ужасались тому, как страшна была судьба этих основоположников движения, и
поэтому затаенно, тяжело боялись СС, расстреливавших многих ветеранов
партии, посмевших выразить открытое несогласие с акцией бойцов из
"охранных отрядов", устранивших Рэма и Штрассера.
поняли как сигнал к действию, к безусловному подчинению СС местным
организациям партии.
поездки на восточный фронт, после того лишь, когда фюрер сказал ему:
Бормана. Он не стал дожидаться вашего к нему обращения, а первым протянул
вам руку братства... Полагаю, теперь вы не будете ощущать тех потерь,
которые нанесла организации СС передислокация ваших лучших частей на поля
сражений...
улыбаясь, пожать его руку.
было проведено особым постановлением - передавать свои ежемесячные отчеты
в НСДАП.
Айгрубера. В нем глухо говорилось про то, что несколько раз в районе Альт
Аусзее, неподалеку от тех мест, где расположена вилла Кальтенбруннера (он
обычно по субботам приезжал туда - до того, как сломалось положение на
фронтах), зафиксирована работа коротковолнового передатчика, выходящего,
судя по всему, на американскую разведывательную сеть в Швейцарии.
группе, внедренной противником в непосредственной близости к резиденции
обергруппенфюрера Кальтенбруннера, однако вразумительного ответа не
получил; удивленный, он запросил вторично. "Идет оперативная разработка",
- ответили ему лаконично, намекая, что подробности могут нанести ущерб
расследованию.
деле Бормана, ибо область, находившаяся в его ведении, вплотную примыкала
к Альпийскому редуту, району Берхтесгадена, где дислоцировалась запасная
ставка Гитлера - именно туда он должен был со дня на день перебраться из
Берлина, чтобы продолжать борьбу против врага; помимо этого, здесь, между
Линцем и Зальцбургом, находились соляные копи Альт Аусзее, куда были
спрятаны экспонаты "музея фюрера" на сумму в девятьсот семьдесят три
миллиона долларов.
ему безотлагательно и досконально выяснить всю правду. "Никто не знает об
этом хранилище, - сказал Борман, - я заверил Гитлера, что шедевры мирового
искусства никогда не попадут в руки врага: или они останутся нашими, или
же они будут погребены в соляных шахтах и уничтожены подземными водами".
отправлен Айгруберу.
в процессе расследования всплыло такое имя, говорить о котором в документе
или же по телефону никак невозможно. Неужели Кальтенбруннер тоже начал
игру, после того как встретился с Бернадотом?
и ловкого человека.
принципиальностью он полезет в драку, не думая о последствиях. Конечно,
идеальнее всего в этой комбинации был бы Штирлиц. Но он в игре, он нужен
здесь.
попросил пару дней на размышление; тот согласился, хотя голос его был
холоден и лишен той доброжелательности, которая с недавнего времени стала
характерна для него во время бесед с группенфюрером.
причине, которую Мюллер ощутил кожей: действительно, передачи на Запад шли
чуть ли не с того самого места, где размещался особый отдел связи СД,
подчиненный непосредственно Кальтенбруннеру. Следовательно, по законам
нацистской иерархии, местное гестапо обязано было войти с предложением в
отдел РСХА по Верхней Австрии; тот - в свою очередь - должен был
согласовать этот вопрос с Айгрубером и обратиться, минуя Шелленберга и
Мюллера, непосредственно к Кальтенбруннеру за санкцией на проведение
оперативной разработки его ближайших сотрудников, сидевших в Альт Аусзее,
в роскошной вилле, примыкавшей к замку шефа тайной полиции, за высоким
дубовым забором под охраной пулеметчиков СС.
предложением: в ярости Кальтенбруннер был неуправляем. Его реакцию нельзя
было просчитать - в секретной службе знали, что на него работают в Альт
Аусзее люди, отобранные лично им. Потому-то так и тянулось все это дело и
никаких действий не предпринималось...
работал офицер СД, завербованный американской секретной службой в декабре
сорок четвертого...
НЕОБХОДИМОСТЬ КАРДИНАЛЬНОГО РЕШЕНИЯ
__________________________________________________________________________
Исаева, известного как "Штирлиц" лишь одному его помощнику, с которым он
начинал работу в ГПУ еще с Берзинем и Пузицким; раздраженно отодвинул от
себя красную папку, в которой ему принесли сообщение, и, сняв трубку
кремлевского телефона, спросил:
Мне сдается, вы не очень-то понимаете, как может кончиться и г р а
Девятого. А сейчас нужны точные данные.
Сталин. - Я не до конца понимаю, что передает этот ваш человек? Либо он
наталкивает нас на то, чтобы мы предприняли новый, еще более жесткий
демарш против Рузвельта, либо намекает на необходимость нашего контакта с
гитлеровскими бандитами. Нельзя ли предложить вашему человеку прибыть в
Москву? Пусть доложит ситуацию, сложившуюся в Берлине, подробно, глядя нам
в глаза...
телеграмму, смысл которой сводился к тому, чтобы Исаев постарался
вернуться домой, но, ознакомившись с его последней информацией из Берлина,
принял решение прямо противоположное изначальному: аппарат умеет
коррегировать данности надежнее всех параграфов и указаний.
сочтены, но он понимал, на что шел, согласившись вернуться в Берлин.
Продолжим игру - как это ни жестоко. Поскольку кто-то постоянно пугает
нас, позволяя нам через Исаева узнавать о факте сепаратных переговоров с
союзниками, - мы испугаемся. Мы очень испугаемся... Пусть службы тщательно
продумают тексты предстоящих шифровок, которые мы станем отправлять в
Берлин. Если Исаев поймет наш ход, он ответит так, как уже однажды было. Я
имею в виду его смелый пассаж о переводе денег на его счета... Однако, -
он медленно закурил, тяжело затянулся, - лучше, чтобы он не понял... Да,
именно так, генерал... За всем этим делом, которое разыгрывается в Берне,
Стокгольме и Любеке, стоят жизни миллионов...
усмехнулся чему-то, одному ему понятному, и, наконец, ответил:
Березин Федор
Акунин Борис
Роллинс Джеймс
Володихин Дмитрий
Журавлев Владимир
Сертаков Виталий