самым тщательным образом. В Цюрихе Парри и Усмияни были помещены в
Гирсланденклиник, один из фешенебельных госпиталей в пригороде.
Оказывается, Даллеса и Парри связывает давняя дружба: видимо, американцы
готовят свой состав будущего итальянского кабинета, осиянного славой
партизан, не коммунистов, а скорее монархистов, яростных националистов,
разошедшихся с дуче лишь в последнее время, когда наши войска были
вынуждены войти в Италию.
квартиру. Даллес уже ждал нас. Он был сдержан, но доброжелателен. Даллес,
возле окна, против света, долго хранил молчание. Первым заговорил
Геверниц.
Гедевильс итальянца Романо Гуардини?" Я ничего не ответил определенно,
потому что эта фамилия не удержалась в памяти. Быть может, подумал я, это
одна из форм проверки. "Видный католический философ, - продолжал Геверниц,
- он очень дорог каждому думающему европейцу". Я "загадочно" улыбнулся,
памятуя уроки нашего великого актера Шелленберга.
что война проиграна Германией?
унизительное и для меня лично. Я поступал в свое время так же, когда хотел
сделать своим человеком того или иного политического деятеля, стоявшего в
оппозиции к режиму.
одно: безоговорочная капитуляция?
переговоров.
имени рейхсфюрера Гиммлера, то переговоры на этом оборвутся: мистер Даллес
будет вынужден откланяться.
глаза, но я заметил, как он утвердительно кивнул головой, однако
по-прежнему молчал, не произнося ни слова. Я понял, что это вопрос формы,
ибо они прекрасно понимали, от чьего имени может и будет говорить высший
генерал СС. Они поставили себя в смешное и унизительное положение, задав
этот вопрос. Я мог бы, конечно, ответить им, что я готов говорить только с
мистером Даллесом, и, если я узнаю, что он представляет еврейский
монополистический капитал, я немедленно прекращаю с ним всяческое общение.
Я понял, что они ждут моего ответа. И я ответил:
являющейся форпостом цивилизации в Европе, продолжение борьбы сейчас,
особенно, когда мы смогли сесть за общий стол - стол переговоров. Я готов
предоставить всю мою организацию, а это самая мощная организация в Италии
- СС и полиция, в распоряжение союзников ради того, чтобы добиться
окончания войны и не допустить создания марионеточного коммунистического
правительства.
борьбу против вермахта Кессельринга?
реального разговора о будущем.
чтобы говорить с фельдмаршалом Кессельрингом предметно и доказательно.
капитуляции здесь, в Италии, где ему подчинено более полутора миллионов
солдат, пойдет цепная реакция и на остальных фронтах - я имею в виду
западный и скандинавский - в Норвегии и Дании.
свой козырь.
на себя обязательство не допустить разрушения Италии, как то запланировано
по приказу фюрера. Мы получили приказ уничтожить все картинные галереи и
памятники старины - словом, сравнять с землей все то, что принадлежит
истории человечества. Несмотря на личную опасность, я уже спас и спрятал в
свои тайники картины из галереи Уффици и Патти, а также коллекцию монет
короля Виктора-Эммануила.
Тициана, Боттичелли, Эль Греко. Американцы прервали переговоры, изучая
этот список.
миллионов долларов.
влиянии этой эпохи на техническое и философское развитие Европы. Потом в
разговор вступил Даллес. Он вступил Даллес в разговор неожиданно, без
каких-либо переходов. Он сказал:
гарантию, что не вступите ни в какие иные контакты с союзниками. Это
первое условие. Надеюсь также, вы понимаете, что факт наших переговоров
должен быть известен только тем, кто здесь присутствует?
президент, а я не канцлер.
получил их согласие проинформировать вас о переговорах и просить ваших
дальнейших указаний. Я посылаю это письмо с адъютантом фельдмаршала
Кессельринга, который сопровождает своего шефа в полете в Берлин. Этот
человек проверен мною самым тщательным образом. Вы вспомните его,
поскольку именно вы утвердили его кандидатуру, когда он был отправлен к
Кессельрингу, чтобы информировать нас о связях фельдмаршала с
рейхсмаршалом Герингом.
в таком, ключе. Он лишь умолчал о том, что по пути домой, в Италию, он
имел длительную беседу с глазу на глаз в купе поезда с Гюсманом и
Вейбелем. Обсуждался состав будущего кабинета Германии. Было оговорено,
что канцлером будет Кессельринг, министром иностранных дел - группенфюрер
СС фон Нейрат, бывший наместник Чехии и Моравии, министром финансов -
почетный член НСДАП Ялмар Шахт, а министром внутренних дел -
обергруппенфюрер СС Карл Вольф. Гиммлеру в этом кабинете портфель не
предназначался.
притихший, бледный, сидел пастор. Штирлиц настроил приемник на Францию -
Париж передавал концерт молоденькой певички Эдит Пиаф. Голос у нее был
низкий, сильный, а слова песен простые и бесхитростные.
я слушаю ее и все время вспоминаю Генделя и Баха. Раньше, видимо, люди
искусства были требовательнее к себе: они шли рядом с верой и ставили
перед собой сверхзадачи. А это? Так говорят на рынках...
Сейчас еще раз повторите мне все, что вы должны будете сделать в Берне.
последние три часа. Слушая пастора, Штирлиц продолжал размышлять: "Да, Кэт
осталась у них. Но если бы я увез Кэт, они бы хватились пастора - видимо,
им тоже занимается кто-то из гестапо. И тогда вся операция неминуемо
должна была провалиться, и Гиммлер может снюхаться с теми, в Берне... Кэт
- если случится нечто непредвиденное, а это непредвиденное может
случиться, хотя и не должно, - может сказать про меня, если будут мучить
ребенка. Но пастор уже начнет свое дело, а Плейшнер должен выполнить мои
поручения... Телеграмма уже должна быть дома. Ни пастор, ни Плейшнер не
знают, чему они дали ход в моей операции. Все будет в порядке. Я не дам
Гиммлеру "сесть за стол переговоров" в Берне. Теперь не выйдет. Про мое
"окно" Мюллер ничего не знает, и пограничники ничего не скажут его людям,
потому что я действую по указанию рейхсфюрера. Следовательно, пастор будет
сегодня в Швейцарии. а завтра он начнет мое дело. Наше дело, так сказать
точнее".
назначать встречи не в голубом зале отеля, а в розовом.
можно будет играть ва-банк. Они сжимают кольцо, тут мне не поможет даже
Борман... Черт их там всех знает. Я уйду с ней через мое "окно", если
пойму, что игра приходит к концу. А если можно будет продолжать - улик у
них нет и не может быть, - тогда придется уводить Кэт, обеспечив себе
алиби через Шелленберга. Поехать к нему на доклад домой или в Хохенлихен,
он там все время возле Гиммлера, рассчитать время, убрать охрану на
конспиративной квартире, разломать передатчик и увезти Кэт. Главное -
рассчитать время и скорость. Пускай ищут. Им недолго осталось искать. Судя
по тому, как Мюллер ужаснулся, увидев Холтоффа с проломленным черепом, тот
работал по его заданию. Он не мог бы сработать так точно, не играй он
самого себя, не наложись заданная роль на его искренние мысли. И еще
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Шилова Юлия