везение вообще вещь непредсказуемая, зато прекрасно разбирался в лошадях,
ибо, можно сказать, вырос в конюшне. Его отец торговал лошадьми.
не дотянуться.
руках стояла служанка. Темноглазая, со светлой кожей и падающими на плечи
темными кудрями, она была невысока ростом, но сложена чудесно. Мелодичный
кайриэнский акцент делал ее голосок похожим на перезвон колокольчиков. Бетсе
Силвин приглянулась Мэту с того самого дня, когда он впервые переступил
порог "Золотого оленя", но только сегодня у него появилась возможность
поговорить с ней - до сих пор всякий раз находился пяток неотложных дел да
десяток таких, которые надо было сделать еще вчера. Его собеседники уже
уткнулись в кружки, будто оставляя его наедине с девушкой. Надо же, хоть
двое из них и лорды, а соображают, что к чему.
кружку.
когда Мэт предложил девушке и самой выпить с ним, та поставила кувшин на
стол, сложила руки на груди, склонила голову набок и, окинув его взглядом,
сказала:
Вроде бы вы тут всем заправляете, но лордом вас никто не кличет. Да и почти
никто не кланяется.
Ранд сглупил, позволив всем и каждому называть его Лордом Драконом, но уж от
него, Мэтрима Коутона, подобной дурости никто не дождется. Он глубоко
вздохнул и вернул себе привычную ухмылку. Некоторые девицы любят морочить
мужчинам голову, но в этой игре он и сам мастак. - Давай-ка без церемоний,
Бетсе. Называй меня просто Мэт, и на ты. Договорились? И присядь рядышком,
госпожа Дэлвин возражать не станет.
что бы ты там ни говорил, а всетаки ты почти что лорд. А зачем ты носишь
шарф в такую жару? - Девушка наклонилась и легонько сдвинула пальчиком шарф.
Мэт поначалу даже ничего не заметил. - А это что такое? - Она коснулась
окружающего шею бледного, затвердевшего рубца. - Надо же, тебя пытались
повесить! Вот это да! Но за что? Ты слишком молод, чтобы быть отъявленным
головорезом.
шрам, но Бетсе это не смутило. Она ловко запустила руку за распахнутый ворот
рубахи и выудила висящий на кожаном шнурке медальон в виде лисьей головки:
Наверное, ценная, а?
словечко, но Бетсе решительно не давала ему такой возможности. Он услышал
позади хохоток Налесина и Дайрида и промолчал. Интересно, что тут смешного?
отобрали, разве не так? И потом, ты почти что лорд, а значит, можешь
позволить себе такие вещички. А вздернули тебя небось за то, что ты слишком
много знал. Ты выглядишь как раз таким малым, который очень много знает. Или
воображает, будто знает. - Она изобразила одну из тех многозначительных
улыбочек, с помощью которых женщины околпачивают мужчин, делая вид, будто им
известно нечто важное. - Неужто тебя хотели повесить только за то, что ты
вообразил, будто много знаешь? Или за то, что прикидывался лордом? А ты
точно не лорд?
похохатывал, хотя все трое делали вид, что смеются над чем-то другим. Дайрид
придумал уловку: в промежутках между взрывами хохота рассказывал историю о
каком-то мужчине, свалившемся с лошади. В том, что удалось расслышать Мэту,
ничего смешного не было.
не удастся обратить его в бегство, даже если она будет тараторить быстрее,
чем он способен бежать. Девчонка-то прехорошенькая, а ему в последнее время
приходилось разговаривать главным образом с людьми вроде Дайрида, а то и
похуже, потными мужчинами, порой забывавшими побриться, а помыться зачастую
не имевшими возможности. По щекам Бетсе тоже струился пот, но пахло от нее
лавандовым маслом.
мало, - беспечно промолвил Мэт. Женщинам всегда нравится, когда мужчины
рассказывают о своих ранах. Это Мэт знал слишком хорошо. - Теперь я
действительно много знаю, но тогда все было иначе. Можно сказать, меня
хотели вздернуть в уплату за знание.
лорды вечно острят, но ты ведь не лорд, сам сказал. А я девушка простая, и
все это остроумие не по мне. Раз ты не лорд, так и говори по-человечески, а
то можно подумать, будто корчишь из себя благородного. Такое ни одной
женщине не понравится. Может, сделаешь одолжение и растолкуешь, что ты имел
в виду?
же непонятно, то ли она и впрямь такая простушка, то ли хочет, чтобы он из
кожи вон лез, стараясь ей понравиться. Однако куда ни кинь, а девчонка
премиленькая, и пахнет от нее не потом, а лавандой.
насвистывал "Лягушку на льду". Не иначе как решил, что он, Мэтрим Коутон,
ступил на скользкую почву.
меня все слова в голове путаются. - Красотка заморгала - цветистый разговор
всякой девице по вкусу. - Может, потанцуем?
конце концов, свести знакомство с такой милашкой уже удача, а ежели танец
заставит ее попридержать язычок, то можно считать, ему повезло вдвойне.
Кроме того, он никогда не слышал о девушке, чье сердце не смягчил бы танец.
Потанцуй с ней, и она многое тебе простит. Танцуй хорошо, и она простит что
угодно, - гласила старая поговорка. Очень старая.
пухленькая хозяйка лишь улыбнулась, поощрительно махнула рукой - дескать,
пляши, что уж там, - и принялась с удвоенным пылом, будто зал был набит
битком, гонять остальных служанок. Несмотря на безобидную внешность, госпожа
Дэлвин способна была окоротить любого буяна - в юбках она прятала
коротенькую дубинку и порой умело пускала ее в ход. Но кажется, желание
гостя потанцевать с одной из служанок не вызвало у нее возражений. Завидя
приготовления к танцу, музыканты заиграли громче, хотя вряд ли лучше.
получится.
ногой, потом левая, тоже скользя, подтягивается к правой... Нырок, шажок,
скольжение - и все это раз за разом, с распростертыми руками.
была легка на ногу. Когда они приблизились к помосту, Мэт плавно поднял свои
- и ее - руки над головой и перекрутился с нею спиной к спине. Снова нырок,
боковой шаг, поворот - и они опять оказались лицом к лицу. Нырок, шаг в
сторону, вращение - снова, снова и снова - до того места, откуда они начали.
Девушка все осваивала мгновенно, ни разу не сбилась и, когда поворачивалась
к нему лицом, всякий раз улыбалась. Она и впрямь была прехорошенькая.
их лица обратились к музыкантам, а руки скрестились. Правое колено вверх,
легкий взмах ногой влево, скольжение вперед и направо. Левое колено вверх,
взмах ногой вправо, скольжение вперед и налево. Сплетая причудливое кружево
движений, они вновь переместились к помосту. Бетсе радостно смеялась. С
каждым новым па она чувствовала себя все непринужденнее и увереннее. Легкая,
как перышко, она буквально порхала в его руках и, что совсем хорошо,
молчала.
залу к помосту и обратно, в голове его все ярче всплывали воспоминания.
Воспоминания о том самом танце, который он уже танцевал в незапамятные
времена. Тогда он был рослым - на голову выше, чем сейчас, - голубоглазым
малым с длинными золотистыми усами, обряженным в янтарного цвета шелковый
кафтан с красным поясом, брыжами из тончайших барсинских кружев и застежками
из желтых сапфиров, добытых в Арамелле. А танцевал он со смуглой, необычайно
красивой посланницей Ата'ан Миэйр, Морского Народа. Крошечные медальончики
на цепочке, тянувшейся от кольца в ноздре к серьге в ухе, указывали на ее
ранг. То была Госпожа Волн клана Шодин. Впрочем, ему не было дела до
высокого положения этой женщины - то забота короля, а не мелкого дворянина.
Он лишь радовался тому, как она прекрасна и грациозна. Они порхали под
огромным хрустальным куполом дворца Шемаль, прекраснейшего из дворцов, ибо в
те дни весь мир завидовал великолепию и могуществу Кореманды Прочие
воспоминания теснились вокруг того танца, вспыхивая и угасая, словно
искорки. Утро принесет весть о новых жестоких набегах троллоков из Великого
Запустения, через месяц станет известно, что Барсин, город золотых шпилей,
разграблен и сожжен дотла, а орды троллоков хлынули на юг. Так суждено было
начаться тому, что позднее назовут Троллоковыми Войнами. Три с лишним
столетия пройдут в нескончаемых битвах, кровопролитиях, грабежах и пожарах,
прежде чем удастся повергнуть Властителей Ужаса и отбросить троллоков. Падут
Кореманда со всеми ее сокровищами, Эссения, славившаяся мудрецами и научными
школами, Манетерен, Эхарон и все Десять Государств. Конечная победа
достанется дорогой ценой - великие страны исчезнут с лица земли, обратятся в
прах, и на их месте воздвигнутся новые державы. Новые народы сохранят лишь
предания о былых, более счастливых временах, да и те будут казаться многим
Акунин Борис
Бажанов Олег
Лондон Джек
Никитин Юрий
Контровский Владимир
Апраксина Татьяна