Чтение 37–й страницы книги ~Найденыш с погибшей "Цинтии"~

- Разве владельца зовут не Тюдор Броун?

- Н-не знаю, - нерешительно пробормотал раненый, словно спрашивая себя,
не слишком ли он разоткровенничался, сказав так много.

Эрик решил на этом не настаивать. Ведь ему. еще столько нужно было
узнать!

- Послушайте, - обратился он к ирландцу, усаживаясь рядом с ним на снег.
- Однажды вы отказались перейти на мой корабль, чтобы поговорить со мной по
душам, и ваш отказ уже. причинил столько бедствий! Но сейчас, когда мы
встретились снова, воспользуемся случаем, чтобы побеседовать серьезно, как
деловые люди. Ведь вы находитесь на дрейфующей льдине, раненый, голодный,
беспомощный, перед лицом мучительной смерти! У меня и у моего приемного отца
есть все, в чем вы нуждаетесь: пища, оружие, водка! Мы готовы позаботиться о
вас, поделиться с вами всем и поставить вас на ноги. Так не окажете ли вы
нам немного доверия в ответ на наши заботы?

Ирландец устремил на Эрика мутный взгляд, в котором признательность,
казалось, смешивалась с беспредельным и безотчетным страхом.

- А какое доверие я должен вам оказать? - спросил он уклончиво.

- О, вы это прекрасно знаете! - ответил Эрик, заставив себя улыбнуться и
взяв раненого за руку. - Я уже говорил вам об этом прошлый раз; вы ведь
знаете, что мне необходимо выяснить и что меня привело в эти далекие края...
Послушайте, Патрик О'Доноган, соберитесь с силами, раскройте тайну, которая
имеет для меня такое значение, расскажите мне все, что вы знаете о "ребенке
на спасательном круге"! Наведите меня хоть на какой-нибудь след, чтобы я мог
найти свою семью!.. Чего вы боитесь? Какая опасность может вам угрожать,
если вы мне все расскажете?

О'Доноган не ответил, словно взвешивая в своем тупом мозгу доводы Эрика.

- А такая опасность, - проговорил он, наконец, с трудом, - что если бы мы
вышли живыми из этой передряги и попали бы в страну, где имеются судьи, вы
могли бы мне здорово насолить!

- Нет, нет, клянусь вам!.. Клянусь вам всем, чем угодно! - горячо
воскликнул Эрик. - Какова бы ни была ваша вина предо мной или другими, я
обещаю вам, что у вас не будет из-за нее никаких неприятностей! К тому же
вы, кажется, не учитываете одного обстоятельства: любой ваш проступок уже
утратил силу за давностью лет. Я хочу вам напомнить, что за всякое
преступление, совершенное более двадцати лет тому назад, каково бы оно ни
было, человеческое правосудие не имеет права привлекать виновного к ответу!

- Это правда? - недоверчиво спросил Патрик. - Но мистер Джонс сказал мне,
что "Аляска" послана полицией, да и вы сами угрожали судом.

- Это касалось совсем недавних событий, случившихся в начале нашего
плавания. Поверьте мне, Патрик, Джонс вас обманывал! Без сомнения, он
заинтересован в том, чтобы вы молчали!

- Ну конечно, ему это выгодно, - с уверенностью произнес ирландец. - Но
как.вам все же удалось выяснить, что мне известна тайна? - продолжал он,
глядя в упор на Эрика.

- От мистера и миссис Боул из "Красного якоря" в Бруклине. Они часто
слышали от вас о "ребенке на спасательном круге".

- Это верно, - подтвердил ирландец. И он снова замолчал.

- Так вы и в самом деле не подосланы полицией? - спросил он после
некоторого раздумья.

- Да нет же! Что за глупости! Я отправился по собственной воле, потому
что должен же я, в конце концов, узнать, где моя родина и кто мои родители!

О'Доноган снисходительно улыбнулся.

- Э-э, так вот что вам нужно узнать? По правде говоря, я мог бы вам
помочь, я действительно это знаю.

- Скажите же мне, скажите, О'Доноган! - воскликнул Эрик, чувствуя, что он
все еще колеблется. - Скажите, и я обещаю простить вам все ваши грехи, если
они.у вас есть, и отблагодарить вас, если только это будет в моих силах!

Ирландец с жадностью посмотрел на медную фляжку.

- Пересохло в горле от всех этих разговоров. С вашего разрешения, я
хлебнул бы еще немного водки.

- Больше здесь не осталось, но вам сейчас принесут из продовольственного
склада. У нас есть запас, - ответил Эрик, передавая фляжку маастеру
Герсебому.

Тот сразу же удалился в сопровождении Клааса.

- Он не заставит себя ждать, - продолжал молодой человек, снова
наклонившись к раненому. - Да ну же, старина, не торгуйтесь со мной за вашу
искренность!.. Вы только поставьте себя на мое место. Вообразите, что всю
жизнь вы ничего не знали о своей родине, не знали, как зовут вашу мать, а
теперь находитесь рядом с человеком, которому все это известно и который
отказывается сообщить эти неоценимые для вас сведения в то время, когда вы
его только что спасли и вернули к жизни... Это было бы слишком жестоко, - не
правда ли?.. Я ведь не прошу у вас невозможного и не требую, чтобы вы
признались в своей вине, если у вас что-то есть на совести!.. Дайте мне хоть
какой-нибудь намек, пусть даже самый незначительный! Больше мне ничего от
вас не нужно!..

- Черт возьми, я, кажется, это сделаю, чтобы доставить вам
удовольствие!.. - сказал Патрик О'Доноган, явно расчувствовавшись. - Вы,
наверное, знаете, что я был младшим матросом на "Цинтии"...

Вдруг он умолк.

Эрик наклонился к его лицу... Неужели он достиг своей цели? Неужели он
сейчас узнает тайну своего происхождения, узнает о своей семье, о своей
родине? В эту минуту надежды уже не казались ему несбыточными. Он не сводил
глаз с матроса, с волнением ожидая рассказа, и ни за что на свете не решился
бы теперь его прервать - ни возгласом, ни жестом...

Потому Эрик и не заметил выросшей позади него тени, которая заставила
Патрика остановиться на полуслове.

- Мистер Джонс! - произнес он тоном провинившегося школьника.

Эрик обернулся и у соседнего тороса увидел Тюдора Броуна, по-видимому,
скрывавшегося до последней минуты. Испуганный возглас ирландца подтвердил
возникшее у Эрика подозрение: мистер Джонс и Тюдор Броун был одним и тем же
лицом!

Едва он успел подумать об этом, как прогремели один за другим два
выстрела, и два трупа остались на снегу.

Тюдор Броун, сорвав с плеча ружье, выстрелил в грудь Патрика О'Доногана,
и тот упал, как подкошенный. Еще не успев опустить ружье, он в свою очередь
получил пулю в лоб и рухнул вниз лицом.

- Я заметил подозрительные следы и вовремя вернулся, - сказал маастер
Герсебом, неожиданно появившись с дымящимся ружьем в руке.

Глава двадцатая. КОНЕЦ КРУГОСВЕТНОГО ПЛАВАНИЯ.

Эрик вскрикнул и бросился на колени перед Патриком О'Доноганом, пытаясь
удержать вместе с его последним дыханием последнюю искорку надежды... Но на
этот раз ирландец был действительно мертв и унес в могилу свою тайну.

В то же время предсмертная судорога свела тело Тюдора Броуна. Из рук его
выпало ружье, и он испустил дух, не проронив ни слова.

- Что вы наделали, отец? - в отчаянии стал упрекать его Эрик. - Зачем вы
отняли у меня последнюю возможность узнать правду о моих родителях?.. Не
лучше ли было наброситься на этого человека и обезоружить его?

- Ты думаешь, он сдался бы так просто? - ответил маастер Герсебом. -
Вторая пуля, как пить дать, была предназначена для тебя!.. Я отомстил ему за
убийство этого бедняги, покарал его за преступление на Бас-Фруад и,
наверное, еще за многие другие злодеяния!.. И я нисколько не раскаиваюсь,
что так случилось... Да и что значит тайна твоей жизни, мой мальчик, в таком
положении, как наше?.. Тайну твоей жизни мы узнаем скоро от самого господа
бога!

Не успел он произнести эти слова, как над айсбергами и торосами
прокатился пушечный выстрел. Казалось, это был ответ на мрачные мысли
старого рыбака. Но вернее всего, и даже без сомнения, это был ответ на те
два выстрела, которые только что прогремели на плавучей льдине.

- Пушка "Аляски"!.. Мы спасены!.. - радостно закричал Эрик и устремился к
ближайшему торосу, с верхушки которого можно было охватить взором широкий
горизонт.

Сначала он ничего не заметил, кроме айсбергов, подгоняемых бризом и
покачивающихся на волнах под лучами полярного солнца. Но когда на выстрел
маастера Герсебома, разрядившего в воздух свое ружье, почти тотчас же
ответила пушка, Эрик ясно увидел, как с западной стороны горизонта, на фоне
синего неба обозначилась струйка черного дыма.

Ружейные и пушечные выстрелы раздавались теперь с промежутками в
несколько минут, и несущаяся га всех парах "Аляска", обгоняя айсберги,
вскоре появилась у северной кромки ледяного поля.

Эрик и маастер Герсебом, плача от радости, бросились друг другу в
объятия. Они махали платками, бросали в воздух шапки, стараясь всеми
способами сигнализировать своим друзьям.

Наконец "Аляска" остановилась. С борта была спущена шлюпка, и не прошло и
двадцати минут, как она причалила к льдине.

Трудно выразить словами глубокую радость доктора Швариенкрона, Бредежора,
Маляриуса и Отто, когда они увидели живыми и невредимыми тех, кого считали
уже безвозвратно погибшими.

Начались бесконечные рассказы: о переживаниях и ужасах той страшной ночи,
о тщетных поисках без вести пропавших и отчаянии, охватившем их друзей и
весь экипаж от сознания собственного бессилия... После того как "Аляска"
наутро почти полностью освободилась от сковывавших ее льдов, дорогу в
открытое море удалось проложить несколькими взрывами пороховых шашек.
Помощник капитана Безевиц, приняв на себя командование судном, тотчас же
направил его по ветру на поиски оторвавшейся части ледяного поля. Это
плавание среди бесчисленного множества льдин, приведенных в движение
взрывами, было, пожалуй, наиболее опасным из всего, что пришлось испытать
"Аляске". Но благодаря опыту, приобретенному экипажем под руководством
молодого капитана, и искусному маневрированию ей все же удалось благополучно
выбраться из лабиринта этих блуждающих ледяных глыб. Впрочем, помогло тут