акушеры при трудных родах. Мы помогаем появиться на свет чему-то новому,
поразительному.
перед ним трагедия еще тяжелее той, что постигла его самого. Казалось
бы, невероятно, и все же это так. Да, Сверхправители поражают
могуществом, блистают умом, и, однако, эволюция загнала их в капкан, в
какой-то cul-de-sac [Тупик (франц.).]. Этот великий, благородный народ
едва ли не во всех отношениях выше земного человечества, но будущего у
них нет, и они это знают. Рядом с такой судьбой заботы Джорджа ему и
самому вдруг показались мелкими.
сказал он. - Мой мальчик для вас - подопытный кролик.
начали... Мы только пытались наблюдать. И вмешивались, только когда
нельзя было не вмешаться.
ценному экземпляру. И тотчас устыдился этой неуместной, недостойной
горечи.
нашими детьми?
надолго останутся вашими.
никогда еще он не таил в себе столь страшной угрозы.
существования наяву. В школу он больше не ходил, и привычный порядок
жизни Джорджа и Джин разрушился, как вскоре должен был разрушиться во
всем мире.
кого не хватит сил им сочувствовать. Изредка по ночам, когда остров
затихал и почти все уже спали, они подолгу бродили где-нибудь вдвоем.
Никогда еще не были они так близки, кроме разве первых дней супружества,
- теперь их соединяла еще неведомая, но готовая вот-вот разразиться
трагедия.
но теперь они уже понимали, что Джеф и Дженни непостижимыми для
родителей способами умеют и сами о себе позаботиться. Да и
Сверхправители, конечно, за ними присмотрят. Эта мысль успокаивала: не
вовсе уж они одиноки перед мучительной загадкой, заодно с ними настороже
зоркий и сочувственный взгляд.
состояние. С виду она оставалась младенцем, но чувствовалось - от нее
исходит устрашающая тайная сила, и Джин уже не могла заставить себя
войти в детскую.
Энн Грегсон, еще не вполне созрело, в куколке только еще зарождались
крылья, но и у этой спящей куколки довольно было власти над окружающим,
чтобы ни в чем не нуждаться. Джин лишь однажды попробовала накормить то,
что было прежде ее дочкой, но безуспешно. Оно предпочитало кормиться,
когда пожелает и как пожелает.
холодильника, а меж тем Дженнифер Энн ни разу не вылезла из кроватки.
ее коснуться: вдруг она опять понадобится хозяйке. Иногда Дженнифер Энн
заставляла мебель прихотливо передвигаться по комнате, и Джорджу
казалось, что светящиеся краски на стене горят ярче, чем когда-либо
раньше.
помощи, ни для их любви. Конечно же, развязка близка, и в недолгое
время, что им еще оставалось. Джин и Джордж в отчаянии льнули к сыну.
как он вырастал из туманного младенчества и становился мальчиком,
личностью, а теперь час от часу черты его стираются, будто истаивают у
них на глазах. Изредка он все же заговаривает с ними как прежде, говорит
об игрушках, о друзьях, словно не сознавая, что ждет впереди. Но гораздо
чаще он просто не видит их, словно и не подозревает, что они тут, рядом.
И никогда больше не спит, а они вынуждены тратить время на сон, как ни
жаль упускать хоть малую долю этих последних еще оставшихся им часов.
властью над неодушевленными предметами - возможно, потому, что уже не
так мал и меньше в них нуждается. Странной и чуждой стала лишь его
духовная жизнь, и сны теперь занимают в ней совсем немного места. Часами
он застывает неподвижно, крепко зажмурясь, будто прислушивается к
звукам, которых никто больше не может услышать. Ум его вбирает поток
знаний, льющийся из неведомых далей или времен, и уже скоро поток этот
окончательно затопит и разрушит лишь наполовину сложившееся создание,
что было прежде Джеффри Энгусом Грегсоном.
недоумевает - куда девался ее хозяин и когда он к ней вернется.
оставались в одиночестве. Словно эпидемия стремительно перекидывалась с
материка на материк, превращением поражен был весь род людской. Никого
старше десяти лет оно не коснулось, и ни один ребенок, не достигший
десяти лет, его не избежал.
испокон веков. В несколько дней человечество лишилось будущего, ибо
сердце всякого народа разбито и воля к жизни погибла безвозвратно, если
у народа отняли детей.
Мир оцепенел, большие города застыли в безмолвии. Продолжали работать
только предприятия, без чьей продукции вовсе невозможно существовать.
Было так, словно сама планета в трауре оплакивала все, чему уже не
суждено сбыться.
снова, в последний раз заговорил с человечеством.
миллионах радиоприемников. - Наконец, после целого столетия, я могу
сказать вам, в чем она заключалась.
половину времени, которое пробыли на Земле. Я знаю, некоторые из вас
считали эту скрытность излишней. Вы привыкли к нашему присутствию, вы
уже и вообразить не можете, как отнеслись бы к нам ваши предки. Но
теперь вы наконец поймете, чем вызывалась наша скрытность, и узнаете,
что мы поступали так не без причины.
на Землю, вот о чем вы без конца строили догадки. До сих пор мы ничего
не могли вам объяснять, ибо тайна эта не наша и мы были не вправе ее
раскрыть.
уничтожить. Это, думаю, никто отрицать не станет, но вы и не
догадываетесь, что за самоубийство вам грозило.
игрушки, которые вы копили в своих арсеналах, опасность физического
уничтожения отпала. В этом вы видели единственную опасность. Нам и нужно
было, чтобы вы в это верили, но правда заключалась в другом. Вас ждала
опасность более грозная, совсем иная по природе своей - и она касалась
не вас одних.
избежать катастрофы, шли дальше, создавали мирную, счастливую культуру -
и затем разрушены были силами, о которых не имели ни малейшего понятия.
В двадцатом веке вы впервые по-настоящему принялись играть этими силами.
Вот почему пришлось вмешаться.
пропасти, о которой даже и не подозревало. Лишь один-единственный мост
перекинут через эту пропасть. Обитатели очень немногих планет находили
его без посторонней помощи. Иные повернули вспять, пока было еще не
поздно, и тем самым избегли опасности, но и не достигли вершины. Миры
эти стали райскими островками легко обретенного довольства и уже не
играют никакой роли в истории Вселенной. Но вам не суждена была такая
участь - или такое счастье. Для этого ваше племя слишком деятельно. Оно
ринулось бы навстречу гибели и увлекло за собой других, ибо вам никогда
бы не найти моста через пропасть.
вот сравнениями. У вас нет ни слов, ни понятий для многого, что я хочу
вам объяснить, да и ваши познания в этой области, увы, еще очень скудны.
что вашим предкам показалось бы хорошо знакомым, но о чем вы забыли - и
мы намеренно помогали вам забыть. Ибо весь смысл нашего пребывания здесь
был в величайшем обмане, в том, чтобы скрыть от вас правду, к которой вы
были не готовы.