Чтение 38–й страницы книги ~Малайсийский гобелен~

заряжал приличные. Как только нас окутал мрак, Кемперер притянул меня к себе
и прошептал на ухо:

- Периан, дорогой, сядь рядом, мне важно знать твое мнение о
представлении.

- В таком случае, заплатите за билет, раз вы ангажируете меня как
профессионала.

- Твои критические суждения слишком дилетантские для этого! Не пытайся
прыгнуть выше головы, это мое искреннее предупреждение, совет верного друга.
Мне также надо поговорить с тобой на личные темы, касательно моей шаловливой
женушки.

Он стиснул мне запястье, дав понять, чтобы я молчал.

Появилась девушка-ящерица, продававшая засахаренные фрукты. Как только
мы удобно устроились, зазвучал клавесин и раздвинулся занавес. Приятно было
видеть, что кроме нас здесь было не больше дюжины зрителей. Экраном служила
простыня размером полтора метра на метр. Позади горел яркий светильник, с
помощью которого на экран проецировались тени. Куклы главных героев
двигались у самого экрана, и их тени были густо-черными. Другие герои и
реквизит находились на некотором удалении от экрана, и их силуэты были всех
оттенков серого. Таким простым методом достигалось многообразие. Сценический
эффект с имитацией воды и облаков был просто ошеломляющим.

Как известно, в театрах теней используются плоские куклы на шарнирах.
Главным новшеством Великого Гарино было то, что у его кукол были удалены
многие части тела и лиц, а у главный героев еще и одежды, и заменены
разноцветными стеклами. На" экране это создавало поразительный эффект. Не
один я разинул рот от изумления.

Движения шарнирных кукол были почти естественны, а комментарии забавны,
хотя и освящены веками. Более поразительным был факт, что ты быстро
переставал все это замечать и 'воспринимал уже кукол как реальных людей, а
экран - как самое жизнь.

На Кемперера, впрочем, все это не произвело большого впечатления, и он
принялся шептать мне на ухо:

- Я не хочу быть несправедливым к ней, и Минерва свидетель, что я нежно
лелею свою плутовку, но моя милая Мария очень любит запрыгивать в постели,
которые недостойны ее прекрасного, хотя и своевольного тела. Теперь же она
что-то слишком привязалась к одной из них... До меня доходят слухи,
Периан...

В этот момент Ла Сингла всунула между нами свою хорошенькую головку и
сказала:

- О чем это вы шепчетесь? Восхищаетесь представлением?

- Уходи, мое золотце, моя морская звездочка,- прорычал Кемперер.- Иди
полюбезничай в темноте с Портинари - он знает, когда надо остановиться, в
отличие от тебя! Я с де Чироло говорю о делах.

Ла Сингла фыркнула, как поросенок, и удалилась.

- Вам бы, маэстро, следовало быть более добрым и терпеливым, тогда и
жена будет верной вам,- сказал я.

- Что ты можешь знать о женах?

- Я становлюсь более ответственным. Я размышляю о женитьбе. Не ссудите
ли вы меня небольшой суммой денег?

- Во дни моей юности размышления о женитьбе не требовали расходов.

"Разрушенный мост" близился к завершению. Я видел его не раз во многих
постановках, но ничто не могло сравниться с тем, что делали эти тени.
Лодочник, переправляющийся через реку, выглядел настоящим, его спина на
шарнирах двигалась как у реального гребца. Позади него высоко в горах
искрился снег. Пот градом катился по лицам зрителей - чтобы получить такой
яркий свет, требовалось очень жаркое пламя.

- Я устал потакать этой шлюхе! - снова начал жаловаться Кемперер.-
Любая женщина сочла бы за счастье отдать свою невинность такому
преуспевающему мужчине, как я. Но сейчас на зашла далеко, слишком далеко,
Периан. Я могу быть мстительным, если душа потребует, понимаешь? - И чтобы я
лучше понял, он сильно ущипнул меня за запястье. Я вскрикнул от
неожиданности и боли как раз в тот момент, когда зубастая рыба начала грызть
сварливого работника, ремонтирующего мост. Публика разразилась хохотом,
думая, что я испугался.

- Она имела наглость влюбиться в очередного прохвоста. Сегодня утром,
когда я искал шнуровку для своего корсета, в ее белье я обнаружил его
гнусную писульку. Я намерен подкараулить этого хлыща и хорошенько вздуть
его. Я никому не позволю претендовать на чувства моей жены!

Каждое слово он сопровождал новым щипком. Я терпел, чтобы не дать
повода для нового взрыва смеха. Это трудно было выдержать, так как Кемперер,
будучи в сильном возбуждении, схватив меня за глотку, запрокинул мою голову
за спинку кресла. Говоря словами Пола из фарса о трех королях, я оказался
"между жизненной усладой и вечностью".

Наконец, тяжело дыша, я вырвался из его хватки.

- Мы можем быть лучшими друзьями, маэстро, но это еще не повод, чтобы
вот так сразу задушить меня. Или вы вообразили, что я тот самый прохвост? Вы
же знаете, с каким благоговеньем я отношусь к святости брачных уз.

- Прошу прощения. Иногда я горячусь и забываюсь. Я полностью доверяю
тебе, иначе бы я не был таким откровенным.

- Возможно, я сам вскорости женюсь.

- Не очень хорошо быть рогоносцем, но еще хуже вечные подозрения.
Нельзя тебе жениться, сынок. О, в постели я так же силен, как в молодости.
Нет, Периан, пока не окончилась эта гнусная пьеса с мельтешащими тенями,
выслушай меня! В моем подчинении много разных головорезов и шпионов, будь
спокоен, но скажи мне, замечал ли ты в игре Ла Синглы какую-то непокорность?
Хотя бы малейшую! Я хочу, чтобы ты пристально наблюдал за ней, ведь она
доверяет тебе, как и я.

- Я не желаю увеличивать число твоих шпионов.

- Нет, нет, господь с тобой, это не затронет твоей чести. Всего лишь
наблюдать и сообщать мне о чем-нибудь подозрительном, идет? А мы расширим
роль банкрота Фаланте. Такая смешная роль в твоем исполнении. Так ты ничего
такого не замечал?

- Трудно поверить, что такая порядочная женщина может обмануть столь
достойного мужа!

Его острый локоть застрял у меня меж ребер.

- Могу сказать, что в постели я задаю ей жару, лучшего мужика ей не
найти, но все бабы шлюхи в душе. Мужчины по сравнению с ними невинные агнцы.
Временами я готов убить ее.

На реке стало спокойно. Разбитый мост остался неотремонтированным.
Солнце клонилось к закату. Где-то во тьме зажгли пучок ароматных трав, и
публика вдыхала этот круживший голову запах. Вверх по течению плыла стая
длинных зубастых рыб. Вершины гор стали розовыми, долину покрыла мгла. Финал
был неожиданно трогательным.

- Дрянь, чепуха! - завопил Кемперер, молотя кулаком по креслу.- Ни
одной остроумной строчки во всей пьесе! Великий Гарино - великий обманщик.
Если "Карагог" будет такой же нелепостью, я не высижу до конца!

Но видно было, что остальные зрители остались довольны. Они требовали
подать прохладительные напитки, чтобы утолить жажду. Очень душно было под
тентом.

Подошел Портинари, сел рядом со мной и мы пили щербет.

- Вещь пустяковая, но сделано по-новому! - сказал он.

- Когда я был маленьким, один старик из Старого Моста делал постановки
"Разрушенного моста" в бочке. Освещением служила только свеча. Вещица
старая, ей уже много сотен лет.

- Как и "Духовидцам"... Но, все равно, интерпретация исполнена
артистизма, не так ли?

- Несомненно. "Дешевка, может быть, но театр хорош",- процитировал я.-
Показывает нам реальность без того, чтобы рабски ее копировать.

- Реальность очень скучна... Подумай, как мы здесь удобно устроились,
наблюдаем за сменой картин, а с той стороны экрана какой-то истекающий потом
бедолага поддерживает полыхающее пламя, достаточное, чтобы его самого
поджарить.

- Разве это не в природе искусства? Артист должен страдать, чтобы
доставить публике немного удовольствия.

- А, значит, ты согласился играть Фаланте! О чем еще говорил с тобой
Кемперер?

К счастью, экран засветился, и послышалась барабанная дробь. Я был
избавлен от необходимости отвечать. Замелькали тени. Выпрыгнул длиннорукий
Карагог в нелепой красной шляпе, и началась потеха.

Карагог пытается стать школьным учителем, но ему это не удается, и
ученики изгоняют его из школы; пробует себя в цирке, но срывается с каната и
падает в котел с супом; уходит служить в армию, но пугается выстрела пушки.
Образы стремительно менялись перед нашими глазами. Мастер-кукольник применил
зоэтропный эффект, эффект калейдоскопа, таким образом в цирковых сценах
акробаты прыгали, бегали, танцевали, подбрасывали кверху цветные шары. А
шествие солдат в больших шляпах с перьями было просто захватывающим. Они
размахивали руками, а оркестр играл "Лилибулеро".

Затем следовала сцена битвы. Экран потемнел. Послышались крики "Огонь!"
и вслед за этим - выстрелы. Дрожащий луч света пересек поле битвы, где
наготове стояли солдаты. Потянуло дымком - Кемперер кашлял и изрыгал
проклятия.

Экран вспыхнул сразу целиком. Все увидели, как кукольники побросали
своих марионеток и без оглядки бегут от огня. Весь шатер был охвачен
пламенем.

- Видишь, слишком далеко зашел реализм! - сказал, задыхаясь от смеха
Портинари, когда мы поспешно выбирались из клубов дыма. У выхода лежала куча
афиш. Я прихватил одну, когда мы пробегали мимо. В саду было столпотворение.
Куклы бесцеремонно увыряли в телегу, ассистенты в сумятице заливали огонь
водой, Великий Гарино неистово орал. Языки пламени уже достигли аллеи, где
росли глицинии.

- Славно горит! - сказал Кемперер, потирая руки.- Только сумасшедший