Чтение 38–й страницы книги ~Серебряная тоска~

отправил их в рот. Закусил хлебом и луком. Немудрящая закуска доставила
мне больше радости, чем все сегодняшние плоды всезнания.

- Наливай ещ", Корнеич, - велел я.

Корнеича не нужно было упрашивать дважды. Выпили по второй. На сей раз
я закусил колбаской. Это было чуть похуже кильки, но вс" равно здорово.

- Здорово, - сказал я.

- Небось, вкуснее, чем Высший Разум? - ехидно спросил Сер"жка.

Я быстро проглотил последний кусок.

- Умеешь ты портить настроение, - сказал я, вставая. - Ну, ладно, я
пош"л.

- Ты погоди, а сундучок открыть?

- Вот сам и открывай.

- А тебе разве не интересно посмотреть, что в н"м?

- Я и так знаю. И тебе уже говорил.

- Одно дело знать, что там золото, другое - запустить в него руку по
локоть.

- Какое золото? - хмельно насторожился Корнеич.

- Зубные коронки скифов, - огрызнулся Сер"жка. - Так как, Игор"к?

- Скучно вс" это, - ответил я.

- А килька в томате - весело?

- Веселей.

- Вот и выходит, что ты со всем своим Космосом - обыкновенный алкаш.
Вроде Корнеича. Кроме как выпить и закусить - ничего не надо.

- Может быть.

- Тогда хоть посмотри, как я окунаюсь по локоть в золото, каким
нечистым алчным огн"м горят мои глаза, плюнь, потому что тебе станет
противно, развернись на каблуках и гордо удались.

- Заманчиво, - сказал я.

- Не, ну какое золото? - вс" приставал Корнеич.

- Слушай, Корнеич, - не выдержал Сер"жка, - водка у тебя есть - ну, так
сиди, пей и помалкивай.

Он взял со стола монтировку и, поднатужившись, вскрыл сундук.
Заскрипели ржавые петли, хрустнул врезной замок. Крышка откинулась, и по
сторожке запрыгали вес"лыми бесенятами разноцветные зайчики преломл"нного
света. Корнеич привстал, вытянув бурую морщинистую шею, и тут же снова
рухнул на стул.

- Спаси-помилуй, - пробормотал он.

Сер"жка, хоть и был подготовлен к зрелищу, на несколько мгновений
окаменел.

- И это вс"... мо"? - осторожно спросил он.

- Во всяком случае, можешь распоряжаться этим барахлом, как хочешь.
Хочешь - с Колькой поделись, хочешь - с Корнеичем, хочешь - сам вс" сожри.
Я вот только, с твоего позволения, десяток монет золотых возьму.

- Да-да, - залепетал Сер"жка, - бери, конечно... сколько надо.

- Братишки, - снова влез Корнеич, - я что-то в толк... Что это? Откуда?

- Не волнуйся, Корнеич, - сказал Сер"жка, - у тебя просто белая
горячка. Вот мы сейчас уйд"м, а ты сосчитай до десяти, выпей ещ", и все
болезненные видения рассеются.

Сер"жка захлопнул сундучок, подхватил его подмышку, и мы с ним вышли из
сторожки. Уже отходя, я не удержался и заглянул в окошко. Корнеич сидел на
том же месте, прилежно шевеля губами: "четыре... пять... шесть..."

- Игор"чек, - прошептал Сер"жка, - ты точно больше не хочешь ничего...
кроме этих десяти монет?

- Хочу, - сказал я, - хочу гораздо большего. Но где ж его взять? Пока,
Серый.

Когда будешь убивать меня, постарайся сделать это не больно.

Дождавшись автобуса, я сел по привычке у окна и поехал к отцу.

"Тоска какая, - думал я, глядя на заоконный пейзаж. - Это не у Корнеича
белая горячка, это у нас белая горячка, это нам привиделись эти камни, это
золото и ВООБЩЕ. Это нам нужно до десяти считать, а потом выпить для
храбрости всю оставшуюся водку и застрелиться. Для чего, спрашивается,
нужен был этот Высший Разум? Чтоб пугать старушку-вахт"ршу, изумлять
Кольку знанием, где у него спрятан коньяк, разоблачать Сер"жкиного папу и
отрывать какие-то дурацкие клады?

И вот это - Вселенная? Вот это - Бог? Вот это - ТО, ДЛЯ ЧЕГО? Это не
Высший Разум, это какая-то тоска. Прич"м, отнюдь не серебряная. Предел
мечтаний ростовщика, продажного журналиста-щелкоп"ра и теле-экстрасенса".

Я доехал до нужной мне остановки и вышел из автобуса. Уже успело
стемнеть. По чавкающей слякоти я добрался до папиного барака-общежития и,
преодолев унизительное сопротивление дверной пружины, ввалился в его
т"плую вонь.

Папа встретил меня, как всегда, в валенках, сидя за застеленным газетой
столом прямо на кровати и потягивая с прихлюпом чай из большой
эмалированой кружки.

- Здравствуй, папа, - сказал я. - Ну, как дела?

- Да как обычно, - вяло ответил отец. По его голосу трудно было понять,
рад он меня видеть или нет. - Проходи, садись. Чаю будешь?

- Чаю? - переспросил я. - Не знаю... Пожалуй...

Отец тяжеловато поднялся из-за стола, отд"рнул белую, слегка засиженную
мухами занавесочку и взял с полки гран"ный стакан.

- Второй кружки, извини, нет. Не держу. Не для кого. Из стакана будешь?

- Какая разница? - пожал плечами я. - Буду.

Отец заварил мне чай прямо в стакане. Чаинки медленно и скучно оседали
на дно.

Отец неожиданно сделал таинственное лицо, показал, засучив рукав,
пустую руку, с видом фокусника потянулся к оконной раме и достал из-за не"
лимон.

- Красиво жить не запретишь, - сказал он. - Давай я тебе отрежу.

Я, вообще-то, не очень любил чай с лимоном, но отец так очевидно
гордился произвед"нным эффектом, что я не захотел разочаровывать его и
кивнул. Отец резал лимон хлебным ножом-пилой. Кусок получился толстый и
корявый. Он с шумом плюхнулся в мой стакан, измазавшись не до конца
осевшими чаинками. Отрезав себе кусок поменьше, отец сунул остаток лимона
назад за окно.

- А вот от тебя опять водкой воняет, - неожиданно заметил он. - И что
за радость?

- Никакой, - грустно согласился я.

- Так чего ж ты пь"шь?

- Ничего другого не оста"тся.

- Как так?

- Да вот такая жизнь, папа.

- Какая такая?

- В том-то и дело, что никакая. Тяж"лая, одним словом. Озоновая дыра
над Антарктидой, война на Ближнем Востоке, а Иди Амин, оказывается, вообще
ж"н своих жрал.

- Тебе что, сынок, деньги нужны?

Где-то внутри я и расплакался и рассмеялся одновременно. Вс" правильно,
папа, - раз я к тебе приш"л, значит мне снова нужны деньги. Такой сыночек,
как я, с иною целью не приходит.

- У нас как раз десять дней назад получка была, - продолжал отец, - так
что на червонец могу раскошелиться. А через недельку приходи за вторым.

- Спасибо, папа, - улыбнулся я, - но деньги мне не нужны. Скорее
наоборот.

- Что наоборот?

Я молча достал из кармана десять золотых монет и положил их на стол.

- Что это? - удивился отец.

- Возьми. Это тебе.

- Что это? - повторил отец.

- Тут золота тысяч на двадцать будет, - объяснил я. - А продать можно
одному коллекционеру. Адрес я тебе дам. Или, если хочешь, могу сам к нему
съездить, а тебе привезти деньги.

- Игор"к, ты слышал - я спросил что это?

- Говорю ж - золото, - вздохнул я. - Клад мы нашли. С Сер"жкой. Не
краденное, не бойся. Возьми себе.

- Зачем? - просто спросил отец.

- Ну, как, - устало сказал я, - вс" ж ты мой отец. Выберешься из этой
дыры, переедешь в какую-никакую приличную квартиру, завед"шь себе домашние
тапочки вместо валенок, кота, телевизор купишь - я знаю что... Что
захочешь, в общем.

- А зачем? - снова спросил отец.

- Ну, пап, ты да"шь, - несколько нервно рассмеялся я.

- Максимум, что я даю, - спокойно ответил отец, - это тебе червонец в
месяц. Вот что, Игор"к, забери-ка ты эти монеты.

- Но почему? - спросил я, прекрасно зная, почему.

- Видишь ли, - начал отец, - во-первых, в валенках мне уютней и теплее,
я ведь уже немолодой человек. А, во-вторых... Вот, чай у меня есть, лимон
даже (отец по-прежнему гордился лимоном), хлеб есть, колбаска, картошку
или, там, макароны всегда сварить могу. Иногда соседи по бараку зайдут с
бутылочкой вина, а то и пива с рыбкой принесут. А чего мне ещ" надо? Не
хочу я менять свои маленькие радости на твои большие хлопоты. Так что
монеты эти ты забери. И, если можешь, не обижайся на меня.

- По-моему, папа, ты познал Высший Разум, - сказал я, ничуть на него не
обижаясь и стыдливо пряча монеты в карман.

- Не знаю, о ч"м ты толкуешь, но мне моя жизнь нравится. И менять я е"
не хочу.

- Ты счастлив, папа? - неожиданно спросил я.

- Я доволен. А будешь почаще приходить - чайку там попить, поговорить -
ещ" больше доволен буду. Нам"к понял? С соседями своими тебя познакомлю.

- Нам"к понял, - ответил я. - Приходить буду. Ну, а с золотом этим что
мне делать посоветуешь?