и положено воину, принимающему меч, припал на одно колено и, опустив взгляд,
принял клинок, на котором вспыхнули бордовые буквы "Храни себя и меня".
Принял из своих собственных рук.
казалось, висели в воздухе дождем, замершим в воздухе велением колдовской
силы. Жилище Ибалара выглядело заброшенным, нежилым, почти мертвым.
Почему? Все вроде бы складывалось наилучшим образом. Он с честью вышел из
испытания. Он выбрался из собственного склепа с собственным мечом и шлемом в
руках. Он безнаказанно ушел из Нелеота -- никому и в голову не пришло чинить
ему препоны. В первую очередь, конечно, оттого, что разглашение тайны
произошедшего было жрецам Капища Доблестей очень невыгодно. Он проделал весь
обратный путь так быстро, как только мог, останавливаясь лишь для короткого
трехчасового сна.
душу неуверенность и дурные предчувствия смущали ум Лагхи, не нуждаясь в
причинах и объяснениях. Что-то подсказывало ему, что Ибалара нет в доме на
сваях. Оттого-то дом выглядит таким заброшенным, а над крышей не вьется
дымок.
что-нибудь дальше собственного носа.
Как он и думал, никого. Пепел в очаге давным-давно остыл. Лагха уселся на
сундук с книгами и осмотрелся в нерешительности. Все на своих местах, ничто
не намекает ни на грабеж, ни на нападение. Да и кто решится ограбить
Ибалара, от одного взгляда которого у смердов дрожат поджилки?
не ожидал, что Лагха вернется столь быстро. И позволил себе отлучиться. Кто
знает, может он снова взошел на борт "Шалой птицы" и отправился куда-то в
поисках новых Отраженных? Мальчиков и девочек из дурных семей, которым
суждено великое будущее воителей и властелинов?
Лагха обернулся и привстал, готовый ко всему. Его правая рука сжала рукоять
меча Кальта Лозоходца.
почтительном поклоне. -- Я выполнил все. Вот меч. Я добыл его.
головы. Движения его были медленными и размеренными. Лицо -- умиротворенным
и сияющим. Таким Лагха не видел Ибалара никогда. В самом деле, Ибалар почти
никогда не снимал маску брезгливого недовольства. Лагхе уже начало казаться,
что эта маска приросла к лицу учителя навсегда. Однако выходит, что он
ошибался. Что ж, приятный сюрприз.
сказал Лагха и тревога, которая лежала у него на сердце со вчерашнего
вечера, казалось, покинула его навсегда.
Глаза его лучились безмятежностью и, как ни странно, доброй, всепонимающей и
всепрощающей иронией. -- Но у нас очень мало времени.
неприятное. Но он лишь обернулся к двери и показал вдаль, в самую гущу
тумана.
уйдешь. Ты вернешься в Нелеот, а оттуда направишься в Варан. В Пиннарине ты
станешь гнорром, -- спокойно и тихо сказал Ибалар. -- Ты знаешь как это
сделать.
требовал, не настаивал, не повелевал. Голос Ибалара не звенел сталью и не
рокотал, словно далекий раскат грома. На сей раз Ибалар просто говорил,
просто произносил слова. Он говорил, допуская возможность того, что с ним не
согласятся. В самом деле, чудесное превращение!
Лагха.
предназначение, о котором ты говорил? -- недоумевал Лагха, не замечавший,
как черная тень печали пробежала по лицу Ибалара.
в нем ни былого раздражения, ни страха, ни ненависти, которые порой
подкрадывались к нему ночами, когда он пытался заснуть после жестоких
тренировок и грубых слов. Вглядываясь в лицо Ибалара, исполненное
внутреннего достоинства и спокойной, всепобеждающей силы, Лагха начисто
забыл о том, что еще несколько лун назад он тонул, заточенный в деревянной
бочке волею этого же самого человека. Или не человека -- эверонота. Это, в
конечном счете, совсем не важно.
грустной улыбкой. -- А теперь, не тратя времени даром, уходи отсюда так
быстро, как только сможешь. Не оборачивайся. Не засыпай. Не бойся. Чем
быстрее ты достигнешь Пиннарина, тем лучше. А теперь прощай.
что учитель никогда не бросает слов на ветер и не говорит ерунды. Он вежливо
поцеловал его холодную руку и сбежал вниз по ступеням. Если так нужно,
значит он так и сделает.
топями, так быстро, будто за его спиной по-прежнему развивался, разбивая
густой туман, шелковый шарф, который ни за что не должен коснуться земли.
пил. Не ел. Не останавливался отдохнуть. В соответствии с его расчетами, к
вечеру следующего дня он выйдет из Мертвых Болот. Дорога в Нелеот уже была
ему знакома и он знал, что дальше будет только легче. И все равно, ночлег
был ему необходим. Лагха знал: если он не поспит хотя бы часа, весь
завтрашний день он будет двигаться гораздо медленней, а послезавтра не
сможет бежать вообще. Поэтому он наскоро соорудил себе ночлег с подветренной
стороны одной почти сухой и весьма высокой для этих мест кочки и провалился
в сон.
видений до самого утра. Но Лагха редко пользовался этим умением, ибо
понимал, что лишать себя сновидений так же глупо, как вливать себе в уши
воск, чтобы ненароком не услышать чего-нибудь неприятного или страшного. И
хотя сон без сновидений был короче и лучше восстанавливал силы, в ту ночь
Лагха предпочел войти в мир видений, которые не столь уж глупы и иллюзорны,
как стало модно в последнее время полагать среди хладных душой оринских
естествоиспытателей. Он должен знать, что готовит ему судьба, а иначе как по
намекам, которые принесет ему сновидение, узнать это не представлялось
возможным.
тлетворные чудовища рвали его на части и выгрызали ему внутренности. Его
отец, двухголовый и отчего-то однорукий, ревел диким вепрем откуда-то из-за
океана, а изо рта его с каждым словом выползали змеи. Сам он, Лагха, явился
себе во сне распинаемым на дыбе молчаливыми людьми-жабами.
измотанным душевно. В последний раз он чувствовал такое опустошение после
одной из фантомных атак Ибалара во времена своего ученичества, когда он еще
не догадался обвязывать свою шею грубой шерстяной нитью. После атак
Ибалара... Многое из той жути, что Лагха видел во сне, напоминало ему
фантомов, создаваемых его учителем. Но Лагха прогнал эту мысль прочь. Нет,
то было раньше, когда Ибалар хотел казаться грубым, строгим и жестоким,
чтобы рвение Лагхи не притуплялось. То было в те времена, когда у него еще
не было ни знаний, ни меча, и Ибалар нарочно мучил его ради его же
собственного блага. То был маскарад. Но теперь учитель наконец-то показал
ему свое настоящее, истинное лицо, исполненное доброты и понимания. Зачем
ему травить Лагху фантомами?
подставку подле сундука еще в доме на сваях, а затем, в спешке, забыл
сказать об этом учителю). Ополоснул рот водой из фляги, которая теперь
сиротливо плескалась на самом донышке, и осмотрелся.
холодным и дождливым. Тропа впереди -- мокрой и ненадежной. Лагха обернулся,
чтобы подкрепить силы осознанием того, что путь, оставшийся позади, есть
лучший поручитель быстроты его бега. Но... что это там за свечение вдалеке?
Там что-то живое. Он пока не видит, что именно. Не видит, но чувствует. Это
живое то скрывается за кочками, то приближается вновь. Лагха помедлил.
Неужто какой-то чокнутый кладоискатель? Или, может, заплутавшее животное?
тумане. Скоро это нечто появится на тропе, он посмотрит на него хорошенько,
а потом -- потом двинется дальше. Лагха ждал довольно долго, но очень скоро