спал.
остальными?
неизбежный снег, который этим утром выглядел неприятнее, чем обычно:
неровный, изъеденный, с проплешинами вместо равномерной белизны, к которой
он привык. Большие участки были совсем голые и черные; "Южный Крест"
наехал на один из них, снежные кроты продолжали бессмысленно тянуть, и
полозья лодки пронзительно заскрежетали от резко возросшего трения.
а следом вылезли Малышка и Тюря.
и пытались разобраться в том, что они видят.
растительности: кое-где росли низкие кусты. Было неестественно светло, на
небе серебристо светилось туманное пятно. Темная земля в отдалении
поднималась мягко очерченными холмами и скалистыми вершинами.
цветок. Рядом росли еще, и, когда ее глаза привыкли различать цвета,
Малышка увидела их сотни: яркие пятна пурпурных камнеломок, пуховые
сережки ив, толстые изумрудные листья, мягкие серебристые шарики пушицы.
Все это росло в слое почвы в несколько дюймов толщиной, а ниже лежала
вечная мерзлота, которая сковывала большую часть планеты с того самого
времени, как сумасшедший рывок орбиты сместил полюса и вызвал пятый ледни-
ковый период. Карминовые, оранжевые, синие, алые, лиловые, голубые,
золотые цветы сияли перед восхищенным взором Малышки.
играют дети. В долине внизу находилось несколько прямоугольных предметов,
в которых пришельцы сначала не признали жилища, хотя рядом работали люди.
Они увидели костер, пахло готовящейся пищей. Неторопливо приблизился
мужчина с копьем в руке.
севера". Ну, а теперь скажи мне: кто сейчас знает, где север? Если бы вы
сказали, что пришли оттуда, где холодно, я бы вам поверил и понял бы,
почему вы здесь. А север? - Он улыбнулся опять. - Севера больше нет, по
крайней мере того севера, о котором говорили древние.
откажется от удовольствия поднять себя в собственных глазах, вводя
чужестранцев в новый мир.
он.
юг. - Они говорят, что где теперь лед, когда-то были огромные города, и
люди продолжали жить там, когда лед стал надвигаться, и после, потому что
не хотели уходить оттуда. Им так нравилось жить в городах, что они не
могли представить себе никакой другой жизни. - Горилла кивнул при этих
словах, вспомнив, как трудно оказалось покинуть засыпанную деревню. -
Некоторые все еще там, роют туннели подо льдом, живут остатками консервов,
перебиваются гидропоникой и умирают от болезней, которыми заражают друг
друга. Праправнуки людей, которые ушли бы в места вроде нашего, если бы у
них головы работали как надо.
живет очень много людей.
обширные познания, подумал Горилла. Глава изолированного поселения, он,
вероятно, прожил тут всю жизнь, пополняя сокровищницу мудрости рассказами
проезжих. Горилла поглядел вокруг, начиная привыкать к окружению и
находить его приятным.
изучал человека, стоящего перед ним, и пришел к выводу, что сможет
подчинить их своей воле без особого труда, если пожелает. Но пока что он
будет подыгрывать вожаку.
этой минуты Старик изгладился из памяти Гориллы и его товарищей, сам
превратившись в миф наподобие историй, которые он рассказывал.
Тюре, на лице которого блуждала голодная улыбка.
"Южном Кресте", но ни разу о них не заикнулся. Ему казалось, что надо
произвести приятное впечатление на хозяев в расчете на дружеское
соглашение, временное хотя бы, относительно свежей еды и места для
ночевки. В присутствии Кокарды достичь дружеского соглашения будет
трудновато.
огня, Горилла поймал себя на мысли, что надеется растворить свое племя в
должное время среди жителей поселка, а потом и захватить над ними власть.
Псих, пережевывая кусок мяса.
готовя это путешествие. Теперь оно окончено, и наш план тоже кончился.
высоко вздымало алые языки; иногда одна из женщин кидала в него кривую
ветку, и в стороны летели искры. Несмотря на островки снега, в защищенной
от ветра долине было тепло, гораздо теплее, чем на арктических равнинах.
Вокруг них в сумерках виднелись темные холмы; рядом поднимались уютные
хижины, в которых спали сытые дети.
остальные последовали за его взглядом.
на него. Снежные равнины были постоянно затянуты дымкой, сквозь которую не
проходил свет звезд.
ему чувство благополучия разнежат Психа, и когда угасающие разговоры
сменились зевками, тот сам предложил им хижину для ночлега.
спали внутри. Они были поглощены новой для них картиной - серпом луны,
который оставил Тюрю и Морга равнодушными. Или, может быть, думал Горилла,
эти двое удалились из чувства такта?
сейчас, когда она стояла и наблюдала за ним с бледным от лунного спета
лицом, это стало еще более необходимо. Он был не вполне уверен, какими
должны быть слова, потому что никогда не произносил их раньше, но знал,
что скоро он их скажет, и Малышка поймет.
или, может быть, годы с тех пор, как он в последний раз был с женщиной.
Ему вроде бы помнилось, что страшно давно он спал с Кокардой, до того как
нашел Прутика и отдал ей, чтобы ее успокоить. Но когда он смотрел на
Малышку, невозможно было представить, что когда-то это было. Близость с
Кокардой не доставляла ему удовольствия; в их отношениях недоставало
чего-то, что в то время Горилла затруднился бы назвать. Тогда, в отличие
от теперешней ситуации, ему не с чем было сравнивать.
говорила, глаза. Но сейчас, когда она смотрела ему в лицо, в глазах
светилось нечто большее, чем привычная доброта; казалось, она сама хотела
сказать что-то важное. Раза два Горилла заметил, что она искоса
поглядывает на него, приоткрыв рот, но затем, сжав губы, решительно
возвращается к изучению небесного светила.
собственной тупостью.
нагнуться, потому что Малышка была невысокого роста, хоть и неописуемо
красива. Поцелуй получился долгим, и это было чудесно.
Маккарти Кормак
Корнев Павел
Березин Федор
Браун Дэн
Пехов Алексей
Корнев Павел