представителя Генерального секретаря ООН застрелил показавшийся в дверях
эсэсовец, свалив перед этим автоматной очередью самого Баудэна. Эсэсовцу
уже было все равно, в кого стрелять, лишь бы убивать.
в живых эсэсовцев было сломлено.
впервые очнулся. Последнее, что осталось в моей памяти, - это перекошенное
от удивления и страха лицо охранника, вскинувшего пистолет, и пережитый
мною ужас за Конни, которая шла следом. А потом вспышка выстрела, и...
больше ничего. Ничего, кроме резкой, ослепившей меня боли.
просторная, светлая, уютная, совсем не похожая на больницу, скорее на
номер в приличной гостинице, хотя лучше в такие гостиницы не попадать...
как только я попал в руки квалифицированных медиков. Сейчас тампоны на
ранах на груди и на спине закреплены каким-то новым чудодейственным
пластырем. Да здравствует современная медицина!
Обрабатывая меня, врач что-то буркнул о качестве повязки, наложенной на
мои раны Джеральдом Финчли, но тут же осекся, извинившись вслух за критику
человека, которому довелось выполнить несвойственные ему функции медбрата
в сложных полевых условиях. В ответ на мои расспросы о том, что было
дальше, после того, как я вышел из строя, что с Джерри и, главное, с
Конни, он ответил только, что банда Хауза разгромлена войсками
Безопасности ООН и что с моими друзьями все в порядке. Но навестить меня
они пока не смогут, потому что я нуждаюсь в полном покое. И тут же ушел.
Не верю я врачу. Если бы с ними действительно было все в порядке, они
наверняка пришли бы ко мне. Уж если Конни сумела обвести вокруг пальца
службу безопасности Хауза, то что ей медики...
в комнату, опираясь на щегольскую трость, ковыляя, вошел не кто иной, как
мой друг, старший инспектор СОБН Джеральд Финчли.
- буркнул Джерри. - Еле уговорил дежурную, чтобы пустила меня к тебе.
Придется теперь топать к ней на свидание, когда выпустят. Но девочка
вообще-то милая.
знаю. И где Конни?
бог, застукают врачи... Конни здесь. Не волнуйся, с ней теперь все хорошо,
- добавил он торопливо, заметив мою непроизвольную реакцию. - Она тоже
была ранена. Вовремя наши подоспели, а то бы всем нам троим каюк.
твой автограф. Свой я уже ей дал.
Пошли!
здоровья тебе можно пять минут поболтать со мной и пять минут с Конни. Без
риска для ее здоровья.
остолбенев от счастья и от жалости к ней. Она была бледна, тревожные
глаза, казалось, занимали чуть ли не всю половину осунувшегося лица. Забыв
о врачах и об осторожности, обо всем на свете, я бросился к ней, но Джерри
удалось призвать меня к порядку. Конни не меньше, чем мне, хотелось
услышать то, что уже знал Финчли и о чем могли только догадываться мы.
край постели Конни, взяв ее за руку. - Я, как умел, перевязал тебя,
Сережа, и мы с Конни решили дожидаться десанта. Но к нам неожиданно
заявился Джонсон со свитой, и при них "серый кардинал". Началась пальба. Я
вспомнил, что там, в сельве, у самой границы лагеря, где Хауз тренировал
своих бандитов для переворота, наткнулся на могилу. На ней было написано:
"Бригаденфюрер СС Юзеф Шульц, 1900 - 2005". Потом я взял пленного. -
Джерри сделал паузу, собираясь с мыслями. - Короче, был у Гитлера ученый,
который в лагерях ставил преступные эксперименты над заключенными. Мы
сейчас подняли старые архивы, раскопали документы. Об этом человеке
говорили на Нюрнбергском процессе, фамилия его Крафке. Талантливый
мерзавец. Так вот, он еще в гитлеровские времена добился результатов, к
которым современная наука по-настоящему подходит только сейчас. Он
научился вводить людей в искусственный летаргический сон или как там это
правильно по-научному называется. Когда наци поняли, что их дело плохо,
они решили воспользоваться его исследованиями и в буквальном смысле слова
законсервироваться до лучших времен.
подобрал Хауз. Как он это сделал, я пока еще точно не знаю. И начал их
вытаскивать на свет божий, когда в них настала нужда. Бригаденфюрер - это,
по-ихнему, генерал СС. Там и были-то в основном старшие офицеры и
генералы... Один из них умер при пробуждении, сердце не выдержало, а
приятели по службе похоронили его за забором лагеря... Вот это и был
"резерв 88"... - сбивчиво объяснил Джерри.
укладывалось в голове.
слыша меня, продолжал Финчли, - потому и сказал тебе, что мы, кажется,
имеем дело с призраками...
"Хайль Гитлер" в сокращении "88", ведь в латинском написании оба слова
начинаются с буквы H. Сейчас это уже все забыли, но одно время так
приветствовали друг друга нацисты в Германии, а после окончания второй
мировой войны это приветствие стало популярным среди тайных, а потом и
явных фашистов во многих, к сожалению, странах.
организация "Бродербонд", которая практически правила страной, пока власть
не перешла в руки коренного населения... Так вот, ее члены иначе, чем
"88", друг друга не приветствовали. А в Англии в середине семидесятых
годов двадцатого века, через тридцать лет после смерти Гитлера, даже была
создана официально зарегистрированная политическая организация "Колонна
88", которая выставляла своих кандидатов на выборы в парламент. "Сектор
88" - так назывались лаборатории в лагере уничтожения, в которых Крафке
проводил свои "эксперименты"... Вот какие корни...
Джерри, не все. И ведь те, кто тебе все это рассказал, кто побудил ООН
поднять старые документы, они ведь не забыли! Кстати, кто тебе все
поведал, Джерри?
непоправимой беды охватило меня.
паузы.
соотечественники из Болгарской миссии при ООН. И твои соотечественники
тоже. Я ведь был не так тяжело ранен, как ты, - поспешно добавил он
извиняющимся тоном, - да и помощь ко мне подоспела раньше... Поэтому мне и
свидание разрешили еще вчера утром.
было ненапрасным. - Почему не сам Ганев?..
знакомства я увидел на его глазах слезы. Старший инспектор СОБН,
бесстрашный, веселый и всегда немного наигранно-циничный, Джеральд Финчли
заплакал как ребенок. Никогда не думал, что такое возможно.
погиб, когда призраки атаковали наш десант. Оказывается, Хауз доставил в
свои владения целую банду...
обстоятельствах.
Мне стыдно в этом признаться, но даже с теми документами, которые мы
захватили на Острове, со всеми доказательствами, которые у нас есть в
руках, он бы вывернулся. Так устроен наш мир...
что появится очередной Хауз... Поэтому мы и не забываем о прошлом, Джерри.
С памятью о прошлом часто легче понять настоящее... И думать о будущем...
Поэтому мы никогда не забудем и Стояна Ганева. Так устроен наш мир. Да, а
что с этим Крафке?
нарушил паузу:
Шломо Вульф
Андреев Николай
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Лукин Евгений
Конан-Дойль Артур