Чтение 38–й страницы книги ~Братство Конца~

- Тогда мы, может быть, все-таки проследуем под сей гостеприимный кров?

Монах снова несколько растерялся, но тотчас же сообразил, о чем я веду
речь. Развернувшись, он поспешил к распахнутой входной двери. Я двинулся
следом, а за мной потопали и встречавшие нас слуги.

Сразу за дверью оказалась довольно большая, ярко освещенная комната,
посреди которой красовался накрытый к ужину стол. Увидев, что ужин
приготовлен на две персоны, я повернулся к монаху, согласившемуся на имя
Санчо, и спросил:

- А что, наши спутники будут ужинать в другом месте?

- Воины Храма не нуждаются в телесной пище! - с непонятной гордостью
ответил он.

- Ну да, - немедленно подхватил я, - им достаточно пищи духовной...
Или... душевной?

Санчо слегка дернулся, но ответил достаточно твердо и двусмысленно:

- Ты прав, Гэндальф Серый Конец, рыцари Храма живут помыслами о душе...

В этот момент в противоположной стене комнаты приоткрылась дверь и в нее
просочилась долговязая, худющая фигура хозяина. Подобострастно согнувшись,
он проблеял басом:

- Прошу господ к столу. Мы постарались достойно встретить столь высоких
гостей, но если вам угодно отведать каких-либо особенных блюд, мы готовы
немедленно их приготовить...

- Уполномоченный карлик, фаршированный козлятиной с гречневой кашей... -
негромко проговорил я, вспомнив рецепт Душегуба, и у меня защемило внутри.
Где-то сейчас находились мои друзья?

Однако длинный и худой решил, что я излагаю свое гастрономическое
желание, и смертельно побледнел:

- Но, господин, у нас нет в наличии уполномоченного карлика!.. Если вы
можете обойтись козлятиной с гречневой шей, мы мигом ее приготовим!

- То есть как это - нет карлика! - тут же взвился монах. - Вам было
приказано иметь все возможные продукты, чтобы удовлетворить самые изысканные
требования высокого гостя Епископа!

- У нас есть все известные продукты питания! - с отчаянием обреченного
заверещал басом длинный и худой. - Но никто из известных мне особ не питался
карликами! Ни обычными, ни уполномоченными! Это блюдо весьма своеобразно и
нетрадиционно!

- Тебе дается ровно пятнадцать минут для того, чтобы фаршированный
уполномоченный карлик по рецепту его милости Гэндальфа Серого Конца был на
столе! - страшным голосом проговорил монах. - Иначе!..

Я с интересом слушал эту занимательную перепалку, считая ее самым обычным
розыгрышем. Но когда после грозного монашьего "Иначе!.." у длинного и худого
закатились глаза и подогнулись колени, я понял, что они вели разговор на
полном серьезе. Тут мне поневоле пришлось вмешаться в эту серьезную беседу:

- Я передумал!

Длинный и худой вернул глаза на место, выпрямил коленки и с надеждой
посмотрел на меня.

- Я думаю, фаршированный карлик на ночь будет тяжеловат для желудка. Еще
кошмары приснятся.

- Безусловно, ваша милость права - это очень тяжелая пища! - тут же
подхватил мою мысль ободренный хозяин. - Тем более, что все имеющиеся у нас
в наличии карлики чрезвычайно жирны! - нагло соврал он.

- Но чтобы на завтрак фаршированный карлик был! - гнул свою линию
гостеприимный монах.

- Жирный карлик на завтрак?! - ужаснулся я, и длинный хозяин из
сочувствия ко мне снова закатил глаза. - Перед дальней и трудной дорогой?!
Перед дорогой, которую мне придется проделать верхом! Да вы что, милейший,
убить меня хотите?!

Я строго посмотрел на тощего, закатившего глаза хозяина:

- Друг мой, очнитесь!

Хозяин снова вернул глаза на место.

- Чтоб я больше ни слова не слышал о ваших карликах. Хотя бы и
фаршированных лепестками роз! Иначе!.. - Мое "Иначе!.." было ничуть не хуже
монашьего. - Иначе я пожалуюсь самому Епископу!

- Будет исполнено, ваша милость! - тут же склонился в радостном поклоне
хозяин.

Все были довольны, и только монах чувствовал себя дураком. Так ему и
надо!

Я, закрывая дискуссию по поводу новейших гастрономических изысков,
направился к столу и уселся на один из стульев, поставив рядом свой посох.
Оглянувшись на присутствующих, я понял, что сделал что-то не так. Монах тут
же подтвердил мою догадку:

- Ты... э-э-э... занял мое место...

- А на нем что, написано, что оно твое?! - схамил я ему прямо в его
закрытую капюшоном рожу и, взяв торчавшую конусом салфетку, встряхнул ее и
сунул себе за ворот поверх своего роскошного шарфа.

- Э-э-э... нет, не написано, но это мое место! - продолжал настаивать
упрямый Санчо.

Не вступая в бессмысленные, на мой взгляд, пререкания, я наложил себе на
тарелку первого попавшегося салата, передвинул поближе блюдо с маленькими
пирожками и налил из высокого графина в стоявший рядом бокал рубинового
цвета вина:

Однако меня не оставили в покое. Монах, сделав пару шажков в мою сторону,
снова загундосил:

- Уступи мне мое место! Твое почетное место на противоположном конце
стола! Там поставлены самые изысканные яства и вина...

Я резко выбросил руку вперед, ткнув пальцем в стоявший напротив меня
стул:

- Вон твое место! Или за дверью... Выбирай! А если ты не прекратишь свое
нытье... - Я перевел взгляд на испуганно молчавшего хозяина заведения. -
Слушай, любезный, у тебя на кухне найдется специалист по приготовлению
монашины? Давненько я не баловал себя монашиной в белом вине с зеленью на
рясе!

Монах Санчо круто развернулся и молча потопал к предложенному ему стулу.
Длинный хозяин поклонился мне, и я заметил, как злорадно сверкнули его
глаза:

- Это блюдо, господин, также мало знакомо мне, но я думаю, что, если твоя
милость прикажет, мой шеф-повар отлично справится с данной задачей. Вот
только... - замялся он.

- Что такое?! - сурово переспросил я.

- Да выбор монахов у нас невелик... Прямо сказать, всего один и есть... -
И он с сомнением уставился на Санчо.

- Вот как?.. - Я тоже с сомнением уставился на Санчо.

С минуту мы вдвоем молча рассматривали монаха, а тот неторопливо сгребал
на свою тарелку все закуски подряд. На мой взгляд, он не очень хорошо
соображал, что делает.

- Хорошо, - прервал я наконец осмотр будущего гастрономического чуда, - я
подумаю... Пока что меню завтрака остается прежним, но... - Я сделал
эффектную паузу. - Если я решу внести изменения, тебе будет сообщено!

И я жестом отпустил хозяина. Тот поспешно развернулся и направился к
выходу из столовой, а мы в молчании приступили к ужину.

Ужин, кстати, был очень хорош. Блюда и приборы четко и без суеты меняли
двое слуг. Еще один следил за наличием вина на столе. Вот только мой
сотрапезник напрочь отказывался вести светскую застольную беседу. Какие
только темы не предлагал я для обсуждения, он только испуганно вздрагивал и
с тоской посматривал на меня из-под своего надвинутого капюшона. И только
однажды, когда я спросил, не жарко ли ему в его шерстяной рясе с головой,
накрытой тяжелым капюшоном, он угрюмо выдавил:

- Нет... Мне холодно... - И его как-то странно передернуло. А к концу
трапезы моего милого друга настолько сморило, что он заснул прямо на стуле и
был отнесен слугами в другое крыло дома, в спальню.

В общем, ужин прошел в теплой дружественной обстановке, хотя стороны и не
обменялись речами.

Я же, поужинав, ощутил необычный прилив сил. Налив себе бокал вина, я
вышел из-за стола и, прихлебывая сей божественный напиток, направился во
двор, где, прислонившись к столбику, поддерживавшему козырек над входом,
принялся рассматривать звездное небо.

И в этот момент из сгустившейся темноты появилась фигура в знакомых
серебряных доспехах. Рыцарь Храма приблизился, и я впервые услышал его
голос. Ничего так был голосок, вполне механический:

- Могу я видеть господина первого советника капитула?

"Ого! - присвистнул я про себя. - А мой Санчо-то серьезная фигура". Вслух
же я высокомерно спросил:

- А в чем дело?!

- Епископ никак не может с ним связаться, поэтому обязал меня разыскать
господина первого советника капитула и выяснить, что с ним происходит.

- Дрыхнет твой советник, - небрежно ответил я.

- Не понял, что делает господин первый советник капитула? - безо всякого
интереса переспросил рыцарь.

- Хм... Спит советник... Сморило его, понимаешь.

- Господин первый советник капитула не может спать, потому что сейчас
время разговора с Епископом.

- Да плевать ему на твоего Епископа! - махнул я свободной рукой. - Какой
может быть Епископ, когда у человека глаза слипаются?!

По-моему, я весьма доходчиво объяснил внутреннее состояние первого
советника Санчо, однако этот железный болван продолжал гнуть свое:

- У господина первого советника капитула не могут слипаться глаза, потому
что сейчас время разговора с Епископом.

Мне стала надоедать эта бессодержательная беседа, именно поэтому я
позволил себе некоторое хамство:

- Да иди ты... в спаленку к господину первому советнику и убедись, что он
давно в объятиях Морфея! И не мешай Вескому Гэндальфу провидеть будущее по