небоскребами из сияющего хрусталя. Невидимая, но несомненно существующая
здесь сила пульсировала на его улицах, в каменных стенах его домов. А за
городом простиралась целая вселенная, внутри и за пределами которой
сгустились все времена. Смерть не касалась этого места.
изменения твоего существа и существования. Но, кажется, ты не принимаешь это
изменение так спокойно?
относишься совсем по-иному? Почему ты так гневаешься на то, что рано или
поздно все равно произойдет с тобой?
еще многое сделать... вырасти, работать, жить...
зеленым цветом море, быстрых рыб, сверкающих в его толще, ослепительно
сияющее зеркало поверхности над ними всеми. - Это разве не жизнь?
убитой акулой... Это тоже жизнь или продолжение ее?
прекрасного для меня, чем убийство. Я сделал бы то же самое для любого
Волшебника, поющего Молчаливую. Я проделывал подобное не раз. И не
сомневайся, сделаю снова...
проскальзывала... печаль.
мне... это больно?
жизни не больно? Даже любовь ранит иногда. Ты должна была заметить...
замечала, что говорит с Властелином акул без всякого почтения, даже
пренебрежительно.
Думаешь, если я убиваю без всякого раскаяния, то и любовь мне недоступна,
непонятна, неведома?
Ниты широкий круг.
привычки кружить, стремительно кидаться, одаривая шрамами, располосовывая...
Убийца и Жертва. Это и есть единение. Да, я знаю такое... и очень хорошо.
сужал круги и говорил ровно, медленно, будто в полусне:
вечным. Но что нам, существам холодным, делать с теплокровными? Долго ли
будет длиться такое единение? - Это слово он выговаривал четко и жестко,
словно оно было чуждо его языку. - Рано или поздно кто-то из нас ослабеет
или попадет в беду, и другой прикончит его. Вот какой конец сулит любовь,
которая соединила бы нас. Эта цена для меня слишком высока, и я не хочу
расплачиваться даже за единый миг единения. И плаваю один.
прижала к бокам плавники и отстранилась от жесткой шкуры, не осмеливаясь в
то же время резко отпрянуть в сторону. Эд'рум оборвал свое кружение и
принялся плавать вперед и назад, будто и не было никаких угрожающих кругов
только что.
ее отсутствие...
этой любви не было! А теперь... теперь...
издали прозвучал голос акулы. - Как там звучит эта строка? "...Не дозрела я
для любви, зато для смерти созрела..." Это всегда было привилегией
Молчаливой - жертвовать любовью ради жизни, а не наоборот, как часто звучит
в ваших песнях, жизнью ради любви.
неосторожно проплывал слишком медленно и близко. Когда вода унесла капли
крови, глаза акулы снова сделались холодными и спокойными.
не было времени полюбить? - спросил Эд'рум.
тут же ужаснулась - Дайрин? Она не любит Дайрин? И все же...
петься от всего сердца. Ты все еще намерена совершить Жертвоприношение?
до нее сквозь толщу воды ноты Песни, которые прозвучали сейчас, как
погребальные песнопения.
сейчас, когда все внутри у нее сжалось, не смогла бы скрыть свое отчаяние,
этот обуревавший ее безграничный страх. Настоящий страх. Не тот, что
возникает неожиданно, неосознанно. Нет, ее страх возник одновременно с
внутренним окончательным решением и охватывал медленно, словно бы сужая
круги, как готовая к убийству акула. Нита не просто страшилась непонятного,
она до мельчайших подробностей осознавала, что с нею произойдет.
приема, - сказал Эд'рум. - И нет мне надобности растягивать это
удовольствие. Ты будешь говорить с Сердцем Моря. Это твоя радость. Так что
не думай обо всем остальном.
со мной, как с тобой. Я никогда не испытаю этой высокой дикой радости, о
которой поет Синий: "Море, пылающее непереносимым светом..." Голоса.
Единственный голос, который я слышу, это голос крови. Но разве мне иногда не
хочется узнать, какая она, ваша радость?.. И пожалеть, что мне она не
доступна.
вдруг вспомнила те строки из Учебника, где упоминался Властелин. "Акулы не
умирают естественной смертью, - думала она. - Значит, лишь Властелин живет
годы и годы, становящиеся бесконечностью. Вокруг него все умирают и
умирают... а он не может...
каких-то невидимых, но прочных тисков".
тени, снующей около нее. Она уже не сторонилась, а подплыла поближе к
Бледному и мгновение скользила с ним бок о бок.
в его голосе не осталось и намека на печаль или раздумье. Лишь спокойное
высокомерие.
молчанием.
страдать беззвучно и безмолвно. И все же всегда надеешься, что принесший
горе сочувствует тебе.
страх снова стал постепенно охватывать Ниту. А разум ее кричал и
неистовствовал: "ТЫ ПРОСИШЬ О СНИСХОЖДЕНИИ, ЖДЕШЬ ЖАЛОСТИ ОТ СУЩЕСТВА
КОТОРОЕ СОБИРАЕТСЯ УБИТЬ ТЕБЯ? ТЫ СУМАСШЕДШАЯ!"
радостным. Ты молодая и никогда не любившая. Я старый и никем никогда не
любимый. - В голосе акулы слышалось лишь ледяное спокойствие. - Такой Песни
Море еще не видело. И вряд ли увидит.
- твое время уже почти истекло...
Ладно, и ты меня прости. Плыви, Килька. Я не забуду твоих слов.
глубины глаза на мгновение задержались на ней, и Эд'рум, грациозно
изогнувшись, проплыл мимо.
протекли для Ниты в бесконечных переливах музыки и пения, утомляющих
повторениях слов, которые могли испугать ее, если бы у нее было время
пугаться. И что-то росло в ней, медленно, постепенно охватывая все ее
существо. Странное приподнятое настроение - вот что она ощутила вдруг. Она
продолжала петь, не раздумывая, почти не осмысливая пропетые строчки и
слова, охваченная этим радостным чувством в надежде, что оно будет длиться
все время, до того самого момента, когда все кончится. Вместе с другими
Посвященными она повторяла еще и еще раз то, что станет ее последними
словами:
Посняков Андрей
Андреев Николай
Пехов Алексей
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман