Чтение 38–й страницы книги ~Чужая война~

противились этому решению. Люди цепляются за свою короткую жизнь. Зубами.
Руками. До крови обдирая ногти. А этот гном...

И все же он был прав.

А я не имел права отказываться от чудовищно-прекрасного последнего его
дара.

- Знаю, что ты думаешь, - угрюмо сказал мне Брайр. - Жить. Любой ценой
жить. Но ведь и вы, бессмертные - ты же сам рассказывал мне, - когда не
остается выбора, предпочитаете умереть достойно. Для вас это - гибель в бою.
С оружием в руках. А для меня - так. Ты иди сейчас. - Гном тяжело поднялся,
и под взглядом зеленоватых его глаз распахнулась дверь кузни. - А завтра
приходи. Топор будет готов. Дом и мастерская тебя признают. И пропустят.
Только, Эльрик, ты должен успеть вынести оружие до восхода, чтобы лезвия
коснулись первые лучи солнца.

Я промолчал. И пошел к выходу. Грустно было и темно. Совсем темно, как
тогда, в пещерах Западных гор. Потому что жизнь Брайра, вложенная в оружие,
не будет частью Мастера. Она будет частью Мастерства. Силы. Стихии.

А Брайр уйдет.

Совсем.

Странно. Как, оказывается, важно было для меня сознание того, что он
есть. Странный мой родич, казавшийся забытым, но на деле просто прочно
слившийся с моей собственной душой (если есть она у меня), а теперь
уходящий.

Это больно, когда уходит часть души.

- Прощай, Эльрик Большой Топор, - на родном языке сказал Брайр.

- Прощай.

Я не выдержал - обернулся, уходя. Но старый гном быстро захлопнул узорную
дверь.

Узкие улицы, задавленные высокими холодными домами. Мусор и грязь. Сапоги
противно хлюпали в скользком месиве, покрывавшем мостовую. У аквитонских
властей было достаточно денег, чтобы вымостить города, но у горожан
оказалось недостаточно чистоплотности.

Эльрик брезгливо обошел кошачий трупик, на котором сидела унылая ворона.

Принц был мрачен, но еще не зол и очень хотел разозлиться. Он ненавидел
это состояние безысходной тоски, от которой становилось холодно и какая-то
мутная тяжесть ложилась на сердце. Злость была ближе и понятней. Злость
давила, но она оставалась живой и горячей. Злость находила себе выход.

Тоска - никогда.

А грязь, вонь и обычная человеческая неопрятность Эльрика обычно
раздражали. К тому же по таким вот проулкам можно было дойти до "Розы
Тальезы", где поджидали принца монахи, намного быстрее.

Бледное лицо в сероватом вялом чепчике выглянуло из окна:

- Какой большой! Загляни в гости, красавчик... Широкая улыбка обнаружила
отсутствие нескольких зубов.

Эльрику стало смешно. Омерзительность гостеприимной шлюшки была настолько
очевидной, что девица действительно могла рассчитывать лишь на чудовищ вроде
него.

Он щелчком забросил в окно монету в десять серебряных и прошел мимо,
проигнорировав растерянное:

- Спасибо, добрый господин.

Кем-кем, а добрым громадный беловолосый шефанго был сейчас меньше всего.

До трактира оставалось немногим больше квартала, когда сквозь закипающую
злость пробилось резко и оглушительно: Опасность... И Эльрик замер, словно
уткнувшись в невидимую стену. Такого с ним еще не случалось. Он чувствовал
опасность. Опасность смертельную, но... Она угрожала не ему.

"Какого Флайфета?"

Принц глубоко вдохнул и медленно выдохнул, успокаиваясь,
сосредотачиваясь. Бывало так, что он не мог сразу определить направление
угрозы или понять, кто угрожает. Но вот затруднений с тем, кому грозит
опасность, у него не было никогда. Кому же, как не ему, любимому?

А сейчас?

"Элидор!" - взорвалось сполохом. Забилось. Заметалось, разгоняя по жилам
кровь. Тело само перешло в режим боя, и медленными, отчетливыми стали
движения редких прохожих, коснулся дрогнувших ноздрей запах их страха,
недоумения, растерянности.

Они боялись его, огромного нелюдя, замершего вдруг посреди узкого
проулка.

А в следующий миг люди воробьиной стаей брызнули в стороны, когда
беловолосая громада, закованная в булат, сорвалась с места, совершенно
бесшумно скользнула вдоль серой стены и... кажется, исчезла.

Только белым бликом мелькнула на темном плаще длинная коса.

Он вошел в "Розу Тальезы" - вошел, а не ворвался, хотя очень хотелось
смести и дверь перед собой, и парочку вышибал, стоящих за дверью, - и
остановился, обводя взглядом притихший зал. Несмотря на ранний час, здесь
было многолюдно.

Прислуга, сновавшая с подносами в руках, высокий дворянин, наклонившийся
к своей даме, два моряка, оживленно обсуждавшие что-то за угловым столом, -
все замерли, уставившись на шефанго.

Монахов не было.

Принц мягко скользнул вперед, к занавешенным кабинкам - именно из-за них
"Роза Тальезы" пользовалась в городе бешеной популярностью, - и ничтоже
сумняшеся отдернул бархатную портьеру.

Из уютного полумрака донесся визг. Но шефанго уже перешел к следующей
занавеси. А потом к третьей. И к четвертой.

Ничего.

Не считая перепуганных дам и возмущенных кавалеров.

Но Элидор был где-то здесь. Где-то совсем близко, и в то же время
казалось, что он очень далеко.

Неспособность разобраться в собственных ощущениях стала последней каплей.
Клубящаяся злость превратилась: в грозовую тучу. Полыхнула молния.

Эльрик развернулся к подбежавшему сзади вышибале и приподнял его над
полом. Низкий голос его раскатился по залу, как гром:

- Здесь были эльф и гоббер. Где они?

- Н-н-н... Б-б...

- Проблемы с дикцией?!

- Н-не б-было...

- Врешь!

- Здесь никого не было! - отчаянно вскрикнул второй. Он не посмел
подойти, но и не вмешиваться не мог.

- Храбрый мальчик. - Слепые бельма глаз уставились на говорившего. Совсем
уж нечеловеческим стал голос. - Далеко пойдешь, если не сдохнешь. Вы были в
зале постоянно?

- Да.

- Они должны были войти сюда пару минут назад.

- Не было! Сэр, клянусь своей мамой!

- Не разбрасывайся клятвами. Что ты скажешь, если получишь вот это? -
Поставив первого вышибалу на пол, Эльрик вынул из кошеля золотой.

- Это Эльринг-эльф! - просипел полузадушенный здоровяк, отходя подальше.

Глаза того, что посмелее, округлились. Он сглотнул и отступил на шаг,
жалобно взглянув на монету:

- Сэр Эльринг... Я клянусь, ни эльфы, ни гобберы, никакие нелюди сегодня
не заходили.

- Зеш!

Принц отправился к лестнице.

Вышибалы, переглянувшись, попытались перегородить ему дорогу.

Порадовавшись, что топор остался у Брайра, шефанго сдернул маску и
оскалился. Потом перешагнул через лежащих и пошел дальше.

Даже двери лучших комнат вышибаются максимум с двух ударов плечом. Может
быть, Эльрик слегка подпортил репутацию "Розе Тальезы". Возможно, что
случайно он отравил радость любви нескольким парочкам. Ну, может быть,
несколько дверей стали нуждаться в серьезном ремонте. Все это было не важно.
Важно было другое: ни Элидора, ни Сима в гостинице не оказалось.

Когда принц шел обратно через зал, там было уже пусто. И все также тихо.
Ошеломленные вышибалы сидели за столом и при виде де Фокса осторожно осенили
себя Знаком.

Он вернулся в "Пестрый кобчик". Прошел в номер Кины. Машинально ударил в
дверь ногой.

Эльфийка вскочила, прижимая к себе лютню. Полыхнули синевой огромные
испуганные глаза.

- Боги... - Эльрик закрыл глаза и покачал головой. - Прости, малыш... Я
не хотел.

- Что-то случилось. - Кина не спрашивала - она знала. - Что-то случилось
с Элидором. Что, Эльрик?

Он помолчал, чувствуя, как ярость сменяется ощущением полной
беспомощности. Это было лишним. Совсем лишним. Но в голову, как назло, не
приходило ничего ободряющего или утешительного...

"Мессер от зеш! - безмолвно выругался принц. - Хорц аш готрр грат зеше?!"

Кина смотрела внимательно - слишком внимательно - и словно читала его
мысли.

- Я не знаю, где они, - выдохнул наконец де Фокс. - Но они живы.

- Пока, - тихо шевельнула губами эльфийка.

- Если сразу не убили, значит, не убьют еще долго.

- Откуда ты знаешь? Он пожал плечами:

- Пользы с них, с мертвых? Беда в том, что я понятия не имею, где их
искать.

- Что же теперь делать?

- Ждать.

- Просто ждать?

- Тебе - да. А я подумаю, кому тут можно наступить на хвост, чтобы
разворошить этот городишко.

- Только не уходи надолго, - беспомощно попросила Кина. - Не исчезай,