Лес проснулся и загудел от порывов ветра. Его скорость была не очень
велика, но высокое давление превращало ее чуть ли не в скорость урагана.
спуститься с горных плато. Но когда это будет? Наверняка, не раньше, чем
через несколько поколений. Мельницы богов работают медленно, но зато
перемалывают добротно - в порошок.
на Земле перемен мололи быстрее, чем это было необходимо, чтобы динозавры
успевали приспособиться к изменившемуся климату; быстрее, чем наука и
техника могли развиваться, чтобы поддерживать культуру растущего населения
Земли. Растум тоже был подобен гигантскому жернову, который крутился и
крутился среди звезд, перемалывая в пыль семена людей, ибо Господь
раскаивался в том, что сотворил человека...
нам лучше сменить направление поиска.
от полувзаправдашнего кошмара, что их смысл не сразу дошел до его
сознания.
протянете даже до вечера.
Насчет нашего дела, - заботливо добавил он, боясь, как бы Свобода не понял
его вопроса превратно. Разговаривать было нестерпимо тяжело.
даже если мой мозг отключится. Не уверен, что Свобода тоже сможет или
захочет."
направлении до наступления темноты, а завтра утром срезать по прямой
обратный путь к Расселине. Таким образом мы описали бы большой
треугольник.
проверить.
северном направлении. Можно даже бросить жребий. Но идти одновременно на
север и на юг невозможно.
что оставаться здесь дольше - слишком большой риск. А мы не имеем права
рисковать, потому что нас ждут наши семьи.
можем бросить его здесь.
сопровождая свои слова усиленной жестикуляцией.
потому не сводятся ни к чему, кроме пустой болтовни", - подумал Коффин.
этого утеса. Допустим, он добрался до леса, но не съел там ничего
ядовитого, и не умер с голоду из боязни съесть что-нибудь. Допустим, он не
утонул в каком-нибудь пруду, его не ужалила гигантская ядовитая пчела, из
тех, которых мы с вами здесь видели, и он не подвергся нападению
какого-нибудь местного хищника.
ради которой не стоит двум взрослым мужчинам жертвовать своими жизнями, но
я согласен принять их во имя истины. Пусть все было так. Что же потом
оставалось ему делать? Как мне кажется, он должен был попытаться отыскать
обратную дорогу, но при этом уходил все дальше и дальше в лес, плутал все
больше и постепенно спускался все ниже по склону горы. Но тогда, я думаю,
вам понятно, как должен был на него подействовать местный воздух? Я и то
едва могу шевелиться. А если бы я дышал этой гадостью три или четыре дня,
я был бы не способен больше ни на что, кроме как лечь и отдать концы. А
Дэнни ведь был ребенком. Обмен веществ у детей более усиленный, легкие
более восприимчивы к высокому давлению, а сопротивляемость мышц гораздо
слабее. Коффин, он мертв.
Я дал обещание потворствовать вашей прихоти - и прихоти Вульфа - но до
известных пределов, а именно: только до завтрашнего утра, когда мы
повернем этот зигзаг в направлении дома. И поставим на этом точку. Ясно?
Неужели вы сможете спокойно сидеть возле костра целых тридцать часов,
зная, что Дэнни в этот момент, быть может...
почувствовал, как последние ощущения собственной правоты покидают его.
Теперь не осталось ничего, кроме сожаления, что он не может предотвратить
то, что должно было случиться дальше. На несколько секунд это чувство
пересилило даже головную боль. Коффин с трудом поднялся на ноги. Ветер
ударил ему в спину, заставляя отклоняться назад, чтобы не упасть, а потом,
казалось, специально усилил свои порывы, пытаясь подтолкнуть Коффина к
южному краю каньона, оглашая его завываниями. Свобода продолжал сидеть.
к Терезе. Прости меня, Ян."
вперед. Сцепившись, они стали кататься по земле.
время тот ударил его кулаком левой руки по голове. Удар пришелся по самой
макушке и не причинил Свободе большого вреда, зато костяшки пальцев
Коффина пронзила острая боль.
ему в подбородок. Пригвоздив его к земле, Свобода высвободил обе руки и
начал вырывать оружие из рук Коффина.
полуразбитыми кулаками, но тот не обращал на это никакого внимания. Перед
глазами у Коффина плавали черные круги.
зажат пистолет, потому что мешал рюкзак на спине наседавшего Свободы. В
ушах его раздавался какой-то крик, и он не мог понять - то ли это ветер,
то ли галлюцинация, предшествующая обмороку.
выпуклую рукоять. Едва ли отдавая себе отчет в своих действиях, Коффин
вытащил из кобуры пистолет Свободы и ударил им своего противника по виску.
Свобода выругался, выпустил из рук пистолет Коффина и схватился за свой.
Тем временем Коффин освободившейся правой рукой ударил его за ухом.
руки и выбрался из-под него. Теперь они лежали рядом, уткнувшись лицами в
смесь травы и земли. Какое-то животное с перепончатыми крыльями низко
кружило над ними, пытаясь выяснить, в чем дело.
Он отполз на безопасное расстояние, а потом сумел даже встать.
как мел, по шее струилась стекавшая с волос кровь. Он молча уставился на
Коффина и смотрел на него так долго, что последний испугался, не нанес ли
он ему какого-нибудь серьезного повреждения.
что он хотел спросить, и ответил:
опустились.
когда-нибудь сможете простить меня. Когда мы вернемся домой, можете подать
на меня официальную жалобу. Я выдам вам любую компенсацию, какая будет в
моих силах. Но неужели вы не понимаете: Дэнни нужно найти во что бы то ни
стало. А вы хотите прекратить поиски.
ума. Поймите же это, наконец. Дайте сюда оружие.
от седых прядей. Свобода тоже начал седеть.
ваш страх, одиночество и усталость, ваши воспоминания о молодости и
удивление от того, что молодость - лишь воспоминание, ваша затухающая
надежда на хотя бы еще одну надежду перед моментом неизбежности. Мне тоже
все это знакомо. Почему же тогда мы ненавидим друг друга?"
здесь проболтаться, прежде чем вы поверите, что мальчик мертв?
заплакать, и слезы стояли в его глазах, но он давно забыл, как это
делается. - Я не могу сказать точно, сколько именно. Это мы потом решим.
Марко Джон
Соломатина Татьяна
Каргалов Вадим
Зыков Виталий
Прозоров Александр