последовало. Пламя трепетало на кольце, словно на фитиле, и Кавинант начал
слегка улавливать гармонию песни празднования через палец, на котором было
кольцо. Не улетая с кольца, дух танцевал и подпрыгивал, словно мотылек,
пьющий нектар с цветка, и мало-помалу цвет его из желто-оранжевого цвета
пламени превращался в серебристо-белый.
опустился другой. Последовала дальнейшая смена огоньков, каждый из которых
танцевал на его кольце, пока не становился серебристым, и по мере того как
беспокойство Кавинанта исчезало, смена огоньков происходила быстрее. За
короткое время почти весь отделившийся от кольца язык превратился в
сверкающую белым стайку духов. Каждый новый огонек без промедления садился
на Белое Золото кольца Кавинанта, словно торопясь достичь некоего
апофеоза, некой кульминации своего существования.
сидеть он уже не мог. В волнении он вскочил на ноги, подняв руку с кольцом
так, чтобы духи могли заряжаться на нем светом, не опускаясь вниз.
трансформации, которую каким-то образом сделало возможным его кольцо, но
Этиаран смотрела на весь танец.
сердце.
такой же непроницаемо-черный и не отражающий света, как само порождение
ночи. Этот клин прокладывал себе узкий путь вниз, к танцовщикам, и сквозь
песнь огней он нес в себе звук, похожий на призрак окровавленных ног,
топчущих чистую правду. Упорно, безостановочно он пробирался внутрь, не
нарушая формации круга. В течение нескольких мгновений острие тьмы
добралось до танцовщиков и начало пробираться в их середину.
своего движения. При первом прикосновении клина песнь духов исчезла из
воздуха, словно с корнем выдранный цветок, не оставив после себя никакого
звука, кроме шума, похожего на приближающееся убийство. Но танец не
остановился. Огоньки продолжали вращаться, словно не замечая
происходившего с ними, беззащитные и доверчивые. Следуя по кругу, они
оказывались на дороге у черного клина и исчезали, словно падали в
пропасть. Ни одного духа уже не появлялось из этой тьмы.
глубже вторгался в празднование.
- не могут спастись бегством. Они должны исполнить танец до конца. Все
погибнут - каждый дух, каждый яркий огонек Страны! Этого не должно быть!
Помоги им, Кавинант, помоги им!
клина вызвало в нем такую тошноту, словно через пропасть онемения он
наблюдал, как его пальцы пожирает сумасшедший. Его тошнило, он был взбешен
и беспомощен, как если бы слишком долго ждал случая защитить себя, и
теперь у него не было рук, с помощью которых он мог бы это сделать. Нож
Триока выскользнул из его онемевших пальцев и исчез в темноте.
бросилась вниз, в долину, наперерез черной напасти.
Барадакаса, он нырнул под светящийся поток и помчался следом за Этиаран,
все время пригибаясь, чтобы не загораживать дорогу духам. Безумие,
казалось, придало ему скорости; он поймал Этиаран, когда та была уже на
полпути к центру колеса. Отбросив ее назад, Кавинант рванулся к клину,
подгоняемый подсознательным убеждением, что он должен добраться до центра
раньше, чем это сделает тьма.
что бы то ни стало добраться первым до центра танца. Чтобы бежать быстрее,
он немного выпрямился, отклоняя голову в сторону всякий раз, когда дух
вспыхивал рядом с уровнем его глаз.
клин состоял из высоких, плотно прижатых друг к другу фигур, настолько
черных, что никакой свет не мог отразиться или заблестеть на их коже. По
мере того как беззащитные духи, вращаясь, оказывались рядом, нападающие
проглатывали их.
размерам превосходящая другие. Кавинант ясно различил ее очертания. Она
была похожа на вейнхима, только выше и гораздо отвратительнее - длинное
туловище, короткие конечности одинаковой длины, заостренные уши, высоко
поставленные на голове, безглазое лицо, большую часть которого занимали
огромные ноздри.
поблизости пролетал дух. Из чудовищных ноздрей струилась слизь, стекавшая
по бокам головы. Когда Кавинант оказался с ним лицом к лицу, нос юр-вайла
сморщился, словно он унюхал новое развлечение, и он издал какой-то хриплый
лай, означавший, видимо, команду для всех остальных. Весь клин тотчас
подался вперед.
находился дух - сияя белым огнем и танцуя, словно в забытьи.
остановился. Нападавшие столпились, тесно прижавшись друг к другу плечами,
позади своего вожака. Черные, безобразные и жестокие, они дружно пускали
слюни и пожирали беззащитных духов.
Этиаран яростно крикнула:
что должен сделать.
кроваво-красным лезвием, от которого исходила остужающая сердце сила.
Кавинант и Этиаран невольно отступили назад.
пламенем духа прямо в морду юр-вайла. С рычанием, в котором слышалась
боль, существо отпрыгнуло назад. Внезапная интуиция овладела Кавинантом.
Он быстро поднес конец своего посоха к горящему духу. Тотчас посох словно
расцвел белым цветком яркого пламени, затмившего золото танца и бросившего
вызов силе юр-вайлов. Их лидер снова отступил.
прямо в сердцевину белого пламени свой кроваво-красный клинок.
жаркой ненависти, а посох сиял так ослепительно, что Кавинант почти ничего
не видел вокруг. Их столкновение вызвало фонтан искр, словно сам воздух
загорелся в крови и грозных молниях.
глубоким сыпучим звуком, похожим на треск огромного валуна под гигантским
прессом. И огонь, зажженный Кавинантом, тотчас потух, словно затоптанный
тяжелым каблуком.
торжествующим рычанием юр-вайлы приготовились к прыжку, который должен был
стать последним для Этиаран и Кавинанта.
себе пелену смерти.
она их, твердо шагнув навстречу клинку предводителя. На мгновение она
отвела его удар.
Металлический голос, полный ярости, кричал:
абафа! Абафа Ниморам!
поднялся, чтобы прийти на помощь Этиаран. Но и вместе они не смогли дать
отпор юр-вайлу; он снова швырнул их на землю и сразу же прыгнул на них.
перепрыгнувшая через людей и схватившаяся с юр-вайлом. Мгновение между
ними длилась яростная борьба. Затем пришелец выхватил у юр-вайла
кроваво-красный клинок и вонзил его в сердце черного отродья.
шум, издаваемый множеством бегущих маленьких ног. Посмотрев вверх, он
увидел, как в чашу устремился поток маленьких зверушек: кроликов, енотов,
ласок, кротов, лис и несколько собак. С молчаливой решительностью они
набросились на юр-вайлов.
трудом поднимались с земли, из чаши вылетел последний огонек.
похожей на яростное раздражение. Во внезапно наступившей темноте стройные