остановившиеся в общественном доме, вылетевшие на ночную охоту рашаку
издавали крики, походившие на скрежет металла, которым скребут каменный
пол.
мысленно вернулась в Таткаэр и под его солнце. Мне подумалось, что я была
бы очень счастлива, если бы мы только вернулись на юг.
испугалась. Мороза не было, утро оказалось сырым, промозглым. С высоты
горного отрога местность просматривалась вдаль на целые мили, в далекой
дымке вырисовывались горы на юге. Я взглянула вниз, на дорогу. Мы
двигались все же непозволительно медленно. "Согласились бы здесь продать
мархацев, - подумала я, - или было большим риском спрашивать об этом?"
отделанная металлом упряжь мархацев. Они находились еще слишком далеко,
чтобы можно было распознать знаки отличия или хотя бы определить
количество ехавших. У меня по спине пробежали мурашки. Мгновенно вернулось
все напряжение, которое я испытывала в предыдущие дни.
сказала Телук. - Вот они где. Они перекрыли дорогу на юг. Выродки
колдовского племени!
выражение тревоги.
надо стало возвращаться именно этой дорогой? - Она едва сдерживала свой
темперамент.
наши вещи. Непрерывно шел моросящий дождь.
вернуться в горы, а это значит - на запад.
из нашего ночного пристанища как можно быстрее, и поэтому у нас теперь
было с собой слишком мало провианта.
продолжила: - Скажу только одно: те, кто нас преследует - жители Северного
Ремонде. Я слышала, что они используют кацца, чтобы идти по следу
беглецов. Мы можем быть благодарны за эту плохую погоду.
упрятали в тюрьму. Но у меня в ушах звучал голос Фалкира. Он говорил, что
обучить их так же трудно, как и рашаку, а уйти от них так же невозможно,
как от своей судьбы.
Халтерн. - Если они ее схватят - а лишь Богине ведомо, где она сейчас
может быть! - то наверняка будут знать, что мы здесь. Тогда с нами будет
кончено.
погоде мы не сможем идти дальше!
обхватила рукой Марика, который с поникшей головой прижался к моему боку.
как мы, так и кто-либо иной. Скажите этой женщине, что мы не столь
выносливы, как говорящие с землей; что нам нужна крыша над головой.
южной стороны. К ногам липла вязкая грязь. Я чувствовала, как под пальто и
рубашку пробиралась вода и, холодя, стекала по разгоряченной коже.
Возникавшие в груди и желудке не поддававшиеся контролю судороги сотрясали
все мое тело. Мои руки окоченели даже под варежками, а лицо совершенно
ничего не ощущало.
близко, чтобы мы смогли ее понять.
следом за ортеанкой. Мшистая трава ломалась под моими ногами, позади
оставались длинные, грязные следы скольжения. Мне пришлось отпустить
аширен, потому что мне требовались обе руки, чтобы можно было карабкаться
дальше вверх. Мешок на моей спине грозил лишить меня равновесия. Кора
деревьев тукинна слезала мокрыми, черными лохмотьями, когда я хваталась за
стволы, чтобы устоять на ногах.
Марика.
Телук скатилась сверху мимо меня, словно рак, пятясь назад между
изогнутыми деревьями, и положила одну руку Халтерна на свои широкие плечи.
Она была защищена от непогоды еще менее, чем все остальные: поверх ее
облачения священника имелось только ремондское пальто, а на ногах -
сандалии, и все же казалось, будто ходьба не представляла для нее большого
труда. Было впечатление, будто холод для нее ничего не значил.
ветром. Я карабкалась по земляным валам, мою руку схватила одна из рук
Марика с тонкими пальцами. В тусклом свете виднелись очертания скал. Между
ними текли небольшие ручьи, промочившие наши колени и локти.
хребта возвышались мощные останцы, возникшие вследствие выветривания,
вокруг которых лежали валуны и огромные обломки.
глубоко в массу горы. Мы покачиваясь ввалились в одну из трещин, дно
которой имело ширину, достаточную для того, чтобы можно было пройти, и
которая сужалась кверху. Здесь мы находились между сырых скалистых стен,
но зато не на ветру и не под градом.
только Телук отпустила его. Сама она прислонилась к стене у входа в
трещину.
боль. "Люди ведь умирали от замерзания, - подумала я, - а также от
воспаления легких."
открыл глаза. - Да и что тут может гореть? Все слишком сыро.
встала.
овладела почти полная бесчувственность. Я стянула с помощью зубов варежки
с рук, чтобы можно было выщипывать мох из глубоких трещин. Некоторые части
кустов не совсем промокли, но слегка увлажнились; от них я также отломила
несколько веток. Надо мной по-прежнему засыпала ветви снежная крупа.
крыла и складывала их у входа в трещину. Я бросила принесенное внутрь. Под
устроенным из бекамиловой ткани навесом Халтерн растирал руки и ноги
аширен. Рядом лежала пустая винная бутылка.
Снежная крупа падала на серое перекрытие из веток тукинны. Холод был столь
сильным, что обжигал кожу словно огонь. Несмотря на тучи было светло,
потому что яркое ортеанское солнце пробивалось через них.
хотя тут и не было скользко и грязно.
риардха должна была бы стоять сухая погода.
Своей озябшей кожей я ощущала их даже как горячие. Я пристально посмотрела
на нее.
носили оружие; - они, казалось, ничем не отличались от других ортеанцев.
Если не считать, что Телук устала, то все равно она не выглядела
обессиленной. Она мерзла, но не промерзала, как другие. Она даже казалась
спокойной и беззаботной в такую убийственную погоду.
костер. Потом мы опустились на корточки вокруг маленького пламени, которое
немного рассеивало полумрак.
раз пришлось предпринять подобную вылазку на природу: спички, компас,
водонепроницаемые сапоги, хороший полевой бинокль и таблетки протеина. А
прежде всего рассудок, который избавил бы меня от таких ситуаций, как
эта.)
куста, называемого птичьим крылом. Сытыми мы себя не почувствовали.