Чтение 38–й страницы книги ~Иов, или Осмеяние Справедливости~

Ни одного из президентов после Брайана, известных мне по истории
моего мира, а Маргрете - по ее истории, я не встретил. Зато у меня
буквально закружилась голова, когда я наткнулся на имя и титул нынешнего
президента: Его Высокохристианское Величество Джон Эдвард Второй,
Наследный Президент Соединенных Штатов и Канады, Герцог Хианниспортский,
Граф Квебекский, Защитник Веры, Надежда Бедных, Главный Маршал Сил Мира.

Я внимательно изучил фотографию, на которой он закладывает какое-то
здание в Альберте. Он был высок, широкоплеч, грубовато красив, одет в
пышный мундир с таким количеством орденов, которое наверняка могло бы
защитить его от воспаления легких. Я внимательно рассмотрел его лицо и
спросил себя: неужели я купил хотя бы подержанный автомобиль у такого
прохвоста?

Но чем больше я думал об этом, тем более логичной представлялась мне
вся ситуация. Американцы, существуя уже более двух с половиной столетий в
качестве самостоятельной нации, все это время тосковали по монархии, иго
которой когда-то сбросили. Они пресмыкались перед европейскими монархами
при каждой представившейся возможности. Богатейшие граждане нашей страны
выдавали своих дочерей за любых аристократов, даже за грузинских князей, а
князем в Грузии считается крестьянин, владеющий самой большой кучей навоза
во всей округе.

Я не знаю, где они нашли этого царственного пижона. Возможно,
посылали за ним в Ишторил или даже привезли с Балкан. Как говорил один из
моих преподавателей истории, всегда найдется какой-нибудь безработный
отпрыск королевской семьи, который крутится как волчок, выискивая себе
мало-мальски выгодное дельце. Когда человек без работы, он не имеет права
привередничать - это-то я хорошо знаю по себе. Закладывать здания,
возможно, ничуть не скучнее, чем мыть тарелки. Только рабочий день
подлиннее. Так я во всяком случае считаю. Правда, королем я не бывал. И не
уверен, что взялся бы за этот бизнес, если б мне предложили: кроме
ненормированного рабочего дня в нем небось есть и другие неприятные
моменты.

Однако с другой стороны...

Отказываться от короны, которую, как ты знаешь, тебе никто не
собирается предлагать... не есть ли это тот самый зеленый виноград? Я
пораскинул мозгами и решил, что, возможно, мне без особого труда удалось
бы убедить себя, что это именно та жертва, которую я просто обязан
принести ради блага своих сограждан. Наверняка я молился бы до тех пор,
пока не уговорил себя, что сам Господь хочет, чтобы я взвалил на себя эту
ношу.

Честно, я вовсе не циник. Я знаю, как слаб человек и как легко он
уговаривает себя, будто Бог хочет, чтоб он (человек) сделал нечто такое, о
чем мечтает уже давным-давно; а я в этом отношении ничуть не лучше своих
собратьев.

Но больше всего меня поразило то, что Канада объединилась с нами.
Большинство американцев не знают (и я тоже), почему канадцы нас не любят,
но они действительно нас недолюбливают. Мысль о том, что канадцы
проголосуют за объединение с нами, просто не умещается в голове.

У библиотечной стойки я попросил дать мне что-нибудь по новейшей
истории Соединенных Штатов. И только начал перелистывать страницы, как
заметил на стене часы, которые показывали почти шесть. Мне пришлось в
темпе сдать книгу и мчаться во весь опор, чтобы вовремя успеть в свою
подсобку. Я не имел права брать книги домой, поскольку пока еще не мог
внести залог, требующийся от временных жителей города.

Однако культурные и технические изменения были даже важнее
политических. Я очень быстро узнал, что этот мир в физических науках и
технологии продвинулся дальше, чем мой. Фактически я понял это сразу же,
как только увидел изобретение, называемое тут телевизионным экраном.

Как действует телевидение, я так и не уяснил. Попытался узнать об
этом в общественной библиотеке и тут же наткнулся на предмет, именуемый
электроникой (не электричество, а электроника). Я попробовал заняться этой
самой электроникой, но наткнулся на удивительнейшую математическую
абракадабру. Никогда еще с тех самых времен, когда термодинамика заставила
меня решить, что мое призвание - быть священником, не видывал я столь
непонятных и бессмысленных уравнений. Не думаю, чтобы весь Ролла-Тех
справился с таким чудовищным набором нелепостей - во всяком случае не
Ролла тех времен, когда я был там студентом.

Превосходство технологии этого мира проявлялось и во многом другом,
помимо телевидения. Возьмите, например, "цветоуправление транспортными
потоками". Без сомнения, вам приходилось видеть улицы городов, настолько
забитые транспортом, что перейти главные городские магистрали без помощи
полиции практически невозможно. И вы, конечно, возмущались, когда
полицейский-регулировщик вдруг перекрывал движение прямо перед вашим носом
ради какой-то важной шишки, вышедшей из городской управы или еще
откуда-нибудь.

Можете ли вы вообразить ситуацию, когда транспортные потоки
контролируются вообще без содействия полиции? Неодушевленными
разноцветными сигналами.

Поверьте мне, именно так обстояло дело в Ногалесе.

Вот как действует эта система: на каждом оживленном уличном
перекрестке вы размещаете четыре группы сигналов по три в каждой. Каждая
группа "смотрит" в одном из главных направлений перекрестка, причем
расположены они так, что видны только с одной стороны. В каждой группе
есть красный цвет, зеленый и желтый. Они подключены к электрической сети,
и каждый так ярок, что его можно увидеть с расстояния в милю или около
того даже в самый солнечный день. Это не дуговые фонари, а скорее всего
очень сильные лампы Эдисона, что весьма важно, так как их можно зажигать и
гасить очень быстро, а функционировать они могут помногу часов и даже
дней, работая круглосуточно.

Фонари помещаются на значительной высоте на телеграфных столбах или
подвешены над перекрестками, так что водители и велосипедисты могут видеть
их издалека. Когда зеленый свет указывает, скажем, на юг и север, а
красный - на запад и восток, машины могут мчаться в южном и северном
направлениях, тогда как транспорт, идущий на запад и восток,
останавливается и ждет точно так же, как если бы полицейский засвистел в
свисток и поднял руку, разрешая движение на север и юг и запрещая ехать на
запад и восток!

Понятно ли вам? Зеленые и красные огоньки заменяют жесты
полицейского; желтые же - как полицейский свисток - предупреждают, что
направление движения скоро изменится. В чем же преимущество? - спросите
вы. Ведь кто-то, надо думать, сам полицейский, по мере надобности
переключает цветные огни. А вот в чем: переключение производится
а_в_т_о_м_а_т_и_ч_е_с_к_и_, с большого расстояния (во много миль) на
центральном пульте.

В этой системе много других чудес, в том числе электрические
приспособления, определяющие продолжительность работы каждого сигнала при
данной напряженности движения, специальные указатели для левых поворотов
или для пропуска пешеходов, желающих перейти улицу... Но главное чудо вот
в чем: люди _п_о_в_и_н_у_ю_т_с_я_ этим сигналам.

Вы только подумайте! Нигде ни одного полицейского, а люди послушны
слепым и немым механизмам, как будто они и есть полисмены!

Может, люди тут похожи на стадо овец и так миролюбивы, что ими можно
с легкостью управлять? Нет. Я поинтересовался и нашел в библиотеке нужную
статистику. В этом мире уровень преступности и насилия куда выше, чем в
том, где родился я. Может быть, это как-то связано с цветными огнями?
Полагаю, что здешний народ, хотя и предрасположен к насилию по отношению
друг к другу, но транспортным сигналам подчиняется как вещи логически
обусловленной. На свете нет ничего невозможного.

В любом случае это явление неординарное.

Другие заметные различия в технологии связаны с воздушным
транспортом. Нет здесь уютных, чистых, безопасных и бесшумных дирижаблей
моего мира. Нет их! Нет! Здешние большие воздушные корабли похожи на
виденные нами aeroplanos в том мексиканском мире, где мы с Маргретой
трудились в поте лица, чтобы заплатить долги, пока великое землетрясение
не разрушило Масатлан. Только тут они куда больше, быстроходнее, громче
шумят и летают гораздо выше, чем те, что мы видели раньше; так что можно
сказать, что здешние aeroplanos относятся к совершенно иному классу,
поскольку называют их "реактивными самолетами". Можете ли вы представить
себе гигантский автомобиль, летящий со сверхзвуковой скоростью? Можете ли
вообразить экипаж, который летит в восьми милях над землей? Удастся ли вам
представить рев мотора столь громкий, что от него начинают ныть зубы?

Они называют это прогрессом. А я тоскую по комфорту и изяществу
"Графа фон Цеппелина". Потому что скрыться от здешних левиафанов просто
невозможно. Несколько раз в день одна из таких реактивных штуковин с
визгом проносится над миссией, летя очень низко, поскольку направляется на
посадку к летному полю севернее города. Этот вой беспокоит меня, а
Маргрета нервничает.

И все-таки многие достижения в технологии действительно можно
рассматривать как прогресс - более совершенная канализация, лучшее
освещение в домах и на улицах, лучшие дороги, лучшие дома, различные
механизмы, делающие труд более приятным и более производительным. Я не
отношусь к тем дурням, что орут: "Назад к природе!" - и с омерзением
смотрят на технику; возможно, я просто немного больше знаю о технике, чем
другие, а потому с почтением отношусь к ней. Большинство из тех, кто
презирает технологию, давно померли бы с голоду, если бы современная
инженерная инфраструктура перестала существовать.

Мы прожили в Ногалесе почти три недели, прежде чем я наконец смог
воплотить в жизнь план, о чем мечтал более пяти месяцев... и активно
готовился исполнить задуманное с тех пор, как мы приехали в Ногалес
(впрочем, выполнение плана пришлось отложить до тех пор, пока у нас не
появятся необходимые средства). Для осуществления плана я выбрал