Сегодня она увидела там смятение, услышала многоголосый неразборчивый гул.
Картина прояснилась, когда она разглядела узника, которого привела охрана.
Это был панегирист Корба.
Корбу. Она пыталась вспомнить его как грубого бородатого командира третьей
волны в битве под Арракином. Это ей не удавалось. Корба стал теперь
круглым толстяком, одетым в дорогой костюм из паратского шелка. Видны были
тщательно отглаженные бриджи и нижнее платье, все в золоте и
драгоценностях. Пурпурный пояс опоясывал талию. Рукава, просовывающиеся в
специальные прорези верхнего платья, ниспадали вниз пышными складками
темно-зеленого и черного бархата.
появление вызвало шум, так как Корба начал кричать, что он невиновен. Алия
всматривалась в лица Свободных, пытаясь вспомнить, какими они были раньше.
Настоящее заслоняло прошлое. Все они стали гедонистами, позволявшими себе
удовольствия, какие обычный человек даже не мог бы себе представить.
дверях зала, где должен был происходить Совет. Они думали о слепом, но
видящем Муад Дибе, о новом проявлении его чудесной силы. По их закону
слепой должен быть оставлен в пустыне, где свою воду он отдаст Шаи-Хулуду.
Но безглазый Муад Диб видел. Им не нравилось, здание, они чувствовали себя
в нем, как в ловушке. Дай им пещеру в скале, там они вздохнут свободно, но
не здесь, где их ждет новый Муад Диб.
письмо от матери. Несмотря на особое уважение, которым пользовался Келадан
как место рождения Пола, леди Джессика подчеркивала свое нежелание
превращать планету в место паломничества.
но это не повод для вторжения толпы..."
Эту бумагу держала в руках ее мать. Такое архаическое изобретение, как
переписка, содержит в себе нечто глубоко личное. Письмо не может заменить
ни один другой текст. Написанное на боевом языке Атридесов, письмо
Джессики представило собой почти непроницаемое средство сохранения тайны
переписки.
Спайсовое изменение, смешавшее души матери и дочери, заставляло ее иногда
думать о Поле, как о сыне, которому она дала жизнь. Это же единство
представляло ей собственного отца, как возлюбленного. Призрачные тени,
люди, вероятности беспорядочно метались в ее сознании.
письмо.
Правительство не может быть религиозным и в то же время деспотичным.
Религиозный опыт требует самопроизвольности, закон же исключает ее. Вы не
умеете управлять, не опираясь на закон, и ваши законы постепенно вытесняют
мораль, совесть и даже религию. Я предвижу день, когда место веры займут
ее символы и на смену молитве придет ритуал. А между тем правительство
есть интеллектуальный механизм, подверженный сомнениям, ищущий ответа на
вечные вопросы бытия".
зеленых мундирах вскочили при ее появлении и пошли за ней, чеканя шаг. У
них были лица посвященных, не знающих страха. Они излучали особую,
присущую только Свободным, ярость, они могли бы убить, не испытывая
жалости или чувства вины.
достаточно грязи и без этого".
ожидавший там паж бросился вызывать полную охрану. Угрюмый зал без окон
тянулся вдаль, освещаемый лишь несколькими глоуглобами. В дальнем конце
зала неожиданно распахнулись парадные двери, пропустив столб дневного
света. Оттуда показались охранники, окружавшие Корбу.
помпезных помещений в крепости. Высокий балкон с рядами высоких мягких
кресел занимал одну сторону. Под балконом находились высокие окна, с
которых отодвинули оранжевые занавеси. Яркий солнечный свет лился из сада
с фонтаном. В ближнем конце помещения, справа от Алии, возвышался помост с
единственным массивным стулом.
наибами.
ходил Стилгар, отдавая распоряжения. Он ничем не показал, что заметил
появление Алии.
одежду, панегирист производил теперь впечатление сонного, будто бы
спасающегося от холода человека. Два стражника встали за его спиной.
Матери.
сказала: - Разве это не закон Свободных, что в вопросах, связанных с
жизнью и смертью, должна председательствовать Преподобная Мать?
имена, чтобы потом обсудить их на Совете Императора: Хобарс, Раджифири,
Тастин, Сааджин, Умбу, Легг... В именах отражались названия мест: съетч
Умбу, долина Тастин, пропасть Хобарс.
Слова, произносимые им, ясные и неподкупные, звучали резко:
Императора; что тайно встречался с заклятыми врагами Империи; что...
на руку. Глубокое внутреннее беспокойство постепенно закрывало от нее
содержание формального процесса.
повсеместно... в соответствии с законом, на насилие отвечать насилием...
величие персоны Императора... конфискация всех прав...
колени и напрягая шею, как будто собирался прыгнуть.
обвинителем! - Язык Корбы мелькал меж зубов, брызжа слюной.
знают Корбу, подумала она. Он был одним из них. Прежде чем стать наибом,
он доказал свою храбрость и осторожность Свободных. Не бойкий Корба, но
надежный. Возглавить джихад не сможет, но как исполнитель вполне хорош. Не
крестоносец, но один из тех, кто чтит старое правило Свободных: "Племя
превыше всего!"
осмотрела галерею. Любой из этих людей мог представить себя на месте Корбы
- и некоторые имели на то причины. Но и невиновный наиб так же опасен, как
и этот виновный.
вызвать обвинителя на поединок.
Алия.
его лице. На лице Корбы можно было ясно прочесть: "С ее-то силой Алия
обвинит его сама, просто скажет, что достанет свидетельства из мира теней,
алам ал-митал".
Водные ловушки разрушены, каналы взорваны, растения отравлены, склады
разграблены...
стражников и подошел к Алии. Его сопровождала Чани, держась несколько
сзади и сбоку.
различались отдельные слова и фразы:
нарушит...
галерее. - Ты, Раджифири? Я вижу, ты сегодня разряжен, а на голубой
Афанасьев Роман
Панов Вадим
Конюшевский Владислав
Круз Андрей
Посняков Андрей
Березин Федор