разнокалиберное оружие: дробовик, короткий гранатомет, арбалет с
утолщенными (взрывчатыми?) стрелами, лазерное ружье с аккумулятором и
оптическим прицелом. Вся эта техника тарахтела, бухала, свистела и
дребезжала, стреляя в серые тени, перемещавшиеся среди дюн в свете
зарождавшегося утра.
вместе с тамплиерами. Он не знал, кто такие "хашишиины", но убивать ему
никого не хотелось, даже если бы у него и было оружие.
сухое дерево почти не оказывало сопротивления и не укрывало от выстрелов,
только мешало целиться снайперам в дюнах.
одним махом перескочил через него и взлетел наверх по обвалившимся доскам.
Доски были все в щелях и трещинах, карабкаться по ним было легко.
Проворно, как обезьяна, Гарден взобрался на остатки второго этажа. Потом
он подпрыгнул и зацепился за балку наверху - потолок под чердаком
обвалился, а может его никогда и не было в этом летнем доме. Подтянувшись,
он залез на балку и пробежал по ней, балансируя, метрах в шести над
перестрелкой. Наконец он укрылся около кирпичной кладки дымохода со
стороны, выходящей на море.
ботинки не выдадут его, но белая полотняная рубашка будет видна любому,
кто посмотрит вверх. Он ухитрился так скорчиться, спрятав руки и торс
между ногами, что только внешняя поверхность бедра и голени оставались
открытыми для света.
сухим мышиным пометом и птичьими гнездами. Гарден не осмеливался поднять
свое бледное лицо, чтобы вдохнуть свежего воздуха и рассмотреть, что
происходит на поле битвы.
голос одного из видов вооружения. Последним выстрелил дробовик. Гарден
подождал, не щелкнет ли боек еще раз перед следующим выстрелом, но все
стихло. Видимо, прицелившись, горе-рыцарь получил свои девять граммов.
кто-то опрокинул наспех сложенную тамплиерами баррикаду. Опять шаги.
Словно целый взвод в тяжелых сапогах.
акцентом. Гардену понадобилось всего несколько секунд, чтобы опознать этот
голос ухом музыканта: палестинский боевик, Итнайн, который появлялся в его
квартире.
Куда двигались - к выходу или просто прогуливались вдоль амфитеатра? Излом
крыши искажал звуки, поэтому трудно было определить, что происходит внизу.
между колен, он слегка разогнул одну ногу так, чтобы можно было смотреть
из-под колена, не подставляя лицо свету.
его рану. На ней была белая шелковая блузка, черные брюки для верховой
езды и сапоги на шпильках. Волосы распущены по плечам. Они отсвечивали
червонным золотом, окрашенные больше рассветом, занимающимся за окнами,
нежели догорающими свечами.
вырвавшийся из горла. Как? Почему он не хочет быть обнаруженным любимой
женщиной? Потому что при ней был взвод вооруженных людей, хашишиинов,
которые подчинялись любому ее слову? Потому что она была чужда ему, и
сейчас он это понял?
некое оружие или, может быть, магазин с патронами - и засунула его себе за
пояс. Затем она поднялась и повернулась, ощупывая комнату зрением и всеми
другими чувствами. Покончив с первым этажом, она подняла голову и
произвела такой же осмотр полуразрушенного второго этажа.
скрыл лицо. Он задержал дыхание и замер.
древесине? Увидит ли она стертую пыль на балке? У нее хватило бы
проницательности определить даже траекторию его полета, если бы он мог
летать.
мог на ней ускользнуть.
пробираться сквозь вас.
каблучках, протопали к выходу.
чувствительность пояснице. Он выглянул сквозь чердачные стропила.
центральной балки. В кровле зияли большие дыры. Если бы он подобрался к
ним, перескакивая с перекладины на перекладину, можно было бы выбраться
через них на крышу. Там бы он прополз по дранке к одной из пристроек и
спрыгнул бы на траву.
него был невелик: ждать, пока Сэнди со своими головорезами вернется за
ним, или двигаться.
кирпичной кладки. Он взялся обеими руками за стропило над головой, больше
для балансировки, чем для поддержки, и начал передвигаться над пустотой
мертвого дома. Ногу он ставил очень осторожно, прямо и плотно на ближайшую
перекладину, хотя расстояние между ними было всего сантиметров семьдесят:
не такой уж широкий шаг. Он опасался скользить ногой вдоль перекладин,
чтобы не стереть пыль и не повредить случайно трухлявое дерево. Если
кто-то из "хашишиинов" сейчас вернется, его, Тома, конечно, немедленно
обнаружат.
сантиметров шириной, слишком узкая для его плеч, к тому же планки, на
которых лежала дранка, перекрывали выход.
Планки сломаны, отверстие шириной сантиметров 125. С большими
предосторожностями он высунул голову. Крыша круто уходила вниз, казалось,
она касается песчаной дюны. С этой стороны дома никого не было видно.
опереться на нее всей тяжестью тела или даже просто съехать по ней, она с
грохотом осыплется вниз. Если же подпрыгнуть и перебросить себя через дыру
- даже предположив, что узка перекладина обеспечит достаточный толчок, -
то, плюхнувшись на крышу, чего доброго, скатишься вниз. После падения с
шестиметровой высоты, едва ли удастся быстро придти в себя и скрыться,
пока Сэнди со своими людьми не вернется за ним.
держались слабо, он выдергивал и складывал ниже по склону крыши. Те, что
покрепче, он заталкивал глубже в переплетение дранки и планок. Его пальцы
плясали, дергали, ощупывали. Ладони равномерно поднимались и опускались,
как молотки. Глаза и руки действовали синхронно, как у запрограммированной
машины: оценивали состояние каждой щепки и закрепляли ее или откладывали в
сторону. Работа шла все быстрее и быстрее, слишком быстро, чтобы вовремя
заметить ржавый десятипенсовый гвоздь, который цеплялся шляпкой за самый
край одной из дранок - заметить прежде, чем тот упал.
свалился бы следом, потеряв равновесие на узкой перекладине. Вместо этого
он замер, отсчитывая секунды.
стропил и начнут палить.
горячие пули вопьются ему в ноги и в спину.
заделан так, что ни одна щепка не отвалится и не упадет, пока он будет
выбираться наружу, если только вся крыша с этой стороны не проломится под
ним.
Шломо Вульф
Корнев Павел
Круз Андрей
Доценко Виктор
Афанасьев Роман
Андреев Николай