поднимающихся из гробов. Сначала появлялись головы, слепые, вырастающие из
земли, как гротескные дыни. Потом плечи и остальная часть тела вырастали
все выше, пока, наконец, призраки не зависли в воздухе так же как и Джейн,
не касаясь колеблемой ветром травы.
все они слабо мерцали в ночной темноте, выделяя остатки электричества,
которым были заряжены при жизни. Чем больше их появлялось, тем громче они
выли, пока все кладбище не стало сплошным воем.
настоящее, Джон. Пойди и посмотри.
неподвижно в воздухе и всматривались в меня глазами, которые были как дыры
в протертом от времени занавесе. Все находились в разной степени
разложения. Я видел женщину с голым, блестящим черепом, от которого
отвалилось тело, оставив только кость и несколько жиденьких кустиков
волос. Я видел мужчину с обнаженными ребрами, в грудной клетке которого
копошилась поблескивающая, дергающаяся масса червей, пожирающих его
внутренности. Я видел подростка без нижней челюсти, Распухший гниющий язык
которого свешивался из разодранного горла как галстук. Сотни призраков,
умершие из Грейнитхед, некоторые почти нетронутые разложением, как будто
вообще не умерли, другие в плачевном состоянии, гниющие и искалеченные,
еле напоминающие человеческие существа.
охватило непреодолимое желание убежать как можно дальше отсюда, но
одновременно меня охватил ужасный страх, что если я побегу, то все эти
призраки ринутся в погоню за мной и погонят меня.
отмеченный пятном разложения. Джейн стояла немного дальше, поглядывая на
меня.
голосом. - Но ты можешь ко мне прийти.
бракосочетания. Я помнил, как она сидела на краю ложа, все еще в брачной
фате, а ее юбка, подтянутая на бедрах, открывала великолепные пышные
ляжки, пока она отстегивала белые чулки от белого пояса. Везде были цветы,
вся комната была заполнена запахом гвоздик и душистого горошка. А лицо
Джейн казалось излучающим какой-то колдовской блеск. Лицо девушки, которую
я любил.
любил. Она ничем не отличалась от других призраков с Кладбища Над Водой,
бледных электрических импульсов минувшей жизни. Мне нечего было здесь
искать. Все эти призраки, хотя такие ужасающие, не могли мне сказать, что
следует сделать, чтобы отослать их на вечный покой. Они были такие же, как
и Джейн, и Эдгар Саймонс: они хотели лишь одного, чтобы их живые
родственники поселились вместе с ними в их мире. Но все-таки я так и не
знал точно, желали они этого или нет; они были слишком равнодушны, слишком
поглощены своими собственными непонятными страданиями. Скорее, тут
действовала какая-то сила, которая использовала их, чтобы притянуть живых
в королевство смерти, может даже это была та самая сила, которая лежала на
дне залива Салем, внутри корпуса "Дэвида Дарка".
как Джейн зовет меня, но я не слушал ее. Она будет просить, чтобы я не
покидал ее, чтобы я остался с ней и был ее любовником. Хоть я и очень
тосковал по ней и дал бы не знаю сколько, чтобы снова ее увидеть, снова
быть с ней, снова ласкать ее, но я не был готов совершить самоубийство. С
тех пор, как я начал встречать мертвых, я стал намного лучше понимать
стоимость жизни.
двух или трех призраков с кладбища, которые поддерживали мой шаг, двигаясь
по склонам холма на расстоянии в каких-то двадцать ярдов. Я оглянулся.
Сзади их было больше, примерно с дюжину. А еле слева с полдюжины
стремилось за мной вдоль берега.
звук был резок и выразителен, иногда приглушен ветром, но он не смолкал ни
на секунду - ужасный, неимоверно военный клич, как будто умершие с
Кладбища Над Водой жаждали моей крови.
гнаться эти призраки. Они замерцали и ускорили свой полет. Они двигались
как-то удивительно: некоторые из них бежали, другие кувыркались в воздухе,
как призрак Джейн, третьи планировали с распростертыми руками, а их
погребальные саваны трепетали за ними в морском бризе, как будто хвосты
чаек. Меня охватил глубокий извечный страх, тот самый, который испытывали
люди в семнадцатом веке, когда в город являлись прокаженные нищие, танцуя,
подпрыгивая и показывая ужасные раны. И все это время я слышал
пронзительный завывающий звук, в котором теперь звучала радостная нота,
как будто призраки знали, что вскоре достанут меня.
призраки? Наверняка они могут легко меня опередить и только из игры
поддерживают дистанцию! Но не это меня должно было сейчас волновать. Я
должен был побыстрее вернуться домой.
Сегодня ночью она открыла переднюю дверь, даже не касаясь рукоятки. Я
слышал свое свистящее дыхание и шелест трущихся друг о друга штанин брюк.
Не думай об этом, сказал я сам себе. Просто беги.
и вибрируя на ветру. Слева берег начал сужаться и приближаться. Я четко
различал преследующих меня чудовищ, которые двигались с гипнотической
медлительностью и все же без труда догоняли меня. Я не отважился взглянуть
через плечо, так как мне казалось, что ужасное завывание раздается как раз
за моей спиной. Я поклялся бы, что слышал даже шелест травы, через которую
скользили духи.
успею. Мне казалось, что у меня вместо ног были неуклюжие протезы,
вытесанные из тяжелой древесины. Мое дыхание рвало мне легкие, ледяной пот
обливал лоб. И все время бело-голубые призраки преследовали меня с
ужасной, нечеловеческой выдержкой, как будто ночные демоны.
мышь или рука скелета. Я резко сбросил это что-то и снова ускорил шаг,
заставляя себя бежать вверх по склону усилием воли и преодолевая барьер
боли и полного истощения. Звук погони все приближался. Призраки почти
сидели у меня на затылке, завывали, кричали и шептали: стой, стой,
останься с нами, возвращайся, не покидай нас.
подняло в воздух, после чего я упал и перекувыркнулся по жесткому
травянистому склону. Я попробовал подняться, но тогда какая-то невидимая
сила бросила меня навзничь так резко, что у меня даже что-то треснуло в
позвоночнике и воздух со свистом вырвался из легких. Я пытался встать
второй раз и второй раз меня повалило на землю. На этот раз я был будто
придавлен к траве и камням, как будто на мне лежала какая-то огромная
тяжесть, не давая двинуться.
которая когда-то представляла их душу, ползла как черви, по чешуйчатым,
тронутым разложениям лицам. Они шелестели, как старая бумажка, скомканная
и расправляемая бесчисленное количество раз; как дыхание, которое слышно
на старом покинутом чердаке, хотя на нем никого нет. И они выделяли такую
ощутимую вонь, не столько гниющего тела, сколько, скорее, сожженных
кабелей и испорченной рыбы.
придавленный к земле, с трудом ловя дыхание, еле живой от страха, однако
мысленно все еще искал какого-то выхода. Даже погруженный в алую бездну
паники, ум человеческий не перестает лихорадочно работать над планами
спасения.
лицом, настолько удивленным, что ее почти невозможно было узнать.
остановилось. Воздух стал густым, как глицерин. Каждое мое движение, когда
я дергался под невидимой тяжестью, казалось, растягивалось на бесконечное
время.
Электрические искры начали перескакивать с одного пальца на другой, как в
генераторе Ван-де-Граафа. Джейн наверняка потребляла все больше энергии,
ее тело светилось и мерцало, а с волос и плеч взлетали тучи искр, как
будто тучи паразитирующих на ней червей. Запах горелого стал еще сильнее.
Дрожь пробежала по собравшимся, как будто все призраки участвовали вместе
с Джейн в этой могучей разрядке психической энергии.
было достаточно много, чтобы освободить мой дух и оставить на склоне мое
сожженное тело - следующий необъяснимый несчастный случай. Потом и я также
начну посещать Грейнитхед и окрестности, может быть, разыскивая Джилли,
чтобы и ее в свою очередь завербовать в списки мертвых.
потрясение. Инстинктивно я дернул левой ногой, и мое левое веко
спазматически затрепетало.
бы, если бы ты погиб при несчастном случае или совершил самоубийство,
но... я не могу уже больше тебя ждать. Я хочу тебя, Джон. Хочу, чтобы ты
вошел в меня, Джон.
сползало по линиям ее ладони, вдоль линии жизни, линии сердца и линии
разума. Даже под ногтями и вокруг кистей извивались искрящие завихрения.
Максимов Альберт
Шекли Роберт
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Муркок Майкл
Ибсен Генрик