шли титаниды.
Глава 16
первый день их появления на Гее. Сирокко распростершись лежала на
невысоком столе, ноги ее были в импровизированных стременах. Где-то
там над ней склонился Калвин, но она не хотела на него смотреть.
Колыбельная, беловолосая целительница-титанида следила за ходом
операции и пела. Ее песня действовала успокаивающе, но ничем не
помогала по-настоящему.
лоб над хирургической маской. По лбу обильно стекал пот. Колыбельная
вытерла его, и Калвин взглядом поблагодарил ее.- Не можешь ты
придвинуть эту лампу поближе?
тени от ее ног на стены. Сирокко слышала металлическое позвякивание
инструментов вынимаемых из стерилизационного бака, затем
почувствовала как кюветка звякнула о зеркало.
титанидам она была неизвестна. Он с Колыбельной работали с лучшими
ремесленниками, пока не были изготовлены бронзовые инструменты с
которыми можно было приступить к операции.
знал английского.
жестоко.
Сирокко слышала и ощущала царапанье внутри себя, она крепко сцепила
зубы.
настояла, чтобы мы это сделали.- Он продолжил вычищать стенки
матки, время от времени очищая кюветку.
ноги,- прошептала она и сделала шаг в сторону Сирокко.
не в состоянии пропеть ответ титаниде, а лишь яростно замотала
головой.
кричать на тебя. Колыбельная сказала, что хочет посмотреть. Наверное,
мне следовало позволить ей это. Может быть, она знала, что это было.
принципы медицины титанид заключались в многократном обнимании,
согревании тела и пении успокоительных песен. Колыбельная отнесла ее
через грязную улицу в жилище, предоставленное им титанидами.
Облегчая боль, она пела Сирокко успокоительную песню, уложила ее в
постель. Рядом стояло еще две пустые кровати.
расслабишься.
Жидкость обожгла горло и тепло распространилось по всему телу.
Титаниды пили вино по тем же причинам, что и люди, это было одно из
наиболее приятных открытий последних шести дней.
узнаю этот голос.
коснулся ее руки.
последовала совету Билла.
чувствует себя хорошо, затем замолчала и два дня провалялась в
лихорадке. Август вообще перенесла все безболезненно. Сирокко была
раздраженной, но здоровой.
недостаточно подвижен.
спрашивал это и раньше. Читать здесь было нечего, телевизора не было,
оставалось только смотреть в окно на темную улицу города титанид. Он
не мог разговаривать со своими сиделками, за исключением нескольких
коротких смешанных песенок. Колыбельная учила английский язык, но
дело шло медленно.
треснуть как сухая ветка. Нет, я не позволю тебе встать даже на костылях
раньше, чем через две недели.
Сирокко.- Хочешь на улицу, Билл?
расстояние и поставили под развесистыми деревьями, которые делали
город титанид невидимым с воздуха; в городе было темно, как ночью,
которой они не видели с того времени, когда обнаружили основание
каната. Титаниды все время освещали улицу и дома.
ответил Калвин, зевая во весь рот.- Мои часы все еще у тебя.
местности, петляющей между горами Немезиды и Криуса, это была
дневная зона западной части Реи. Он сказал, что вышел из сумеречной
зоны и идет с тех пор, пытаясь перехватить остальных.
тот ответил, было "старался выжить". Сирокко не сомневалась в этом, но
ей было интересно, что он под этим подразумевал. Он не стал вдаваться
в подробности всех своих переживаний, сказал лишь, что поначалу
волновался, но когда оценил ситуацию, успокоился.
отразились произошедшие события. Габи все еще стонала во сне. Билл
все также страдал провалами в памяти, хотя память постепенно
восстанавливалась. Август постоянно была в депрессии и была на грани
самоубийства. Калвин был счастлив, но он жаждал одиночества.
Казалось, не изменились только они с Джином.
обучение во время ее пребывания во мраке. Она могла общаться с
титанидами. Она чувствовала, что с Джином произошло больше, чем он
об этом говорит, она начала замечать признаки этого.
его никто об этом не спрашивал. Он был дружественен. Иногда это была
чрезмерная сердечность, он слишком старался показать, что у него все в
порядке.
том, что произошло с ним за эти два месяца.
на Гее шло от земли, то поднимаясь вверх, оно удерживалось
сомкнувшимися кронами деревьев; одетая в легкую рубашку и босиком,
Сирокко чувствовала себя прекрасно. Улицы были приятно освещены
бумажными фонариками, что напоминало Сирокко Японию. Земля была
обильно покрыта растительностью, она увлажнялась приспособлениями,
которые назывались оросителями растений - вращаясь, они обрызгивали
растительность. После этого стоял запах как в летнюю ночь после
дождя. Живые изгороди были так усеяны цветами, что лепестки их