Давно пора выбираться из нашей обречённой железной коробки. Только как это сделать незаметно? От вертолетных роботов не скроешься... Разве что под землю... Под землю?
– Я знаю эти места! – вдруг радостно выпаливает Мак.
Очень вовремя.
– Мак, нам нужен канализационный коллектор... или что-нибудь подобное...
– Чего?
– Драпать нам надо! Вот чего!
– Кажется там... Налево, в тот двор... – испуганно бормочет парнишка.
Лишь бы он не ошибся... Я сворачиваю. Ни хрена похожего не просматривается.
– Да где же?!
Мак молчит. Ему не по себе.
– Я давно здесь не был, – выдавливает он. И опять замолкает.
«Чейни» ползёт на минимальной скорости. Совсем останавливаться я не рискую.
– Видишь, пластмассовая бутыль лежит? – наконец-то в голосе паренька прорезывается уверенность.
– Вижу.
– Там должен быть спуск в коллектор. Мы прятались во время облав.
В указанном месте – только груды битого кирпича. Правда, вход они должны были замаскировать. От полиции и от чужаков. Так, чтобы без собак его не найти.
– Открывайте нижний люк! – дергаю за рычаг и направляю «Чейни» прямо к ориентиру.
У нас всего несколько секунд, чтобы не вызвать подозрений.
Первым сквозь днище танка выбирается Мак. Катя предложила ему «ночники», но он отказался. Неяркого света через люк ему хватает.
Мак расшвыривает кирпичи, отодвигает замаскированный кирпичной крошкой щит... Здесь! Он проворно и уверенно спускается в отверстие по торчащим из стеньг железным скобам. Явно не первый раз лазит по этой лесенке.
С нашей помощью вниз уходит Слепень. Парнишка подстраховывает его.
Следующая – Катя.
Запускаю «автокомп». Теперь танк сам будет объезжать препятствия. А еще – опцию «воздушные цели». Теперь он станет беспощадно лупить из пушки по «шпионам». Вряд ли попадёт, но зато успеет попортить кровь их хозяевам. Пока не высадит весь боекомплект.
Enter!
Срываю шлем и прыгаю через нижний люк. Проваливаюсь в отверстие коллектора и, уцепившись левой рукой в скобу, правой задвигаю сколоченный из досок щит над головой.
Земля подрагивает, мне на голову сыплется песок. «Чейни» ползёт дальше. И почти сразу короткими очередями оживает пушка.
Надеюсь, они не сразу догадаются.
Туннель был по колено заполнен гнилой водой. На стенах и низком потолке какая-то бледная слизь. А сразу под лесенкой плавала раздувшаяся дохлая крыса. Все ароматы составляли неповторимый, шибающий в нос букет. Везёт нам сегодня на запахи.
Двинулись по коллектору. Не так быстро, как хотелось. Я почти тащила Слепня на себе. Ребятишки поменялись ролями. Мак шагал впереди. Катя отдала ему «ночники» и держалась за его куртку. В кромешной тьме ноги у неё начали заплетаться, хотя голос был бодрый:
– Ясно, почему вы здесь прятались, Мак. Ни один полицай но выдержит такой вони...
Я поняла, что ей страшно.
Вряд ли мальчишка понял это тоже, Мак буркнул сердито, но вступать в перепалку им было некогда.
Метров через двести, сделав пару изгибов, туннель уперся в завал. Не дохода до завала, решили подниматься ржавой лесенкой. Ушли мы уже далеко. Если какой-нибудь «шпион» и болтается над местом, где «Чейни» сделал остановку, оттуда он нас не засечёт.
Мак вскарабкался первым.
Самое трудное будет поднять наверх Слепня. Он наша обуза, без него мы передвигались бы куда быстрее... У меня, правда, есть рациональное обоснование. «Философ» – ценный свидетель. Пусть даже и не совсем так... Бросать его я не собираюсь.
Мак закряхтел, снизу навалившись плечом на железную крышку люка. Спустя минуту пробормотал в отчаянии:
– Не поддается... Чем-то придавило...
– Спускайся, силач, – махнула я рукой. Хрупкой девушке опять надо поднимать тяжести. Хотя... Судя по сегодняшней ночи, не такая я и хрупкая...
Мальчуган оказался прав. Крышка действительно не желала поддаваться. Я чуть не свалилась, когда нога соскользнула с ржавой скобы. А единственное, чего добилась – сантиметровой щели.
Мак нашёл обломок трубы. Я вставила трубу в зазор и повисла на ней, как на рычаге. Мысль была правильная, но исполнение вышло не очень гладким. С громким металлическим лязгом крышка откатилась, а я полетела вниз.
Приземлилась «удачно» – с ног до головы обдав Катю грязной водой. Рыжая отпрянула в ужасе и тоже едва не упала, споткнувшись в темноте о ногу Слепня.
Чёрт! Если какой-нибудь «шпион» болтался рядом —шума было более чем достаточно.
Я отстранила Мака и опять поднялась по ступенькам. Осторожно выглянула и похолодела. Двое вооруженных людей приближались со стороны соседнего квартала. Короткими перебежками, от одной кучи мусора до другой...
Нырнула в люк и выразительно приложила палец к губам. Этот жест мог дойти только до Мака в «ночниках», но сообразительный паренёк шепотом предупредил остальных.
Проворно слетев по лесенке, я помогла «философу» встать. Он, молодец, не застонал.
Двинулись в обратный путь. Теперь я шла впереди. Хоть бы у второго выхода не было сюрпризов!
Через открытый люк доносится пальба. Издалека. И все же без труда можно узнать пушку «нашего» «Чейни». Мишеней у него полно. И значит, пока американцы ни о чём не догадываются. «Местные» наверху – что-то вроде вспомогательной группы. Если они не вызовут подмогу – сумеем уйти...
– Э-эй, доброй ночи добрым людям! – послышалось сзади, как раз когда мы оказались за первым изгибом туннеля.
Я вскинула руку, давая своим знак остановиться.
Вряд ли те двое захотят рисковать шкурой, спускаясь вниз. Послушают и уйдут. В конце концов, мало ли здесь шарится всякой несчастной рвани? Не могут эти «легавые» в каждую дырку соваться, каждого блохастого бомжа проверять... Должны уйти...
– Эй, доходяги, есть кто живой?
Я почувствовала, как губы расползаются в судорожной ухмылке. Может, ответить им? А то ещё начнут сомневаться. «Гестаповцы постучали в дверь. „Никого нет дома', – ответил Штирлиц...»
Проклятие, в висках – будто удары молота. Кажется, ещё немного, и эти гады меня услышат.
Со стороны люка донёсся негромкий комментарий:
– Как хочешь, а я сюда не полезу... Ей-богу, лучше бы они опять по МакДоналдсам работали...
Плеск воды за спиной. Сдавленный возглас.
Оборачиваюсь и сначала не верю глазам. Мак бежит, бежит назад, неуклюже, высоко вскидывая колени. Шумные брызги летят из-под его ног во все стороны.
Он что, спятил от страха?!
И почему Катя стоит, прислонившись к гадкой, слизкой стене? Стоит и лыбится, как ненормальная. Может, в туннель уже закачали психотропного газа?
Я отпускаю Слепня и встряхиваю ее за плечи. А она продолжает улыбаться и шепчет:
– Это наши, Таня... Понимаешь? Наши!!!
ГЛАВА 9
За изгибом туннеля картина была почти идиллическая. Какой-то бородатый мужик с грубоватой лаской ерошил шевелюру Мака и высказывал огромное желание извлечь ремень, с тем чтобы немедленно заняться Маковым воспитанием. Когда возникла я с пистолетом в руке, идиллия слегка нарушилась. Незнакомец в замызганном камуфляже опасливо покосился на меня сквозь старые, неуклюже- здороненные «ночники» и заметил:
– Девушки к тебе так и липнут, Мак.
Да уж, после путешествия по коллектору я действительно буду «липнуть». И отнюдь не в переносном смысле.
– Это Таня, она с нами, – торопливо представил меня парнишка. – А это Пётр.
– Очень приятно, – кивнула я.
Вверху, в отверстии люка, торчала голова ещё одного незнакомца. Он был намного моложе бородатого. И без «ночников». Поэтому попытался включить фонарик.
– Осторожнее, – предупредила я. – Не так далеко отсюда целая стая «шпионских» вертушек.
– Знаем, – буркнул молодой и невежливо направил луч фонарика прямо мне в лицо.
– Это Костя, – поспешил представить Мак.
Прямо аристократический приём. И наплевать, что в канализации. Были бы люди хорошие.
Но кое-что надо уточнить:
– Как вы нас нашли?
– Пальба началась – сообразили, что без вас не обошлось, – хмыкнул Костя и посветил в лицо Маку. – Из-за вас, оболтусов, целые сутки на брюхе ползаем... Полгорода облазили. А вы действительно Джона завалили?
Шилова Юлия
Грабб Джеф
Афанасьев Роман
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия
Афанасьев Роман