чемоданы, ставит на перрон. Потом опять влезает, берет мужа и тоже ставит на
перрон рядом с чемоданами. Затем резко обнимает его и делает попытку
поцеловать. Муж только что с курорта. Ему, понятное дело, не до поцелуев с
женой. Он резко отстраняется, но жена успевает зацепить его губы своими...
жена отпускает их, и они, как резинка хлопают его по лицу....
как глубоко зевнет Нынкин, когда Лика поднимет проблему дальнего от зрителя
глаза на своих портретах. Это получается потому, что она сама раскоса. Но
она этого не знает. Она рисует глаза, глядя в зеркало на свои. Раскосость -
ее изюминка. Самое лучшее, что есть в лице.
вынудили познакомиться с девушкой, а ты кусок хлеба зажал! Вот тебе твой
рваный трояк - при этом трояк оставался лежать у Пунтуса в кармане - и
давай, заканчивай свой интеллектуальный сезон!
сильно пофантазировать, одухотворяя изображение.
Тысячи рисунков. Лица, лица, лица, и аисты во всевозможных позах. В полете,
на гнезде, со свертком в клюве.
переносить этих тухлятников. Жрут живьем лягушек! В них нет никакой идеи...
никакой поэзии!
меня доставил аист. Версия с капустой меня устраивает меньше - сырость, роса
на хрустящих от мороза листьях - бр-р-р! Аисты интереснее, они такие
голенастые, хвосты и крылья в черных обводьях...
желания, как с золотой рыбки. На наш луг опустилась целая стая. Я побежал за
ними. Я был маленький, при желании птицы могли сами унести меня и спросить
три птичьих желания. Я схватил аистенка. На меня набросилась стая. Чуть до
смерти не заклевали! С тех пор при каждой возможности я бросаю в них
камнями.
чем лебединой. Аисты тяжелее переносят расставание. Они сохраняют
пожизненную верность не только друг другу, но и гнезду. Ты жестокий,
заключила она.
тебя совсем другим.
окраине стыл пляж, пустынный и забытый. Линия воды была выгнута в форме
застывшего оклика. Из-под грибков легко просматривалась грустная логика
осени. Она была в неудаче зовущего. Кто-то бодро и неискренне шагал в
промокаемом плаще. Ему в спину сквозила горькая истина осени. Она была в
позднем прощении, в прощании. Мокрые листья тревожно шумели. В их расцветке
начинали преобладать полутона. Лирика осени.
как и тогда - ночь в черном до пят платье.
пор подлежат сомнению мои избранные мысли о тебе. На твоем месте любой бы
увел в секрет свои активные действия. Текущих планов нет, одни
перспективные. Не молчи!
а прощаемся?
организовать для меня область мучений. Не знаю, как буду ходить одна по
нашим местам. Страшно.
совместной жизни есть, но нет причин.
это не относится. Завтра иду на свадьбу к подруге. Мне обещали подыскать
жениха. Специально напьюсь, чтоб никому не достаться.
проспект на завтра.
любой другой. Обними покрепче.
с тобой еще поживем!
своем.
транспортная турбина линейного корабля отличается от газовой. За три года
службы на флоте он будет вынужден разобраться с этим в деталях.
ЗАПАНЬ
был один стройотряд -"Волгодонск". Попасть в него могли избранные. Остальным
ничего не светило, кроме как строить свинарники в отрядах местного
базирования. Это повергало романтиков в самую тончайшую из виданных тоск.
Кому охота торчать лето в Стародубе и переделывать навозоотстойники!
Мучкин приступил к воплощению. Были написаны письма в леспромхозы Коми. В
ответах говорилось, что сплав леса относится к разряду так называемых
нестуденческих работ. Официального вызова конторы прислать не могут. Если
студенты отважатся приехать сами, объемы работ им будут предложены какие
угодно.
дополнительный поезд со студентами-проводниками. Рудик договорился о
двадцати вещевых полках по сходной цене. Решетнев на вокзал не явился. После
отправления поезда Матвеенков два раза рвал стоп-кран в надежде, что пасть
подземного перехода вот-вот изрыгнет Виктор Сергеича. Долго гадали, что
случилось. Решетнев никогда ничего не делал просто так. Но гадание - метод
не совсем научный. Оштрафованные за стоп-кран дикари уехали на лесосплав в
безвестии.
лексиконе он в течении суток истолковывал печаль механически - легким
движением правой связочки он забрасывал в рот стаканчик за стаканчиком из
неприкосновенного запаса. Через два дня за окном поезда Харьков-Воркута
закачалась тайга. Дикари, припав к стеклам, не отрывались от бескрайностей,
теряющихся в голубой дымке.
чувств, удивления, красоты и восторга. Позади десятки встречных поездов,