Чтение 38–й страницы книги ~Комедианты~

Может, у него там была какая-нибудь дыра, где он мог спрятать деньги...

Лицо шофера исказилось от бешенства - будто его ограбили. По-моему, он
собирался вытащить револьвер (пальцы у него так и дернулись к поясу) и
прикончить хотя бы одного художника, но мистер Смит возвращался, заслоняя
ему мишень.

- Ну, вот, теперь он не прогадал, - с удовлетворением улыбнулся мистер
Смит.

Мировой судья привстал около своей коробки, наблюдая за сделкой, -
теперь, когда он поднялся на ноги, видно было, какой это гигант. Он
прикрыл рукой глаза от яркого солнца. Мы заняли места в машине, и на
мгновение воцарилось молчание. Потом министр спросил:

- Куда бы вы хотели поехать еще?

- Домой, - лаконично ответил мистер Смит.

- Я могу показать вам участок, который мы наметили для колледжа.

- На сегодня достаточно, - сказал мистер Смит. - Если вы не возражаете,
я хотел бы поехать домой.

Я оглянулся. Мировой судья огромными прыжками мчался через спортивную
площадку, а калека, отчаянно раскачиваясь, уходил от него к петушиной
арене; он напомнил мне краба, удирающего в свою нору. Ему оставалось всего
каких-нибудь двадцать шагов, но дело его было гиблое. Когда минуту спустя
я оглянулся, Дювальевиль скрылся в облаке пыли, поднятом нашей машиной. Я
ничего не сказал мистеру Смиту, он благодушно улыбался, совершив доброе
дело; по-моему, он уже предвкушал, как расскажет эту историю миссис Смит -
историю, которой она вместе с ним порадуется.

Когда проехали несколько миль, министр заметил:

- Туристский участок, конечно, находится и в ведении министра
общественных работ; придется также посоветоваться с министром по делам
туризма, но он мой личный друг. Если бы вы договорились со мной, я
позаботился бы, чтобы и остальные были удовлетворены.

- В каком смысле "удовлетворены"? - спросил мистер Смит.

Не так уж он был прост: хотя его веру и не поколебали нищие на
почтамте, город Дювальевиль, по-моему, раскрыл ему глаза.

- Вы же вряд ли пожелаете участвовать в бесконечных совещаниях, -
продолжал министр, доставая коробку сигар из-за спинки сиденья. - А я
изложу вашу точку зрения моим коллегам. Возьмите, профессор, парочку
сигар.

- Благодарю вас, я не курю.

Водитель курил. Увидев эту сцену в зеркальце, он перегнулся назад и
перехватил две сигары. Одну он закурил, другую сунул в карман рубашки.

- Мою точку зрения? - сказал мистер Смит. - Что ж, если угодно, я ее
изложу. Я не думаю, что ваш Дювальевиль станет подлинным центром
прогресса. Он слишком далеко расположен.

- Вы бы предпочли участок в столице?

- Я начинаю подумывать о пересмотре всего проекта вообще, - сказал
мистер Смит так решительно, что даже министр смущенно замолчал.

И все-таки мистер Смит медлил с отъездом. Может быть, когда он обсудил
все события этих дней с миссис Смит, помощь, которую он оказал калеке,
возродила в нем надежду - надежду, что он еще в состоянии помочь
страждущему человечеству. Может быть, миссис Смит укрепила в нем веру и
поборола его сомнения (она была более стойким бойцом, чем он). Мы провели
больше часа в мрачном молчании, но, когда мы подъезжали к "Трианону",
мистер Смит уже явно начал смягчать свои суровые оценки. Его угнетала
мысль, что вдруг он был несправедлив. Он холодно, но вежливо попрощался с
министром социального благоденствия, поблагодарив его "за очень интересную
экскурсию", но, уже стоя на ступеньках веранды, покаялся:

- Я, кажется, слишком резко напустился на него за эту фразу "все были
удовлетворены". Она вывела меня из себя, но ведь английский - не родной
для него язык. Может, он не имел в виду...

- Он имел в виду именно то, что вы думаете, хоть и не хотел
высказываться так откровенно.

- Должен признаться, что это строительство не произвело на меня
благоприятного впечатления, но, знаете, даже Бразилиа... а у них там
сколько хотите специалистов... ведь к чему-то стремиться - уже похвально,
даже если терпишь неудачу.

- Боюсь, что они здесь еще не созрели для вегетарианства.

- Мне тоже это приходило в голову, но, может быть...

- Наверно, им сперва надо вволю наесться мяса.

Он взглянул на меня с укором.

- Мы обсудим все это с миссис Смит.

Потом он оставил меня одного, вернее, так я думал, пока, зайдя к себе в
кабинет, не застал там британского поверенного в делах. Жозеф успел
поднести ему своего знаменитого ромового пунша.

- Какой красивый цвет, - сказал поверенный, подняв на свет бокал.

- Тут гренадин.

- Я еду в отпуск, - сказал он, - на будущей неделе. Пришел попрощаться.

- Небось будете счастливы, что выбрались отсюда.

- Почему, здесь интересно, - сказал он, - очень интересно. Бывают места
и похуже.

- Разве что Конго. Но там люди умирают быстрее.

- А я все же рад, - продолжал поверенный, - что не оставляю в тюрьме
соотечественника. Заступничество мистера Смита увенчалось успехом.

- Не знаю, помог ли тут мистер Смит. У меня создалось впечатление, что
Джонс выбрался бы сам, так или иначе.

- Хотел бы я знать, в чем его сила. Не стану от вас скрывать, что я
наводил справки...

- Он, как и мистер Смит, привез рекомендательное письмо, и я
подозреваю, что оно, как и у мистера Смита, было адресовано не тому, кому
надо. Вот почему, мне кажется, его и арестовали, когда обнаружили у него в
порту письмо. Я думаю, что письмо было к одному из армейских офицеров.

- Он явился ко мне позавчера вечером, - сказал поверенный. - Я его не
ждал. Было очень поздно. Я уже собирался спать.

- Я не виделся с ним с того вечера, когда его освободили. По-моему, его
друг, капитан Конкассер, считает, что я не заслуживаю доверия. Ведь я
присутствовал при том, как Конкассер сорвал похороны Филипо.

- Джонс дал мне понять, что работает над каким-то правительственным
проектом.

- Где он живет?

- Его поселили на Вилле Креоль. Вы знаете, что правительство ее
конфисковало? Когда уехали американцы, там поселили польскую миссию. Пока
что других постояльцев у них не было. А поляки тоже вскоре сбежали. Джонсу
дали машину и шофера. Шофер, конечно, одновременно может быть и его
тюремщиком. Это тонтон-макут. Вам известно, что это за проект, над которым
работает Джонс?

- Понятия не имею. Ему надо быть поосторожнее. Барону Субботе пальца в
рот не клади, всю руку откусит.

- Я сказал ему примерно то же самое. Но, по-моему, он и сам это
понимает, он далеко не дурак.

- Вы знали, что он был в Леопольдвиле?

- Это выяснилось случайно. Он был там во времена Лумумбы. Я навел
справки в Лондоне. Судя по всему, ему помог выбраться из Леопольдвиля наш
консул. Это еще ничего не значит, многим помогали выбираться из Конго.
Консул дал ему билет до Лондона, но он сошел в Брюсселе. Это, конечно,
тоже еще не преступление... Мне кажется, он пришел ко мне проверить,
предоставляет ли британское посольство право убежища. На случай
осложнений. Пришлось сказать, что нет. Юридически у нас нет такого права.

- У него уже неприятности?

- Нет. Но он присматривается, выясняет что к чему. Вроде Робинзона
Крузо, тот тоже взбирался на самое высокое дерево, чтобы оглядеть
окрестности. Но мне не очень-то понравился его Пятница.

- Вы это о ком?

- О его шофере. Такой же толстяк, как Грасиа, и полон рот золотых
зубов. По-моему, он их коллекционирует. Наверно, у него есть для этого
возможности. Хорошо было бы, чтобы ваш друг Мажио вырвал свой большой
золотой клык и спрятал подальше в сейф. Золотые зубы всегда вызывают
жадность.

Он допил свой ром.

В этот полдень у меня отбоя не было от посетителей. Едва я успел надеть
купальные трусы и нырнуть в бассейн, как пришел еще один гость. Чтобы
искупаться, мне пришлось побороть отвращение, однако оно снова меня
охватило, когда я увидел молодого Филипо, который стоял у края бассейна,
как раз над тем местом, где истек кровью его дядя, и смотрел на меня. Я
плыл под водой и не слышал, как он подошел. Когда его голос донесся ко мне
под воду, я вздрогнул.

- Мсье Браун!

- Ах, это вы, Филипо, я не знал, что вы тут.

- Я последовал вашему совету, мсье Браун. Сходил к Джонсу.

Я совершенно забыл тот разговор.

- Зачем?

- Неужели не помните... насчет пулемета?

Как видно, зря я отнесся к нему несерьезно. Я решил, что пулемет - это
просто новый поэтический символ, вроде пилонов в стихах поэтов моей
молодости: в конце концов, никто из тех поэтов ведь не стал архитектором.

- Он живет на Вилле Креоль с капитаном Конкассером. Вчера вечером я
дождался, когда Конкассер ушел, но шофер Джонса оставался, сидел внизу на
ступеньке. Тот самый, с золотыми зубами. Который изувечил Жозефа.

- Это его рук дело? Откуда вы знаете?

- Мы ведем летопись. В ней уже много имен. К стыду моему, в этом списке
значился и мой дядя. Из-за водоразборной колонки на улице Дезэ.