Кузнецов на предельной скорости начал преследовать "охотников", но дистанция
между ними не сокращалась. "Мессеры", боясь попасть под разрывы реактивных
снарядов, сделали правый боевой разворот и в свою очередь нацелились на
Кузнецова. Пока Кузнецов и Петров возились с "охотниками", прошло
полторы-две минуты. Этого было достаточно, чтобы внести путаницу в планы
врага.
Тремя парами, не вступая в бой с прикрытием, он на встречно-пересекающемся
курсе с ходу атаковал всех трех бомбардировщиков. Атака была неотразима.
Самолеты ударной группы имели на борту по две 20-миллиметровые пушки и по
два скорострельных пулемета. Результат видели все: два бомбардировщика из
трех врезались в землю.
своим ведомым.
Васильев, настигнув уходящего "юнкерса", одной длинной очередью уничтожил
его в нескольких километрах от линии фронта, над боевыми порядками фашистов.
Михаил.
"юнкерса", - начали упорно с разных сторон атаковать увертливых "ишачков",
но те оказывали надежную поддержку друг другу и не только успешно отражали
атаки, но и сами нападали.
хозяевами положения оставались мы.
пункт наведения за своевременную и очень важную информацию и повел восьмерку
на аэродром. Там уже знали, что наши "ишачки" вновь показали себя, сбив на
глазах тысяч воинов три "юнкерса", и заставили истребителей противника выйти
из боя.
еще более подняла настроение летчиков и укрепила веру в боевые возможности
самолета И-16 и летчиков-гвардейцев. Еще бы, за полдня противник потерял
пять самолетов, а мы - ни одного.
упорные бои на линии фронта в полосе 54-й армии, но у нее хватит сил нанести
ответный удар и по нашему аэродрому. Поэтому со второй половине дня звено
истребителей прикрывало аэродром, патрулируя в воздухе.
старший лейтенант Александр Овчинников принял команду по радио с КП полка -
выйти в район деревни Липки (правый фланг линии фронта в южной части
Ладожского озера) и отогнать "хеншель" - корректировщик артиллерийского огня
дальнобойной артиллерии. Овчинников принял смелое решение выйти на малой
высоте к району деревни Липки со стороны, занятой противником.
увидели Хш-126 и с ходу реактивными снарядами и пулеметным огнем подожгли
корректировщик, который упал на лед в двух километрах от вражеского берега.
Шестой самолет врага - и ни одной потери с нашей стороны.
друга открыто и весело.
шутливо заметил:
вроде выходного: ремонтировать нечего. Поэтому ужинать буду вместе со всеми
вовремя, да и посплю лишний часок.
тяжелой, Николай Андреевич. От легкой руки "мессеры" не падают...
так что если хотите спрыснуть победу положенной рюмкой, то. слетайте на У-2
в Новую Ладогу и захватите оттуда пятьдесят литров водки, Часа за два
обернетесь, а мы ужин немного задержим.
и ужин задерживать не придется, - пояснил я.
на ночь глядя. Возвратившись с "грузом", я произвел одну из своих самых,
пожалуй, классических посадок. Притер, что называется, как по маслу, прячем
без прожекторов, только с подсветкой несколькими фонарями "летучая мышь",
поставленными в линию по средней части аэродрома.
машина...
ПОД ЗНАМЯ, СМИРНО!
строй 4-го гвардейского истребительного авиаполка с третьей эскадрильей на
правом фланге. В морозной торжественной тишине, кажется, слышно, как бьются
сердца друзей. Краем глаза ловлю чуть заметную улыбку на спокойном лице
комэска-1 Михаила Васильева. Как-то по особому серьезны, сосредоточенны мои
друзья и помощники - комиссар Петр Кожанов и заместитель Алим Байсултанов,
хмуро сдвинувший брови.
сейчас, перед тем как дать гвардейскую клятву, мысленно снова и снова
возвращаемся к трудным сражениям, вернувшим нам славу лучшего полка морской
авиации Балтийского флота, к тем, кто не вернулся на родной аэродром.
потеряли один. Так успешно полк еще никогда не воевал, и, ожидая начала
торжественного момента, перебираю в памяти подробности боев Кожанова,
Байсултанова и Васильева...
главе с Кожановым. Замыкающую верхнюю пару вел лейтенант Багиров, тот самый,
что в день моего прихода в эскадрилью попросил на обед водки.
возвращаюсь". Его ведомый сержант Бугов остался один. Понимая усложнившуюся
обстановку, Кожанов приказал Петрову, идущему второй парой в его звене,
занять верхний эшелон, а сержанта Бугова поставил своим левым ведомым.
пожалел, что не вернул Бугова на аэродром. В свободном воздушном бою между
истребителями третий часто оказывается лишним... Получив повреждение,
самолет Бугова стал плохо слушаться рулей управления. Поняв это, противник
усилил атаки, и только виртуозные действия пары Петрова помогли Кожанову
прикрыть сержанта и сбить двух "мессеров". Но на обратном пути, делая
вынужденную посадку на болоте, сержант Бугов допустил роковую ошибку:
выпустил шасси. Самолет скапотировал, и Бугов погиб в перевернутой машине.
Все как будто ясно. Но вот когда мы, обследуя самолет Багирова, произвели
облет, то оказалось, что мотор работает нормально.
летчик страдает трусостью. И если он не найдет силы перебороть слабость, то
и впредь придется расплачиваться жизнями друзей.
запинаясь, сказал:
повторится.
сейчас Байсултанова хмуриться, а Кожанова казнить себя. Хотя бой,
проведенный на другой день, казалось, должен был вернуть им спокойствие.
фронта сменить патруль. Истребители шли на высоте 3000 метров. Пара
прикрытия, которую вел летчик Владимир Дмитриев, шла на тысячу метров выше.
Не прошло и пяти минут дежурства в воздухе, как из пункта наведения
сообщили: "Большая группа 10-87 под прикрытием истребителей подходит с юга.
Высота две тысячи метров. Атакуйте, "лаптежники" впереди вас, ниже".
на встречном курсе атаковали" "юнкерсов". Их было пятнадцать. Первого сбил
Алим. Владимир Дмитриев, идя немного сзади, выпустил по бомбардировщикам
четыре РС-82 одним залпом и настолько удачно, что противник потерял сразу
еще два летевших рядом самолета.
прикрытия. Враг беспорядочно начал сбрасывать бомбовый груз над своей
территорией и торопливо разворачиваться на обратный курс. Это позволило
Байсултанову сбить еще одного "юнкерса".
пробоин.
гвардейское знамя.
принимать молодой, бесстрашный летчик Владимир Петров, который меньше чем за