он искал домик, переродилась в скованность. Уже нужно было о чем-то
говорить, а он все рассматривал и рассматривал комнату.
расставлено, развешано и уложено по местам раз и навсегда. Противоречила
всему этому только дорожка между столом и дверью. Наконец Решетнев соврал,
спросив ее имя.
момент она показалась Решетневу до того знакомой, что он застыдился
непосвященности в ее недуг.
такой надеждой, будто в ответ рассчитывал на крупное воспоминание со стороны
Ирины.
в какую не признавал комнатного света. Луч испещрял все, что попадалось на
пути, и без промаха бил в глаза.
ли ей помощь, Ирина сама заговорила о своем нездоровье. И стало ясно, что
нездоровье -- главное в ней, что тема болезни поглотила и завладела ею
полностью, без всяких радуг и просветов вдали. Обследование, которому она
подверглась днями раньше, ничего не обнаружило. Слабость, пробивающаяся
неизвестно откуда, прогрессирует, растекается по телу. Силы прячутся,
равнодушие ко всему -- и симптом, и осложнение одновременно.
тела поверх одеяла. Они выдавали возведенную, вероятно, уже в правило
безнадежность.
пять утра.
поодаль, была заправлена так строго, что отвечать было бы ни к чему. Было и
так понятно, что здесь недавно жил кто-то еще.
поспешил уйти, она бесстрастно посмотрела вслед. Он ощутил знакомое
прикосновение взгляда и оглянулся, но Ирина успела отыскать в потолке
произвольную точку и принялась изучать ее, втягивая в себя глазами.
обросли инеем. В лунном свете они походили на коралловые сообщества и давили
на психику, податливую сегодня как никогда.
накупить полную сумку ярких плодов и оттащить Ирине. Радуясь затее, он
рисовал восторг, с каким она примет подарок. С оранжевыми чудесами в авоське
он отправился на окраину. Подошел к домику. Окна молчали. Решетнев
потоптался у двери и, не решившись вновь потревожить спящую, ушел. Радость
пришлось отложить до завтра.
бы половину, Решетнев был вынужден рассказать, по какому поводу апельсины
были куплены.
вслух Рудик, отхлебывая чай.
Насмотрелась чего-нибудь или наслушалась, а то и еще проще -- начиталась.
мне цыганка. Явно гнала натуральную туфту, но я весь закипал, когда что-то
сходилось. Цыганка погадала-погадала, посмеялась и забыла, а я мучился две
недели. Вот тебе и кофейная гуща! Что значит самовнушение!
говорят, что это лучшее средство. Пациент верит и выздоравливает. Сам.
Может, и ей попробовать что-нибудь в этом роде? -- предложил Решетневу
Рудик.
бледную немочь, а к утру не смогли решить, на каком полюсе находятся законы,
позволяющие умерщвлять сумасшедших. Закончили уродами и Спартой, вменив ей в
причину быстрого ухода с исторической сцены то, что она убивала больных
детей.
стоявшую неподалеку. От Ирины поспешно вышел врач. Оглядевшись, он
направился к машине. "Рафик" резко рванул с места. Решетневу это показалось
бегством.
Как в омут. Решетнев кашлянул и на секунду отвлек ее от мыслей. Лицо было
заплаканным. Она тяжело улыбнулась и сказала, что ждала его с нетерпением.
Потом спросила, не был ли он вчера в лесу. Отрицательный и удивленный ответ
она восприняла болезненно и с обидой, будто накануне просила Решетнева
сходить в зимний лес, а он наобещал и не выполнил. И теперь некому
рассказать, как там, в лесу.
бросила в корзину.
дорожных работников в предупредительных фосфоресцирующих жилетах. Но эти
оранжевые душегрейки никого не спасают -- дорожники все равно попадают под
машины и поезда.
сбивать в апельсинные кожурки.
заходит подруга, но все принесенное ею так и остается лежать нетронутым.
Аппетита никакого.
попытался отвлечь ее Решетнев. -- Я знаю способ.
соломинку.
его памяти уже давно затерялось, кто и когда открыл ему этот глупый и ни на
чем не основанный прием определения долголетия. Что-то из школьных игр.
вопрошая ответ.
что ворочает в голове какими-то цифрами. -- Жить тебе очень-очень долго. И
болезнь у тебя пустяковая -- недуг неимения друга. Слышала про такую? Просто
жить надо полноценней. Всего-то и делов! Можно даже замуж. -- Он сказал это,
чтобы не задавать лишних вопросов.
Решетнев, опасаясь задеть одно ее больное место, затронул другое: ей уже
столько лет, а она все еще не связала ни с кем свою судьбу. Никому не нужна
-- следовательно.
продолжить тест. Продолжать было нечего, и грусть опять воцарилась на ее
лице.
Строители развернули его в небо, и он терялся где-то на полдороге к Млечному
Пути.
вопроса о зимнем лесе.
стола лекарства.
ощутил себя у пропасти. Она говорила что-то тревожное, и трудно было
припомнить словарь, который мог бы до конца растолковать ее слова.
выпрашивать поцелуи? Да?
ее охватила дрожь. Подсев поближе, он укрыл ее одеялом. Она выразила
безразличие к его движениям -- то есть стала грустной-грустной.
человека окружили и хотят убить. Просто так, от нечего делать.
таком убогом месте. Встав проводить его, Ирина едва держалась на ногах. Ее
хрупкая фигура в тяжелом темном халате походила на ветку, которую оседлала
большая хищная птица.
было жалко до кровинок на губах.
становились просто снегом. Ночь разрасталась, заполняя все вокруг. Она была
белой от снегопада, шедшего, казалось, во всей вселенной. Своим вездесущием
снегопад покрывал пространства, на которых уместились бы тысячи таких
печалей и одиночеств. Снег -- это единственное алиби природы -- оправдывал
отсутствие звезд.
Увидев гостя, собрала их и уложила в стол. Сегодня на ней было весеннее
платье, которое забирало на себя половину грусти. Словно ветка выпрямилась,
избавившись от птицы.
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман