Чтение 38–й страницы книги ~Монсеньор Кихот~

несколько секунд за ним последовали еще два, а затем треск.

- У кого-то лопнула шина! - воскликнул профессор Пилбим. - Боюсь,
произошла авария.

- Это не шина, - сказал отец Леопольдо. - Это были выстрелы. - Он
кинулся к лестнице, крикнув через плечо: - Двери в церковь заперты.
Следуйте за мной. - Он побежал по коридору вдоль комнат для гостей со всею
скоростью, какую позволяло ему длинное одеяние, и, с трудом переводя дух,
выскочил на площадку наверху большой парадной лестницы. Профессор не
отставал от него. - Пойдите разыщите отца Энрике. Скажите, чтобы он открыл
двери в церковь. Если кто-то пострадал, нам не втащить его по этой
лестнице.

Отец Франсиско, ведавший лавочкой у входа, выскочил из нее, бросив свои
открытки, четки и бутылочки с ликером на произвол судьбы. Вид у него был
испуганный, и, чтобы не нарушать обета молчания, он взмахнул рукою,
указывая на дверь.

Маленький "сеат" стоял у церкви, врезавшись в нее. Двое жандармов,
выскочившие из джипа, осторожно направлялись к машине с револьверами на
прицеле. Какой-то человек с залитым кровью лицом пытался открыть дверцу
"сеата". Он гневно бросил жандармам:

- Да подойдите же, помогите открыть эту дверцу, убийцы. Мы не
вооружены.

Отец Леопольдо спросил:

- Вы ранены?

- Конечно, ранен. Но это ерунда. По-моему, они убили моего друга.

Жандармы спрятали револьверы. Один из них сказал:

- Мы же стреляли в шины.

Другой пояснил:

- Нам было приказано. Этих людей разыскивают за устройство бунта.

Отец Леопольдо заглянул внутрь сквозь разбитое ветровое стекло. Увидев
пассажира, он воскликнул:

- Но это же священник! - И через мгновение: - Монсеньор!

- Да, - возмущенно подтвердил незнакомец, - монсеньор... и если бы
монсеньер не остановился по нужде, мы бы уже находились в безопасности у
вас в монастыре.

Жандармам наконец удалось открыть дверцу со стороны пассажира.

- Он живой, - сказал один из них.

- Нет - по вашей милости.

- Вы оба арестованы. Садитесь в джип, а мы сейчас вытащим вашего
дружка.

Тут двери церкви распахнулись, и к ним вышел профессор Пилбим.

Отец Леопольдо сказал:

- Они оба ранены. Вы не можете в таком виде их забрать.

- Их разыскивают за устройство бунта и кражу денег.

- Какая ерунда! Этот человек в машине - монсеньор. А монсеньоры не
крадут денег. Как зовут вашего друга? - спросил отец Леопольдо у
незнакомца.

- Монсеньор Кихот.

- Кихот?! Такого не может быть, - заметил профессор Пилбим.

- Монсеньор Кихот из Эль-Тобосо. Отпрыск самого великого Дон Кихота.

- У Дон Кихота не было отпрысков. Откуда им взяться? Это же вымышленная
фигура.

- Вот опять, профессор, факты и вымысел. Видите, как трудно их
разграничить, - заметил отец Леопольдо.

Жандармам тем временем удалось вытащить отца Кихота из разбитой машины,
и они положили его на землю. Он пытался что-то сказать. Незнакомец
нагнулся к нему.

- Если он умрет, - сказал он жандармам, - ей-богу, уж я заставлю вас за
это заплатить.

Один из жандармов смутился, а другой резко спросил:

- Ваша фамилия?

- Санкас, Энрике, но монсеньор, - и он так прокатил "р", точно выбивал
дробь на барабане, - предпочитает звать меня Санчо.

- Профессия?

- Я бывший мэр Эль-Тобосо.

- Ваши документы.

- Можете их посмотреть, если найдете среди обломков.

- Сеньор Санкас, - обратился к нему отец Леопольдо, - вы не можете
разобрать, что пытается сказать монсеньор?

- Он спрашивает, не пострадал ли "Росинант".

- "Росинант"? - воскликнул профессор Пилбим. - Но ведь так звали
лошадь!

- А он имеет в виду машину. Я не смею сказать ему правду. Это может
оказаться для него слишком тяжелым ударом.

- Профессор, не позвоните ли вы в Оренсе и не попросите ли прислать
врача? Отец Франсиско знает номер.

Угрюмый жандарм сказал:

- Насчет доктора мы сами позаботимся. Мы их везем в Оренсе.

- В таком состоянии вы их не повезете. Я это запрещаю.

- Мы пришлем за ним "скорую помощь".

- Можете, если угодно, присылать вашу "скорую помощь", но ей придется
долго ждать: эти двое останутся здесь, в монастыре, до тех пор, пока врач
не разрешит им уехать. Я поговорю с епископом в Оренсе, и, уверен, он
кое-что скажет вашему командиру. И не смейте наставлять на меня вашу
пушку.

- Мы поедем и обо всем доложим, - заявил другой жандарм.

Тут вернулся профессор Пилбим с каким-то монахом. Они несли матрас.
Профессор сказал:

- Отец Франсиско сейчас звонит. А это мы принесли вместо носилок.

Отца Кихота с трудом переложили на матрас, и они вчетвером внесли его в
церковь и пошли с ним по нефу. Он что-то бормотал - возможно, молитвы, а
возможно, и проклятья. Когда они свернули перед алтарем к лестнице, он
попытался перекреститься, но так и не сумел завершить крестное знамение.
Он снова лишился чувств. Лестница оказалась для носильщиков серьезным
испытанием, и наверху они вынуждены были остановиться, чтобы передохнуть.

Профессор Пилбим сказал:

- Кихот - это не испанская фамилия. Сам Сервантес сказал, что подлинное
имя его героя скорее всего было Кехана и что жил он не в Эль-Тобосо.

Мэр сказал:

- Так и монсеньор Кихот родился не там.

- А где же он родился?

Мэр процитировал:

- "В некоем селе Ламанчском, которого название у меня нет охоты
припоминать" [Сервантес, "Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский", ч.1,
гл.1, пер. Н.Любимова].

- Но вся эта история нелепа. А Росинант...

Отец Леопольдо сказал:

- Давайте сначала осторожно положим его на кровать в третьей комнате
для гостей, а потом будем обсуждать сложное различие между фактом и
вымыслом.

Тут отец Кихот открыл глаза.

- Где я? - спросил он. - Мне казалось... мне казалось... я был в
церкви.

- Вы и были там, монсеньор. В Осерской церкви. А сейчас мы несем вас в
комнату для гостей, где вы сможете поспать на удобной кровати, пока не
приедет доктор.

- Опять доктор! О, господи, господи, неужели у меня так плохо со
здоровьем?..

- Немножко отдохнете - и снова станете прежним.

- Я подумал... в церкви... а потом была лестница... я подумал, если бы
мне только отслужить мессу...

- Возможно... завтра... когда вы отдохнете.

- Слишком давно я не служил мессы. Болел... странствовал...

- Не волнуйтесь, монсеньор. Может быть, завтра.

Они благополучно донесли его до отведенной ему комнаты, а вскоре
приехал доктор из Оренсе и сказал им, что, по его мнению, у отца Кихота
нет ничего серьезного - Шок и небольшая рана на голове от разбившегося
ветрового стекла. Конечно, в его возрасте... Завтра, сказал доктор, он
обследует его более тщательно. Возможно, потребуется рентген. А пока
больному необходим покой. Куда больших забот требовал мэр - больших во
многих отношениях, ибо когда доктор покончил с ним (а ему было наложено
более полудюжины швов), из Оренсе позвонил начальник жандармов. Жандармы
позвонили в Ламанчу и навели справки об отце Кихоте - тамошний епископ
сказал им, что это действительно монсеньор (произведенный в сан Святым
Отцом по какому-то недоразумению), но он психически Не вполне здоров и не
отвечает за свои поступки. Что же до его спутника - тут дело обстоит
иначе. Он действительно был мэром Эль-Тобосо, но на последних выборах
потерпел Поражение, к тому же он - отъявленный коммунист.

По счастью, у телефона оказался отец Леопольдо. Он сказал:

- Нас в Осере не интересуют политические взгляды. Он пробудет здесь до
тех пор, пока не выздоровеет и не сможет двинуться в путь.

Доктор дал отцу Кихоту успокаивающее. Он заснул глубоким сном и
проснулся только в час ночи. А проснувшись, никак не мог понять, где
находится. Он позвал: "Тереса!" - но ответа не последовало. Откуда-то
доносились голоса - мужские голоса, и ему пришла в голову мысль, что это
отец Эррера и епископ беседуют о нем в гостиной. Он вылез из постели, но
ноги не держали его; тогда он снова опустился на кровать и на этот раз уже
более настойчиво позвал Тересу.

Вошел мэр и следом за ним - отец Леопольдо. Профессор Пилбим остался