Шотландию, теперь, пробиваясь через этот страшный горный проход, казалась
ничтожной горсточкой скитальцев, которых вот-вот поглотит разверстая пасть
ущелья, готовая сомкнуться за ними. Сам Монтроз уже начинал было
раскаиваться своей дерзкой затее, когда, взглянув вниз с высоты первой
достигнутой им вершины, он увидел свою разбросанную по склонам маленькую
армию. Трудность продвижения вперед была столь велика, что линия войска
сильно растягивалась и промежутки между авангардом, центром и арьергардом
становились все больше, - это было и неудобно и опасно. Монтроз с
беспокойством вглядывался в каждый выступ скалы, опасаясь, что за ним
притаился неприятель, готовый защищаться, и впоследствии он неоднократно
повторял, что если бы Страт-Филланский перевал был защищен сотней-другой
мужественных людей, то это не только приостановило бы его наступление, но
вся его армия подверглась бы опасности быть уничтоженной. Однако
беззаботность, погубившая не одну сильную страну и надежную крепость,
предала и на сей раз владения Аргайла в руки его врагов. Вторгшемуся
неприятелю приходилось считаться на своем пути только с естественными
препятствиями и со снегопадами, которые, на его счастье, не были слишком
обильными. Как только армия Монтроза достигла вершины горного хребта,
отделяющего Дргайлшир от Брэдалбейнского округа, она ринулась вниз и напала
на открывшиеся перед нею долы с яростью, не оставляющей сомнений в том,
какие намерения побудили горцев совершить этот трудный и чреватый
опасностями поход.
пространство и посеять большую панику: одним из отрядов командовал
предводитель клана Раналд, второй был поручен командованию Колкитто, а
третий остался под начальством самого Монтроза. Затем он проник во владения
Аргайла с трех сторон. Никакого сопротивления оказано не было. Первые вести
о вражеском нашествии принесли пастухи, бежавшие с горных пастбищ, где были
застигнуты врасплох; жители не выступили на защиту своих владений, они были
рассеяны, обезоружены, убиты неприятелем. Майор Дальгетти, посланный вперед,
на приступ Инверэри, с тем небольшим отрядом конницы, которым располагало
войско, действовал настолько успешно, что чуть не захватил самого Аргайла,
как о" выражался, inter pocula <За стаканом вина (лат.).>, и только
стремительное бегство на галере спасло маркиза от смерти или позорного
плена. Но бедствия, которых избежал Аргайл, обрушились всею тяжестью на его
клан и на его владения. Опустошение, произведенное Монтрозом в этом
злосчастном краю, хоть и вполне отвечало духу времени и обычаям страны,
однако справедливо отмечается историками как темное пятно на деяниях и
личности Монтроза.
Правительство немедленно собрало значительную армию под командованием
генерала Бэйли, способного и надежного сторонника парламента, разделившего
свои полномочия с прославленным сэром Джоном Урри, наемным воином, как и
Дальгетти, который уже дважды за время гражданской войны успел перейти со
стороны на сторону и которому суждено было до ее окончания переметнуться еще
и в третий раз. Со своей стороны Аргайл, пылая негодованием, приступил к
набору своих собственных многочисленных войск, чтобы отплатить заклятому
врагу. Его главный штаб находился в Данбартоне, где вскоре собрался большой
отряд, состоявший преимущественно из его родичей, подчиненных и слуг.
Соединившись с Бэйли и Урри, подоспевшими туда же во главе весьма
значительных регулярных сил, Аргайл приготовился к походу на Аргайлшир,
намереваясь жестоко покарать дерзкого захватчика его наследственных
владений.
наступления, Монтроз вынужден был покинуть разоренный им край, ибо узнал о
приближении третьей армии, созданной на севере под командованием графа
Сифорта, который после некоторых колебаний стал на сторону парламента и с
помощью испытанных воинов Инвернесского гарнизона, собрав большое войско,
угрожал теперь Монтрозу из Инвернесшира. Отрезанный в разоренном и враждебно
настроенном краю, теснимый со всех сторон превосходящими силами наступающего
неприятеля, Монтроз очутился в трудном положении, и гибель его казалась
неминуемой. Но именно при этих обстоятельствах деятельная и решительная
натура великого маркиза проявилась во всем своем блеске, вызвав восторг и
ликование его друзей и ужас и изумление его врагов. Словно по волшебству,
Монтроз собрал свое рассеянное по всему графству войско, занятое грабежом и
разбоем. И едва лишь оно было собрано, как Аргайл и его союзники -
правительственные генералы - получили сведения, что роялисты, внезапно
покинув пределы Аргайлшира, отступили на север и ушли в безлюдные и
непроходимые Лохэберские горы.
его заключается в том, чтобы дать сражение Сифорту и по возможности
уничтожить его войско прежде, чем они успеют подойти к нему на выручку. Это
вызвало соответствующие изменения в их стратегических планах. Предоставив
Сифорту самому разделываться с Монтрозом, Урри и Бэйли вновь отделили свои
войска от ополчения Аргайла; имея под своей командой преимущественно конницу
и части южно-шотландской армии, они двинулись вдоль южного склона
Грэмпиенского горного хребта к востоку, в графство Ангюс, с намерением
пробраться оттуда в Эбердиншир, наперерез Монтрозу, в случае если он сделает
попытку ускользнуть в этом направлении.
дабы Монтроз, с кем бы ему ни пришлось сражаться - с Сифортом или Бэйли и
Урри, - оказался между двух огней благодаря этой третьей армии, которая на
безопасном расстоянии станет угрожать ему с тыла.
убеждаясь в необычайной жестокости, с какой враждебные ему кланы
расправлялись с его людьми и разоряли его владения. И каковы бы ни были
благородные чувства горцев, - а такие чувства у них были, - милосердия к
побежденным они не знали. Но именно благодаря этому безжалостному
опустошению страны войско пополнялось новыми сторонниками. Среди горцев и по
сию пору существует поговорка: "Чей дом сожжен - тот должен стать солдатом",
и сотни оставшихся без крова жителей этих злополучных гор и долин не видели
теперь иного выхода, как обрушить на других все бедствия, которые им самим
пришлось претерпеть, и иного счастья в будущем - кроме сладости мщения.
обстоятельствам, которые послужили к разорению его страны, и вскоре Аргайл
очутился во главе трех тысяч храбрых и энергичных солдат под началом дворян
из его собственного рода, славившихся своей доблестью. Его ближайшими
помощниками были сэр Дункан Кэмбел Арденвор, и сэр Дункан Кэмбел Охенбрэк
<Лицо историческое. (Прим. автора.)> - опытный и закаленный в боях воин,
которого он нарочно для этого отозвал из Ирландии, где в ту пору шла война.
Трезвый ум самого Аргайла, однако, умерял воинственный пыл его более
отважных соратников, и было решено, несмотря на усиление армии,
придерживаться прежнего плана действия, а именно: осторожно преследовать
Монтроза, куда бы он ни направился, избегая столкновений, пока не
представится удобный случай на пасть на него с тыла в то время, как он будет
с фронта отбиваться от другого врага.
Глава 18
Каледонского канала, в настоящее время открыла доступ в горную долину,
вернее - глубокую расселину, пересекающую почти весь остров; некогда эта
расселина, несомненно, представляла собой морской залив, и до сего времени в
ней сохранилась система озер, посредством которых современная техника
соединила Северное море с Атлантическим океаном. Дороги и тропинки, по
которым местные жители обычно пробирались через эту обширную горную долину,
зимой 1645 - 1646 годов находились в том же состоянии, в каком их
впоследствии застал некий ирландский военный инженер, которому было
предложено преобразовать их в удобные военные дороги. Панегирик ему
начинается и, насколько мне помнится, заканчивается следующим двустишием:
армию, точно стадо диких оленей, с горы на гору, из чащи в чащу, так что
врагу невозможно было выследить его передвижения. В то же время сам Монтроз
имел точнейшие сведения о неприятеле - благодаря дружественно расположенным
к нему кланам Камеронов и Мак-Донелов, через горные владения которых
следовала его армия. Был отдан строжайший приказ следить за передвижениями
войск Аргайла, и все сведения о его приближении должны были немедленно
сообщаться самому главнокомандующему.
перехода, лег спать в жалкой лачуге, служившей ему палаткой. Он проспал не
более двух часов, когда кто-то дотронулся до его плеча. Открыв глаза, он по
статной фигуре и глухому голосу сразу узнал вождя клана Камеронов.
того, чтобы вы встали и выслушали их.
Доналда. (Прим. автора.)>, - отвечал Монтроз, называя вождя его родовым
именем. - Хорошие вести или дурные?
Так знайте же: мне наскучило сопровождать этого злосчастного Дальгетти с его
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел
Свержин Владимир
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей