Чтение 38–й страницы книги ~Две Дианы~

немедленно пройдешь в лазарет предместья д'Иль. Там спросишь не госпожу де
Кастро, а настоятельницу бенедиктинок, досточтимую мать Монику, и попросишь
ее предупредить сестру Бени, что виконт д'Эксмес явится к ней через час и
заклинает ее подождать его. Ступай же, и пусть она знает, по крайней мере,
что я сердцем с нею.

- Это она узнает, монсеньер, - почтительно отозвался Мартен.

Он действительно поспешил в лазарет предместья д'Иль и принялся
ревностно искать повсюду сестру Монику.

Наконец ему показали настоятельницу.

- Ах, как я рад, мать настоятельница, что разыскал вас наконец! -
обратился к ней хитрый плут. - Мой бедный господин был бы так огорчен, если
бы мне не удалось исполнить поручение, с которым он послал меня к вам, а в
особенности к госпоже де Кастро.

- А кто вы, мой друг, и от чьего имени пришли? - спросила
настоятельница, удивленная и огорченная тем, что Габриэль так плохо хранит
доверенную ему тайну.

- Я от виконта д'Эксмеса, - продолжал Арно-Мартен, прикидываясь
добродушным простачком. - Вам, должно быть, известен виконт д'Эксмес. Весь
город только о нем и говорит.

- Ну разумеется, - ответила сестра Моника. - Мы усердно молились за
него! Я имела честь еще вчера с ним познакомиться и рассчитывала свидеться с
ним сегодня.

- Он придет к вам, наш герой, придет, - захлебываясь, сказал
Арно-Мартен. - Его задерживает господин Колиньи, а ему не терпится, и он
меня послал вперед к вам и к госпоже де Кастро. Не удивляйтесь, матушка, что
я произношу это имя. Двадцать раз испытав мою давнюю преданность, мой
господин доверяет мне, как самому себе, и у него нет секретов от своего
верного и честного слуги. Ума и сметки у меня только на то и хватает, чтобы
его любить и защищать, клянусь мощами святого Кантена... Ах, простите,
матушка, что я так поклялся в вашем присутствии! Я забылся, а привычка,
знаете ли, и душевный порыв...

- Пустое, пустое, - остановила его, улыбаясь, настоятельница. - Так
господин д'Эксмес придет? Мы будем очень рады ему. Сестра Бени ждет не
дождется его, чтобы расспросить о здоровье государя.

- Хо-хо! - глупо рассмеялся Мартен. - Король прислал его в Сен-Кантен,
это верно, но думаю, отнюдь не к госпоже Диане!

- Что вы хотите этим сказать? - удивилась сестра Моника.

- Только то, что я, преданнейший слуга виконта д'Эксмеса, поистине рад
тому участию, какое вы принимаете в амурных делах монсеньера и госпожи де
Кастро.

- В амурных делах госпожи де Кастро? - ужаснулась настоятельница.

- Разумеется, - сказал мнимый Мартен. - Не могла же госпожа Диана не
довериться вам, своему единственному другу!..

- Она говорила мне вообще о своих душевных страданиях, но про грешную
любовь, про виконта я не знала ничего, решительно ничего!

- Ну да, ну да, вы запираетесь... из скромности, - продолжал Арно,
кивая головой с понимающим видом. - Но право же, я нахожу ваше поведение
просто превосходным... Во всяком случае, вы поступаете весьма смело. "Вот
как? - подумали вы. - Король противится любви этих детей и не позволяет
Диане встречаться с виконтом?.. В таком случае, я, святая и достойная
женщина, восстану против монаршей воли и родительской власти и окажу
несчастным влюбленным всяческую поддержку, помогу им видеться и возвращу им
потерянную было надежду". Меня восхищает все, что вы делаете для них,
матушка, поверьте мне!

- О господи! - только и могла выговорить настоятельница, женщина робкая
и совестливая. - Восстать против воли отца и государя! И мое имя, моя жизнь
замешаны в такие любовные интриги!

- Смотрите-ка, - сказал Арно, - вот уже мчится сюда и мой господин...
Ему небось не терпится поблагодарить вас за такое милое посредничество и
узнать, когда и как он сможет повидать свою любезную! Ха-ха!..

И в самом деле, к ним торопливо бежал Габриэль. Но прежде чем он
подошел вплотную к настоятельнице, она жестом остановила его и, с
достоинством выпрямившись, сказала:

- Ни шага дальше и ни слова, господин виконт! Я знаю теперь, в качестве
кого и с какими намерениями вы желали повидаться с госпожой де Кастро. Не
надейтесь же, сударь, что я впредь буду содействовать начинаниям, вероятно,
недостойным дворянина. Я не только не желаю с вами разговаривать, но,
воспользовавшись своею властью, лишу Диану всякой возможности и всякого
предлога видеть вас...

Не глядя на остолбеневшего от изумления Габриэля, настоятельница
холодно кивнула ему и удалилась, не дожидаясь его ответа.

- Что это значит? - спросил озадаченно молодой человек своего мнимого
оруженосца.

- Я так же недоумеваю, как и вы, монсеньер, - ответил якобы в
растерянности обрадованный Арно. - По правде говоря, мать настоятельница
встретила меня не очень-то любезно и тут же объявила, будто бы ей известны
все ваши намерения и что она будет всячески противиться их осуществлению...
И добавила еще. что госпожа Диана вас больше не любит, если только вообще
когда-нибудь любила...

- Диана меня больше не любит? - побледнел Габриэль. - Но, может, это и
к лучшему... Тем не менее я хочу увидать ее, хочу доказать ей, что я-то
люблю ее по-прежнему и ни в чем перед нею не виновен. Ты непременно поможешь
мне, Мартен, добиться этой последней нашей встречи. Я почерпну в ней
мужество, необходимое для предстоящей борьбы.

- Вы же знаете, монсеньер, - смиренно ответил Ар-но, - что я преданное
орудие вашей воли и приложу все усилия, чтобы устроить это свидание.

И хитрый мерзавец, посмеиваясь про себя, проводил обратно в ратушу
огорченного Габриэля.

Вечером, после объезда укреплений, мнимый Мартен-Герр очутился наконец
один в своей комнате. Тогда он достал из-за пазухи какую-то бумагу и
принялся читать ее с чувством глубокого удовлетворения. Это был:

"Счет Арно дю Тиля господину коннетаблю де Монморанси со дня их
непредвиденной разлуки (в каковой вошли услуги как общественные, так и
личные).

За то, что, пребывая в плену и будучи приведен к Филиберу-Эммануилу,
посоветовал названному полководцу отпустить коннетабля без выкупа, в пользу
чего выдвинул достойный довод, будто монсеньер почти не опасен для испанцев
своей шпагой, но зато весьма полезен им как советник короля, - 50 экю.

За то, что, хитростью вырвавшись из плена, сберег тем самым господину
коннетаблю расходы по выкупу столь верного и ценного слуги, на которые
господин коннетабль несомненно поскупился бы, - 100 экю.

За то, что искусно провел по незнакомым тропам отряд, который господин
виконт д'Эксмес вел в Сен-Кантен на помощь господину адмиралу Колиньи,
возлюбленному племяннику господина коннетабля, - 20 ливров... "

В счете был еще целый ряд таких же бесстыдно жадных пунктов, что и
вышеприведенные. Шпион, поглаживая бороду, перечитывал их. Прочитав
написанное, он взялся за перо и прибавил к перечню:

"За то, что под именем Мартен-Герра поступил на службу к виконту
д'Эксмесу, вывел оного как любовника госпожи де Кастро перед настоятельницей
бенедиктинок и тем самым надолго разлучил этих двух влюбленных, что вполне
соответствует интересам господина коннетабля. - 200 экю".

"Это, право же, недорого, - подумал Арно, - и благодаря этой статье
пройдут и другие. В итоге получается кругленькая сумма. Дело близится к
тысяче ливров, и при некоторой изобретательности мы доведем ее до двух
тысяч. А тогда, ей-богу, удалюсь от дел, женюсь, буду воспитывать детишек,
заделаюсь членом приходского совета где-нибудь в провинции. Так осуществится
мечта всей моей жизни".

С такими добродетельными намерениями Арно улегся на постель и
моментально заснул.

На другой день Габриэль опять послал его искать Диану, и нетрудно
догадаться, как исполнил он это поручение. Но около десяти утра неприятель
пошел на яростный приступ, и пришлось бежать на валы. Габриэль, по своему
обыкновению, показал там чудеса храбрости и вел себя так, словно был о двух
головах. И в самом деле: ему надо было спасти две головы.

А кроме того, он втайне надеялся, что Диана, быть может, услышит о его
героических делах.

XXXII. БОГОСЛОВИЕ

Едва передвигая ноги от усталости, Габриэль возвращался вместе с
Гаспаром де Колиньи в ратушу и вдруг услыхал, как двое прохожих упомянули
имя сестры Бени. Оставив адмирала, он догнал этих людей и порывисто спросил,
что слышали они об этой женщине.

- Ничего не слышали, во всяком случае, не больше, чем вы, господин
капитан, - ответил один из них. оказавшийся не кем иным, как Жаном Пекуа. -
Мы с товарищем как раз и удивлялись, почему ее не видно было целый день. А
ведь день-то был жаркий и раненых было больше чем достаточно... Ну ничего,
скоро все разъяснится - через ночь ей дежурить в лазарете, а до сих пор
ночные дежурства она не пропускала. Стало быть, завтра вечером мы ее
непременно увидим.

- Спасибо, друг, спасибо! - выпалил Габриэль, горячо пожимая руку
изумленному Жану Пекуа.

Гаспар де Колиньи слышал этот разговор и заметил, как обрадовался
Габриэль. Однако он ничего не сказал ему. Только вернувшись домой и
оставшись наедине с ним в своем кабинете, он заметил с лукавой усмешкой: