Чтение 38–й страницы книги ~Ожерелье королевы~

Шарни остановил его.

- Одно слово! - сказал он. - Я думаю, что мы с вами поймем Друг
друга.

Филипп мгновенно остановился. В голосе Шарни зазвучала угроза, и это
ему понравилось.

- Что ж, я слушаю, - сказал он.

- Если мы с вами, отправляясь требовать удовлетворения у господина
Калиостро, пройдем через Булонский лес, то это займет больше времени, я
это прекрасно понимаю, но полагаю, что таким образом наш спор будет
окончен.

Молодые люди, которые с первого взгляда почувствовали, что они
соперники, и которые при первом же подходящем случае сделались врагами,
прибавили шагу, чтобы поскорее добраться до Королевской площади. На углу
улицы Па-де-ла-Мюль они увидели карету Шарни.

Шарни, не утруждая себя больше ходьбою, сделал знак своему выездному
лакею. Карета подъехала к ним. Шарни пригласил Филиппа занять в ней
место, и карета покатила по направлению к Елисейским полям.

У де Шарни были великолепные лошади; меньше, чем через четверть часа,
они были в Булонском лесу.

Когда кучер нашел в лесу удобное место, Шарни остановил его.

Мало-помалу Филипп и Шарни все углублялись и углублялись в лес.

- Если вы ничего не имеете против, господин де Шарни, - заговорил
Филипп, - то вот, по-моему, прекрасное местечко.

Граф поклонился и обнажил шпагу.

- Полагаю, - сказал он, - что мы с вами не должны касаться истинной
причины ссоры, Филипп не ответил.

- Что ж, назову вам истинную причину: вы искали ссоры со мной - ведь
начали ссору вы, а искали вы ссору из ревности.

Филипп помолчал.

- Граф! - сказал он. - По правде говоря, я опасаюсь, что вы сошли с
ума.

- Вы хотели убить господина Калиостро, чтобы понравиться королеве, не
так ли? А чтобы понравиться королеве наверняка, вы хотите убить и меня,
но убить насмешкой?

- Ах, это вы напрасно! - нахмурив брови, воскликнул Филипп. - Это
слово доказывает мне, что сердце у вас не такое благородное, как я
думал!

- Что ж, пронзите это сердце! - отвечал Шарни, распахнувшись в ту
самую минуту, когда Филипп выставил ногу вперед и сделал быстрый выпад.

Шпага скользнула вдоль ребер и проложила кровавую бороздку под тонкой
полотняной рубашкой.

- Наконец-то я ранен! - весело сказал Шарни. Он зашатался, и Филипп
не успел подхватить его. Он поднял его на руки так, как поднял бы
ребенка, и донес до кареты; Шарни был в полуобморочном состоянии.

Его уложили в карету; он поблагодарил Филиппа кивком головы. - -
Поезжай шагом, кучер, - сказал Филипп.

- А вы? - пролепетал раненый.

- О, за меня не беспокойтесь!

Оглянувшись в последний раз и увидев, что карета вместо того, чтобы,
как и он, вернуться в Париж, свернула в сторону Версаля и затерялась
среди, деревьев, он произнес три слова, вырвавшихся из глубины его
сердца после глубокого размышления:

- Она его пожалеет!

Глава 10

ДОМ НА УЛИЦЕ НЕВ-СЕН-ЖИЛЬ

У дома лесника Филипп увидел наемную карету и вскочил в нее.

- На улицу Нев-Сен-Жиль, да побыстрее! - приказал он кучеру.

Автомедон <Автомедой - возница Ахилла.> за двадцать четыре су
доставил трепещущего Филиппа на улицу Сен-Жиль, к особняку Калиостро.

Особняк, отличавшийся необыкновенной величественностью, в то же время
был необыкновенно прост.

Филипп спрыгнул на землю, бросился на крыльцо и обратился к двум
слугам одновременно.

- Его сиятельство граф Калиостро у себя? - спросил он.

- Его сиятельство сейчас уходит, - отвечал один из слуг.

- В таком случае это лишний повод, чтобы я поторопился, - сказал
Филипп, - мне необходимо поговорить с ним прежде, чем он уйдет.
Доложите: шевалье Филипп де Таверне.

Филипп вошел в дом, и им овладело волнение, которое вызвал у него
спокойный голос, повторивший его имя вслед за слугой.

- Извините, - сказал шевалье, поклонившись мужчине высокого роста и
недюжинной силы, мужчине, который был не кем иным, как тем самым
человеком, которого мы уже видели сначала за столом маршала де Ришелье,
затем у чана Месмера, затем в комнате мадмуазель Оливы и, наконец, на
балу в Опере.

- Я ждал вас.

Филипп нахмурил брови.

- Как - ждали?

- Ну да, я жду вас уже два часа. Ведь не то час, не то два - не так
ли? - прошло с тех пор, когда вы решили прийти сюда, но некое
происшествие, от вашей воли не зависевшее, заставило вас отложить
осуществление этого намерения?

Филипп сжал кулаки; он почувствовал, что этот человек приобретает
какую-то странную власть над ним.

Но тот не обратил никакого внимания на нервные движения
взволнованного Филиппа.

- Садитесь же, господин де Таверне, прошу вас, - сказал он.

- Полноте, довольно шарлатанства! Если вы вещун - что ж, тем лучше
для вас, ибо вам уже известно, что я хочу сказать, и вы можете
заблаговременно укрыться в убежище.

- Укрыться... - с какой-то особенной улыбкой подхватил граф, - но от
чего я должен укрываться, скажите, пожалуйста.

- Если вы вещун, значит, это вам ведомо.

- Пусть так! Чтобы доставить вам удовольствие, я избавлю вас от труда
излагать мне причину вашего визита: вы пришли искать со мной ссоры.

- Стало быть, вы знаете, из-за чего я ищу ее? - воскликнул Филипп.

- Из-за королевы. А теперь ваш черед. Продолжайте, я вас слушаю.

- Появился некий памфлет...

- Памфлетов много.

- Это верно, но я говорю о том памфлете, что направлен против
королевы. Калиостро кивнул головой.

- Не отрицаю.

- К величайшему счастью, эта тысяча экземпляров не попала к вам в
руки?

- А почему вы так думаете? - спросил Калиостро.

- Потому, что я встретил рассыльного, который нес кипу газет, потому
что я заплатил ему за них, потому что я отправил их к себе домой, а там
мой слуга, которого я предупредил заранее, должен был принять их.

- Почему же вы самолично не доводите дел до конца?

- Я не довел дела до конца, потому что в то время, как мой слуга
избавлял эту тысячу экземпляров от вашей странной библиомании, я
уничтожал остальную часть тиража.

- Таким образом, вы уверены, что тысяча экземпляров,
предназначавшаяся мне, находится у вас?

- Уверен.

- Вы ошибаетесь.

- Почему? - спросил Таверне, и сердце у него сжалось. - Каким же
образом они могут оказаться не у меня?

- Да потому, что они здесь, - спокойно ответил граф, прислонившись к
камину.

Филипп сделал угрожающий жест.

- Вы думали, - продолжал граф, - что вам пришла в голову удачная
мысль подкупить рассыльного? Но у меня есть управляющий, и моему
управляющему тоже пришла в голову некая мысль. За это я ему и плачу; он
догадался, что вы придете к газетчику, что вы встретите рассыльного, что
вы этого рассыльного подкупите; он проследовал за ним и пригрозил ему,
что заставит его вернуть золото, которое вы ему дали; рассыльный
испугался и вместо того, чтобы продолжать путь к вашему особняку,
проследовал за моим управляющим сюда. Вы не верите?

- Не верю.

- Загляните в этот шкаф и потрогайте брошюры. С этими словами он
открыл дубовый шкаф с восхитительной резьбой и указал бледному шевалье
на центральное отделение, где лежала тысяча экземпляров брошюры, все еще
пропитанных запахом плесени - запахом влажной бумаги.

- Мне представляется, что вы человек храбрый, - заговорил Филипп, - а
потому я требую, чтобы вы дали мне удовлетворение со шпагой в руке.

- А за что я должен дать вам удовлетворение?

- За оскорбление, нанесенное королеве, оскорбление, соучастником
которого вы становитесь, храня у себя хотя бы один экземпляр этого
листка.

- По правде говоря, вы находитесь в заблуждении, и это меня огорчает,
- не меняя позы, отвечал Калиостро. - Я любитель новостей, скандальных
слухов, разных однодневных штучек. Я коллекционирую их для того, чтобы
потом вспомнить о тысяче вещей, о которых забыл бы, если бы не принял
этой предосторожности.

- Порядочный человек не коллекционирует подлостей.

- Извините меня, но я не разделяю вашего мнения об этой брошюре;