Ну, и материальная часть у меня солидная. (Смех.) Физически заготовлен
основательно, впрок, так сказать. А выдержка - это еще мальчишкой в
гражданскую заработал. Теперь, как я стоял с "Буйволами"?
сколько слышал всегда. А я, что же, без году неделю стою. Ну, я специально
тренировался на сильные шуты. Меня ежедневно часа по полтора в три мяча до
седьмого пота гоняли. Это очень пригодилось... Теперь, как они играют? Играют
хорошо. Выход на мяч, обработка мяча, дриблинг, финт, точность пасовки - это
что-то особенное, ювелирная работа. И дьявольски рвут. Страшное дело,
растопчут, кажется. Но грубо... Играют часто не в мяч, а в игрока.
Действительно, буйволы в прямом смысле, прямо бой быков. Удары, верно,
стенобитные, семечки грызть уже не приходится. Я, конечно, весь приподнятый
играл. Первый раз за СССР стоял. Так воображаешь - страна ужас какая большая!
А ворота всего только такие... Но для мяча вполне достаточные. А ты стоишь, и
тебе эти ворота поручено держать на замке. Ну, начали играть. Наши против
ветра. Они сразу в атаку. Признаться, я не струсил, но понял, что на мою долю
хлопот тут будет достаточно. Посыпались сразу мячи, прямо как из мешка. "Ну, я
говорю, тамада... это я сам себе... ну, Антон Михайлович, плохо твое дело. Это
тебе не арбузы астраханские". Тут я гляжу - этот самый Бен Хорг, ихний
знаменитый черномазый, так и начинает за мной охотиться. Я его, правда, разок
через себя в сетку отправил, без мяча, понятно. Ну, он, вероятно, огорчился.
"Саша, дай ты ему по ногам, прямо житья мне от него нет. В конце концов ты
видишь, что он, зверь, себе позволяет. Я за себя не ручаюсь, лучше уж ты..."
Ну, Саша меня послушался, да сгоряча не за тем погнался. Выдал ему незаметно
на мелкие расходы. Я кричу: "Саша, не этот!" А Саша махнул рукой и говорит:
"Всесветящимся и лучистым контуром. Настя задумчиво смотрела на воду.
очень хорошее и простое Насте. Он подсел немножко теснее:
решительно и убито, Антон проговорил:
еще инженер!
славный, чистый вы весь какой-то... И отчего мне с вами так хорошо?
обнял ее.
были холодные и жесткие. Антон не разжал рук.
соображая, что говорит. - Так и в газетах написано: "Кандидов - мертвая
хватка".
обиженно выпустил.
повернулась и ушла, не попрощавшись, строгая и неумолимо обиженная.
квакнула лягва. - Чуток, - откровенно признался Антон.
клуба, где шло чествование. Они удалялись беседуя. Насте было приятно, что она
идет под руку с Антоном Кандидовым, что все смотрят на них, а встречные
девушки, верно, завидуют. Вероятно, это было не совсем хорошо, но все-таки это
было очень приятное чувство. Ребята, посматривая вслед удалявшейся парочке,
многозначительно переглянулись.
кулаком.
плечо Антона.
посмотрел вслед ушедшим.
укромные аллеи. Луна распестрила дорожки. Белесые лучи, пробившись сквозь
листву, обнаруживали уединившиеся парочки. Потом Настя и Антон сидели у озера,
у самой воды. Над ухом пели комары.
тишина!
глупости лезут на язык, а то, о чем хочется сказать, никак не выговоришь.
Антон вспомнил, как внимательно слушают его Лада, Ласмин, Мария Дементь-евна,
когда он разглагольствует о чем-нибудь. Все восхищаются, какой он
непосредственный, сильный.
обычно говорил у Токарцевых. Однако на Настю это мало подействовало.
проймешь!
дробились, освещали Настино лицо. И Антону был виден профиль Насти, как бы
обведенный.
Настроение у Антона было скверное. Сосредоточенно сопя, он пытался через
соломинку высосать сливки из стакана кофе гляссе. Это было трудное и необычное
занятие. Сливки пузырились и разлетались брызгами.
что-нибудь из волжской жизни. Антон молчал. Лада подсела поближе:
фокусника. - Делаю раз!.. Два!.. Алле, гоп! - И он вынул из портфеля журнал.
руками. Димочка повернул журнал обложкой к Антону. Во всю обложку спортивного
журнала большого формата был напечатан портрет Антона. Антон был великолепен.
Он был изображен во всем своем голки-перском величии: в свитере, в перчатках,
с мячом. Антон схватил журнал обеими руками. Так крупно его еще никогда не
печатали.
обводил присутствующих, всматривался в журнал, отводил его в сторону, смотрел
издали.
Кандидов.
окружающих.
высвободился:
методическим голосом. - Вот я, например. мы, мол, уходя куда-нибудь, смотрим
на часы, как на икону. Как тебе не стыдно, Антон! Ведь это же ты с чужою
голоса поешь. И насчет стихии ты такой вздор порол, что мне просто страшно и
совестно за тебя стало.
вот, понимаешь, прочел у него в дневнике, как он радуется гибели "Титаника".
"Жив океан!" - пишет... Такое трагическое поражение человечества, а он
радуется: "Жив океан!" Не могу с тех пор им как человеком восхищаться. Но я
понимаю, у него это от перегруженности культурой. Ему казалось, весь мир в
железо взят, техникой раздавлен. А откуда это у тебя пошло? Я, положим,
знаю... Это козлобородый тебе напевает с Димочкой. Где же твой нюх
прославленный?
меня и тянет на хороший разговор. А ты! Тебе хорошо... получил с детства все
готовенькое... И ты меня, пожалуйста, не учи. У меня стаж с 1921 года. А ты
кто, чтобы учить, какие твои данные? Что ты на своем горбу в жизни имел, уж
если так? Давай поговорим... Ранец ты только разве с книжками таскал. Ты
потник вот поноси с кладью да походную сумку... а после разговаривай.
Данных, конечно, нет. Ну, извини, Тоша. Я без права, просто хотел так...
Извини...
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Березин Федор
Фазиль Искандер
Ибсен Генрик