венок чемпионки мира, так как Международная лыжная федерация объявила, что
считает состязания на Белой Олимпиаде одновременно и розыгрышем мирового
первенства.
заголовки в газетах, которые расхватывались на станциях пассажирами,
спешившими на Олимпиаду.- Микулинен!.. Гунгред!.. Скуратова!.."
"ЧИТ", на которые мы были пересажены у пограничной станции, мчали нас по
альпийским дорогам в Кортину. За окном мелькали над пропастями рекламные щиты,
на которых змеевидные девушки, приподняв юбки до подвязок, демонстрировали
преимущество нейлоновых чулок, шестилапый черный пес исторгал пламя из пасти,
опившись бензином своей марки, а вездесущая диннерская фирма "Эссо" возвещала,
что она готова обслужить автомобилистов и обеспечить их всем необходимым в
любом уголке мира, на любом уровне высоты над морем...
кольцами, сплетенными в известную эмблему олимпиады. Гирлянды этих колец стали
появляться все чаще и чаще. Уже чувствовалось, что мы близки к своей цели, что
совсем уже недалеко до центра Белой Олимпиады. И вот молодой бородатый
альпинеро с длинным пером на зеленой шляпе поднял шлагбаум, мы влились в поток
автомобилей, устремлявшихся к Кортине со всех дорог, сходящихся тут, и вскоре
оказались в самом центре гигантского и веселого циклона, задувавшего в те дни
среди Доломитовых Альп и вовлекшего в свою головокружительную воронку десятки
тысяч людей, влюбленных в спорт.
почувствовали, что уже и сами втянуты в этот пестрый и бесшабашный вихрь.
очки, которые пришлось немедленно надеть. На тесных нарядных улочках Кортины,
между старинной колокольней-кампанилой и желтыми, белыми, зелеными отелями
шумела, бурлила, смеялась, запевала незнакомые нашему слуху песни,
перекликалась на всех языках мира интернациональная толпа. С трудом
пробирались в ней, сверкая цветным лаком на солнце, длинные лимузины, из окон
которых брехали на прохожих подстриженные и даже словно как бы завитые собаки
диковинных пород. В невообразимом смешения красок, где один цвет соперничал по
силе с другим, развевались флаги наций, вымпелы, эмблемы спортивных команд,
блестели на солнце витрины с сувенирами, многоцветные значки и гербы на
прохожих, на машинах. Частоколом стояли воткнутые в сугробы щегольские
лакированные лыжи всех оттенков радуги. Газетчики в ярко-красных куртках и
жокейских картузиках неумолчно выкликивали название спортивных газет, сообщали
последние новости. "Скуратова!.. Гунгред!.. Микулинен!.." - то и дело
повторялось в этих выкриках. Пришепетывая шинами на плитах мостовой, с которой
лучи альпийского солнца свели снег, катили автомобили. Веселый стоязыкий говор
звучал на улицах. Плыл в вышине над городком и отдавался в ущельях неспешный,
как бы чуждый всем закипавшим тут страстям звон колокола. И прямо над головой
у нас отвесно уходили в синее, не по-зимнему яркое, густо-синее итальянское
небо розовые кручи и скалы Доломитовых Альп. Три цвета - слепящая белизна
альпийских лугов, багрово-розовая стена Доломитов, вставшая над ними, как
окаменевшее зарево, и простирающаяся над всем этим неистовая синева южного
неба царили в этом удивительном крае. И весь он в миниатюре, но со всеми
своими красками, тысячекратно повторялся, изображенный в нагрудных олимпийских
значках, горевших на людях, которые окружили нас возле автобусов.
обменивались нагрудными значками. И едва мы вышли из автобусов, как
подбежавшие к нам юноши, девушки и далеко уже не молодые люди бесцеремонно
принялись теребить нас за лацканы и отвороты и тут же жестами начали
объяснять, что они готовы вступить с нами в меновые отношения. Дело пошло
очень ходко. Видимо, советские значки были тут в цене. Мы едва успевали
откалывать, отвинчивать, снимать с себя прикрепленные еще в Москве значки
"Интуриста", эмблемы Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, юбилейные
жетоны Московского университета и даже новогодние елочные значки Центрального
Дома работников искусств... А взамен на нас навинчивали маленькие
металлические флажки, веночки, гербы, привезенные сюда из Новой Зеландии,
Рейкьявика, Кейптауна и Ньюфаундленда...
грело щеки, несмотря на мороз. Сладко было дышать прозрачным высокогорным
воздухом; бодрящая, азартная атмосфера молодой дружбы и рыцарского
соперничества сразу же охватила и нас.
пробивались сквозь заносы, огонь, доставленный на военном корабле из Греции в
Италию, пронесенный через Рим, проплывший каналами Венеции, поднятый на
перевалы альпийскими стрелками и спустившийся в торжественный день открытия
спортивных игр в Кортину, промчался в руках лыжников по улицам городка, был
подхвачен конькобежцем на ледовой дорожке Олимпийского стадиона и уже
несколько дней днем и ночью горел в высокой, плоской чаше светильника, высоко
поднятой над стадионом.
состязания по гигантскому слалому, уже передавалась из уст в уста весть о
победе наших конькобежцев на дорожке озера Мизурина в горах, и на центральной
площади Кортины появились первые алые флажки на Доске почета... Но гонки
лыжниц еще не проводились, и все с нетерпением ждали встречи Королевы русских
снегов со знаменитыми гонщицами Европы и Америки. И обступившие нас возле
автобусов спортсмены, болельщики, все в ярких джемперах, узких лыжных цветных
брюках, сейчас же ввязались в горячий спор с нами о результате предстоящей
гонки. И опять зазвучали вокруг нас имена Гунгред, Скуратовой, Микулинен.
туристов, с которой я прибыл в Италию, расположилась в нескольких десятках
километров от центра олимпиады, в горном поселке Доббиако, а спортивной
делегации Советского Союза был предоставлен в качестве постоянной резиденции
высокогорный отель "Тре Кроче", что в переводе на русский язык обозначает "Три
Креста". И те, кто уже успел посмотреть выступления наших конькобежцев и
хоккеистов в Кортина д'Ампеццо, сейчас же поделились с нами ставшей тут
популярной остротой, что русские мчатся на гонках и ведут атаки ворот
противника на высших кавалерийских скоростях - аллюр "три креста"... А я
невольно вспомнил, что в повести Карычева старик Скуратов ставил три креста на
особой, заветной фамильной мази, которой он оснастил дочку на финальных гонках
спартакиады.
колдовских мазях уже давно волновал олимпийских болельщиков. Здесь прослышали
о драматической истории, которая случилась на прошлогодних гонках в
Зимогорске. Едва мы прибыли на олимпиаду, нам все уши прожужжали ею. В
газетах, так и сяк переиначивая, не скупясь на краски, рассказывали об этом
эпизоде. в биографии обеих советских чемпионок. Промелькнули в печати
сообщения, что в Европе и Америке изобретены какие-то новые удивительные мази,
дающие неслыханное скольжение. Нам показывали даже рекламные проспекты,
прославлявшие эти новинки. И все же разговоры о секретах уральских лыжников не
затихали в Кортине. Какая-то правая, реакционная газетка сообщила даже, будто
русские столь бдительно охраняют тайны своих мазей, что горные дороги, ведущие
к отелю "Тре Кро-че", патрулируются особыми отрядами коммунистов... Но мало
кто верил этому вранью, и целые дни в отель, где жили советские спортсмены,
наведывались лыжники и тренеры разных команд.
застал его дома. Вообще он был неуловим. Мне говорили в "Тре Кроче", что он
отправился на Большой трамплин. Я искал его там, но оказывалось, что он
перебрался уже на Снежный стадион. Попав туда, я узнавал, что Карычев помчался
смотреть состязание по бобслею. Я спешил к ледяному желобу, где с грохотом
пролетали санки, управляемые гонщиками в пробковых шлемах, но здесь мне
сообщали, что Карычев сейчас уже на Олимпийском стадионе, на поле которого
выступали наши хоккеисты.
лыжной гонки.
лыжников-любителей. Все они, молодые и старые, вне зависимости от пола,
возраста, национальной принадлежности и мировоззрения, обгоняя друг друга,
объятые единой страстью, катили к стадиону. Студенты, финансисты, киноактрисы,
католики, республиканцы, правые и левые социалисты, ковбои из Оклахомы,
норвежские моряки, австралийские овцеводы, международные ловеласы и старые
девы - все решительно были облачены в узкие лыжные брючки, заправленные в
толстые ботинки, и в пестрые куртки с легкими капюшонами. И все они скользили
на красных, синих, желтых, полосатых лыжах вдоль трассы гонки. Многие
располагались на разных этапах дистанции, чтобы наблюдать поближе борьбу на
лыжне и не платить за вход на стадион, так как администрация в этот день
загнула ошеломляющие цены на билеты...
надолго затирали густые колонны автомашин. Отливая цветным лаком, сверкая
выпуклым плексигласом и хромированными частями, неслись к стадиону машины всех
марок - на крыше у каждой было укреплено по нескольку пар лыж. И машины
напоминали мне этим наши знаменитые минометы "катюши".
крышах, и сзади, на багажных решетках, сидели люди в спортивных куртках и,
конечно, с лыжами в руках.
специально на сегодняшнее состязание тирольцы. Мчались на "джипах" румяные
плечистые парни в полупальто из белого пухлого драпа с красными гусарскими
шнурами и бранденбурами на деревянных пуговицах-бирюльках, в алых шапках из
искусственного нейлонового меха.
клокочущий поток машин, пропуская через шоссе целые колонны лыжников,
распоряжались на дорогах взмокшие, охрипшие альпинеро - альпийские стрелки...
Трубников Александр
Орловский Гай Юлий
Самойлова Елена
Акунин Борис
Круз Андрей
Сертаков Виталий