чудовищ, что осаждают нас, а потом всем вместе решить, как распределить
продовольствие исходя из того, что урожай весь погиб.
его вассалов, пока они в состоянии служить осуществлению его целей. Сейчас
ему надобны еще люди, еще территории. А Раларт - самый могучий из всех
западных Роримов.
Ратаган. - Еще до начала пира Брагад, в присутствии всего Рорима, сделает
Варбутту официальное предложение.
громадного помещения, и только в самом его центре оставалось небольшое
свободное пространство, где поверх углубления для очага настелили тяжелые
доски. Впечатление складывалось такое, что здесь все было приготовлено для
суда, причем судьями призвано выступить все население Дола вместе с
суровыми, подтянутыми стражами в полном боевом облачении. Они стояли в
толпе, мрачные фигуры из стали, - голубые полоски обрамляли пластины их
лат, неизменные кушаки опоясывали торсы поверх нагрудников кирас.
Внушительный вид их произвел на Ривена сильное впечатление, он понял
теперь, почему небольшого числа таких солдат достаточно для защиты целого
Дола. Безоружным с ними не справиться... разве что безоружные эти -
мирканы. Неброско вооруженные по сравнению со стражами, мирканы каким-то
образом умудрялись производить впечатление даже еще более грозных
воителей.
переполненного зала; Байклин, который расположился на одном из высоких
сидений, махнул ему рукой и радушно улыбнулся. На втором восседал Варбутт,
облаченный в церемониальный плащ такого же цвета, как и знамя Рорима
Раларта, и с золотым кантом по краю. Голова старика была непокрыта, но шею
его охватывал обруч из золота, а в руках он держал палисандровый жезл,
отделанный серебром. На ралартской стороне зала Ривен разглядел Юдайна, а
рядом с ним - хрупкую женщину в темных одеждах - Этирру, мать Ратагана.
Был здесь и Данан, лейтенант стражей Рорима, и его сестра Мира, не
сводящая взора с Байклина. Неподалеку от них с обеспокоенным видом стоял
Гвион, - больше всего ему, конечно, хотелось незаметно ускользнуть отсюда
и самолично проследить за приготовлениями к предстоящему пиру, - зато уж
Игельда оставалась спокойной и невозмутимой, ее медного цвета волосы,
казалось, притягивали свет факелов.
чтобы привлечь его внимание. Оказывается, она стояла рядом с ним.
и похож на какого-то важного господина, но только все это - видимость, и
чувствует он себя неуютно, поскольку ему еще не приходилось принимать
участие в таких церемониях.
описаниям своих друзей. Узнать Маско не составляло труда, он был на голову
выше всех в зале, кроме разве что Ратагана, глаза его сияли льдистым огнем
на изборожденном морщинами лице. Его щеки, запавшие и обветренные,
свидетельствовали о том, что барон не чуждается физических упражнений и
много времени проводит на открытом воздухе. Одет он был в облегающую
черную пару, штаны и камзол, из молескина, такого мягкого, что смотрелся
он как бархат. На боку у него висел меч, с тонким клинком и рукоятью в
форме ковша, совсем не похожий на тяжелые длинные мечи, которые, как
заметил Ривен, носили почти все воины Мингниша. Серебряный обруч сверкал у
него на висках. Ривен случайно встретился взглядом с бароном и заметил,
как голубые его глаза вспыхнули. Взгляд их впился в его лицо. Проклиная
себя на чем свет стоит, Ривен поспешно отвел глаза.
его в поездке. Маллах - этакий низкорослый гном с узким лбом, огромным
носом и черными усами, что загибались, точно клыки под подбородком. Глаза
его источали свет, словно два угля. За кушак его, как пистолет, заткнут
был короткий боевой кинжал.
способен пустить насмарку плоды годами плетущихся интриг.
молотом, то Лионан походил на рапиру. Высокий, тонкий, словно молодой
тополь, с копной золотисто-рыжих волос, сверкающих точно нимб в свете
факелов. Кожа его чиста и нежна, словно кожа девушки. Адамово яблоко
прыгает как поплавок. Его красивые, большие, как у газели, глаза прикрыты
веками, как если бы он был чем-то обеспокоен. Брови светлы и почти
неразличимы. Он еще не привык к власти - отец его умер всего год назад. Он
во всем следовал Маско, полагая его выдающейся личностью и подбирая
крупицы славы с его камзола. Как там назвал его Ратаган? Неженка. Хотя
Байклин говорил, что Лионан - один из лучших фехтовальщиков Дола и
отчаянный дуэлянт. Рапира его, гибкая и быстрая, лишила жизни не одного
противника.
которых стал. Он стоял здесь, в этом зале, и, даже не поворачивая головы,
различал в толпе героев своих книг. Вот Маллах - разбойник, бандит, не
гнушавшийся снимать драгоценности с путешественников и женщин. Лионан -
светский франт, изнеженный и жестокий. Странно видеть их здесь - героев
его книг в ролях дипломатов. Но, право же, и те, и эти роли им очень шли,
думал он.
чистый - без изъяна - лоб. Рядом с Маско она казалась нежным и хрупким
цветком.
шутка, проказливая проделка: поместить жену в одну из его историй и
сделать из нее важную даму. И вот - она здесь, вместе с ним, в этом зале.
Дженнифер, что стала Джиннет.
его мирные намерения.
на плечо. Он заскрежетал зубами.
логика - разгадка того, как возник этот мир.
Она ощутила его напряженный взгляд, и брови ее слегка сдвинулись. Ее брови
сходились на переносице. Когда их взгляды встретились, она напряглась,
потом улыбнулась - едва заметно, и отвела взор. И больше уже не обращала
на Ривена никакого внимания. Он почувствовал, как волна безадресной ярости
поднимается в нем, и беспомощно сжал ладони в кулаки. Но гнев быстро
прошел, оставив лишь опустошение и усталость.
голосов обратился в шепот, как это бывает на службе в церкви. Все как один
обернулись, чтобы увидеть выход людей, препоясанных алым и зеленым,
торжественно шествующих по проходу к высоким креслам, что возвышались у
дальней стены.
непринужденным шагом, держа руку на рукояти меча. Он был чисто выбрит и
коротко пострижен, а борода его походила на бороду кузнеца. Или мудреца.
Алое платье сидело как влитое на его широкоплечей фигуре.
когда мир был юным. Хью, не вылезающий из своего лондонского кабинета,
неизменно одетый в этот свой костюм, который сидит на нем, как на корове
седло. Неизменно смолящий вонючие свои сигареты.
его - приветливо улыбнулась мужу. Ривен подумал, что он, наверное, сходит
с ума. Он пошатнулся и наверняка упал бы, если бы Мадра не поддержала его.
Хью-Брагада. Гнев и отчаяние вихрем носились в его голове. Казалось, он
Афанасьев Роман
Жюль Верн
Быков Василий
Браун Дэн
Буркатовский Сергей
Доценко Виктор