Чтение 38–й страницы книги ~Экипаж машины боевой~

ЧАЙ С КАЙФОМ

Проехав несколько километров, Туркмен снова отдал мне руль и полез в
отсек отдыхать, Хасан тоже завалился на десантное сидение, и вскоре они с
Туркменом мирно уснули. Урал перелез на командирское сидение и, достав из
кармана письма, стал их перечитывать, а Сапог, сидя на вещевом мешке, что-то
шил, то ли подменную куртку от ХБшки, то ли штаны.

Я глянул на Урала, читающего письма, -- меня в очередной раз взяла
жуткая тоска, как все-таки много значат для солдата письма из дома, и как
тоскливо, когда эти письма не получаешь; я уставился в лобовое стекло и
постарался отогнать эти тоскливые мысли, но они цепко сидели у меня в
голове. Не зная, как отогнать от себя эти мысли, я взял шлемофон и надел
его, эфир молчал, далее я прогулялся по волнам, -- голос Америки трепался о
какой-то ерунде, навроде того, что, мол, афганское правительство приняло ряд
чрезвычайных мер по борьбе с мятежниками и, в общем, всякая хрень в этом
роде, я снял шлемофон и бросил его на колени.

Колоннна повернула немного восточнее, и пыль сдувалась ветром в
сторону, теперь хорошо было видно впереди идущий БТР и ориентироваться стало
легче. Но долго это не продолжалось, примерно через час колоннна опять взяла
прежний курс, и снова пыль заволокла окно.

К вечеру ветер стал утихать, и жара спала, колоннна въехала на горную
дорогу, и километров пять мы ехали над обрывом, я поначалу хотел разбудить
Туркмена, чтоб он сел за руль, но, немного подумав, не стал его будить,
пусть спит, когда проснется -- сам сядет за управление. Местами дорога была
настолько узкая, что камни из-под колес улетали в пропасть. Техника
двигалась по горной дороге очень медленно, на поворотах танки передвигались
небольшими рывками, эти пять километров мы преодолевали больше двух часов.
Но вот наконец-то колоннна вышла в долину, а горы остались где-то сбоку,
командир объявил в эфир, что примерно через час колоннна будет на месте.

Колонна развернулась перпендикулярно горам и направилась в сторону
Иранской границы. Проснулись Туркмен и Хасан, Туркмен сел за руль, а мы с
Хасаном вылезли на броню, почти все экипажи БТРов сидели на броне. Ветер
окончательно стих, и пыль больше не стояла столбом над колонной, солнце тоже
начинало закатываться за горизонт, и жара совсем спала. На земле Афгана
наступила благодать, вечерело, снаружи не холодно-не жарко, лишь изредка
ощущалось легкое прохладное дуновение, очень красиво смотрелся закат солнца.
На броню вылезли Урал с Сапогом, они уселись рядом с нами.

-- Ну что, Сапог, как тебе видуха Афгана. Красиво? -- спросил я Сапога,
показывая на зарево заката.

-- Да, нормально, -- ответил Сапог.

-- Э-э-х! Ну что, пацаны, может обдолбимся на фоне этой красоты?! --
воскликнул Хасан, после чего достал чарс и пару сигарет.

-- Забивай, Хасан, забивай, сейчас не грех курнуть, никаких тебе
обломов, ни жары, ни ветра, ни стрельбы, -- ответил я ему и спросил Сапога:
-- Сапог, а давай курни немного плану, а то ведь так и не поймешь всей этой
жизни до конца.

-- Ну ладно, попробовать можно, -- ответил, колеблясь, Сапог.

-- Курни-курни, Сапог, а то ведь не познаешь настоящего кайфа, --
добавил Хасан, забивая сигареты.

-- Туркмен, а ты как насчет курехи? -- крикнул я в люк.

-- Не, я не буду, мне и так ништяк.

-- Ну, как хочешь, наше дело преложить.

Хасан прикурил одну сигарету и передал мне, я пару раз затянулся и
передал косяк Сапогу.

-- На, Сапог, держи, втягивай дым вместе с воздухом. Видел, как я
делал?

Сапог кивнул и взял косяк, он его повертел, потом поднес к губам и
начал втягивать дым.

-- Сапог, ну че ты ссышь, ближе подноси "гильзу", не бойся косяк тебя
не укусит, -- сказал я.

Сапог затянулся и стал кашлять.

-- Я же тебе говорю, с воздухом тяни, дурак.

Откашлявшись, Сапог сделал еще одну затяжку, но уже послабее, выпустив
дым он произнес:

-- Я слышал, что с первого раза обычно не цепляет.

-- Где это ты слышал? -- спросил Хасан, и затянулся дымом от второго
косяка.

-- На гражданке еще, -- ответил Сапог.

-- Это на гражданке с первого раза не цепляет, а в Афгане цепляет еще
до того, как косяк забьешь, -- сказал я, смеясь.

-- Почему? -- спросил Сапог, выпуская дым, и одна бровь его резко
поднялась вверх.

Я заметил, что Сапога уже начало накрывать, но он об этом пока еще не
знает.

-- Да ты передавай косяк дальше, а то с брони свалишься, -- сказал я
Сапогу.

-- Че?

-- Косяк, говорю, передавай Татарину. Замкнул что ли?

-- А-а. А почему? -- вдруг ляпнул Сапог, отдавая косяк Уралу.

-- Че почему? -- я уставился на Сапога.

-- Почему в Афгане сразу цепляет?

-- Потому что на гражданке беспонтовая солома, а здесь чарс. Понимаешь?
-- ответил Хасан.

-- А-а.

-- А где твой автомат? -- спросил я Сапога.

-- В БТРе.

-- Ты посмотри, -- вот мой автомат, у Хасана, вон, автомат с собой, у
Урала, -- я посмотрел на Урала, и не увидев у него гранатомета спросил: -- А
где твоя труба, Татарин?

-- Да ну ее нах...й.

-- А если духи?

-- Ну и х...й с ними.

-- Татарин, ты че, давай тащи свою трубу сюда.

-- А на хрена она мне?

-- Будешь духов ею глушить, как булавой, ты же потомок Чингиз-хана.

-- Да отвяжись ты, Юра, лучше Сапогу, вон, мозги парь.

Сапог в это время пытался втиснуться в люк, у него это получилось,
правда, с трудом, после этого мы его на броне в этот вечер больше не видели.
Видно тяжко было Сапогу, на измены упал, но ничего страшного, по первой
такое случается со всеми.

Мы остались втроем на броне, и тут я вспомнил одну историю по
гражданке.

-- Пацаны, хотите, один прикол расскажу?

-- Ну давай, приколи, коль не шутишь, -- прошипел Хасан.

-- Один мой знакомый по гражданке рассказывал, -- он жил рядом с нашим
детдомом и часто к нам забегал, его мать у нас в столовой поварихой была.
Говорит, раз захотелось плану курнуть. Ну, думает, надо слетать, как
стемнеет за анашой, пока бабки есть. А планом банковал на хате один барыга,
жил он в соседнем квартале. Ну, тот цепляет червонец и к барыге на хату,
цепанул пакет плану и пошел домой. Домой пришел, план затарил, а перед сном
решил накуриться ништяк. Разделся, забил косяк, свет в комнате вырубил и
пошел на балкон курить. Ну, рассказывает, курнул я косяк, походил по
комнате, чую -- не цепляет ни хрена, я второй забиваю, и его тоже курнул,
подождал, никакого понту. Ну, думаю, кинул меня барыга еб....ный, сейчас я с
ним разберусь, беру пакет и валю к нему на хату разборки наводить. Пришел,
звоню, дверь открывается, на пороге стоит этот барыга и смотрит на меня
вылупив шары. Я ему пакет сую со словами: "Ты че, мол, туфту мне толкаешь,
план твой ни хрена не цепляет, ты че меня за черта считаешь, что ли, на,
забирай свою солому и гони мне мои бабки ". Тот подождал, пока я заткнусь, и
говорит уссыкаясь: "Да ты на себя посмотри", и тычет мне пальцем в живот, я
глаза опустил и оху...л, на мне были надеты всего лишь трусы и носки. Ну, ни
хрена, думаю, заморочки, а я ведь почти два квартала по городу так прошагал.

-- А дальше че, дальше че? -- спросил смеясь Хасан.

-- Да ниче, этот барыга дал ему напрокат трикошку с рубахой и домой
отправил.

Колонна в это время проезжала между двумя кишлаками, жители кишлаков
стояли вдоль дороги, размахивая всякой дребеденью для продажи или обмена, в
основном это были чумазые бачата, некоторые из них подбегали вплотную к
БТРам и что-то выкрикивали. Проезжая мимо них я развел руками и помахал,
мол, ничего не надо, они корчили нам рожи, и показывали языки. Мы, глядя на
них, стали закатываться смехом, эти бачата были похожи на чертиков, я даже
представил их с рожками и хвостиками, ну -- натуральные чертята. Вот
вырастут из этих чертят большие черти, и будут потом стрелять в нас из
засады, я даже начал представлять, как эти бачата превращаются в злых и
страшных душманов. Я посмотрел на свой автомат, блин, перестрелять бы их,
пока еще они маленькие, промелькнула у меня в голове страшная мысль, но
какая-то внутренняя сила сдерживала меня от такого безумного выпада, значит,
мы еще не превратились в законченных злодеев.

Минуя кишлаки, колонна направилась к горам, которые простирались вдоль
границы с Ираном, но горы эти находились на афганской территории, Иран был
за ними. Справа от нас был крутой спуск в низину, а примерно в километре
протекала небольшая речка, рядом с речкой были брошенные огороды, которые
заросли травой, немного в стороне находился небольшой разрушенный кишлак, по
всему было видно, что в нем уже давно никто не живет.

Подъезжая ближе к горам, технику начали расставлять на блоки, ротный
нас обрадовал по рации, оказывается, наш БТР планировали поставить на
крайний блок, у подножия горы, еще ротный передал, что по прибытию на место