еще месяца три, чтобы научно обосновать и полностью завершить работу,
получив вакцину, терапевтически эффективную в борьбе с новой болезнью. Вы
этим и хотите заняться?
сделать это здесь.
подтверждая свое мнение.
высокой техники, а осуществить их в таких несовершенных условиях просто
немыслимо. Я не собираюсь извиняться, Роберт: тогда я мог вам предложить
только это. Но сейчас я должен подыскать что-то лучшее. Вам непременно
нужна лаборатория, оборудованная в соответствии с самыми современными
требованиями науки. И есть три возможности получить ее.
занимающуюся изготовлением лекарств, например к Уилсону или к Харлетту.
Принимая во внимание сделанные вами открытия, любая из них, безусловно, с
радостью предоставит в ваше распоряжение свои ресурсы, квалифицированный
персонал и положит вам крупное жалованье в расчете на то, что вы откроете
вакцину, которую можно будет выпускать в больших количествах для продажи.
- Помолчав, он добавил: - Это было бы очень выгодно обеим сторонам.
на него; тогда легкая улыбка осветила его изрезанное морщинами лицо.
Ашеру.
предостерегающе поднял свою тонкую загорелую руку.
но без тени злорадства. - Время от времени я возбуждал его любопытство...
не будем говорить "огорчение"... рассказывая о вашей работе.
коротком слове.
кафедру.
должен сам, своими силами довести исследование до конца.
изумлении уставился на него. Шутит он, что ли? Или вдруг сошел с ума?
при больнице. Я написал директору, доктору Гудоллу, и он согласен взять
вас на несколько месяцев. Заведение это, как вам известно, старинное, но
недавно они оборудовали у себя вполне современную лабораторию, где вы
будете иметь полную и неограниченную возможность довести до конца свою
работу.
которую сначала так презирал, но к которой теперь по многим причинам
привязался. "Снова куда-то перебираться, - подумал я. - Неужели я никогда
не буду работать спокойно?"
этому помещению.
согласитесь. Даже Пастер не мог бы изготовить вакцину с таким
оборудованием. Вот почему я все время искал для вас какую-то другую, более
благоприятную возможность. - Поскольку я все еще колебался, он мягко
спросил: - Быть может, вам не хочется жить в таком месте, как "Истершоуз"?
выдержать.
знать. Лаборатория у них там, безусловно, такая, о какой можно только
мечтать. - Он встал, похлопал меня по плечу и принялся натягивать свои
светлые перчатки. - А теперь мне пора. Поздравляю еще раз. - Он взял зонт
и, обернувшись через плечо, сказал: - Не забудьте передать от меня привет
доктору Лоу.
у меня в кармане лежало жалостное, залитое слезами письмо от нее, -
письмо, полное самобичевания, неизмеримого отчаяния, горя и сожалений,
которое жгло меня, как огнем.
в голову не пришло, насколько глубоко сознание совершенного греха может
ранить эту бесхитростную, чистую душу. Я все еще видел ее такой, какой она
уходила от меня тогда, поздно вечером. На побелевшее личико было больно
смотреть, губы дрожали, а в глазах притаилось выражение раненой птички - в
них было столько муки, столько печали и отчаяния, что у меня сердце
облилось кровью.
даже и посмеиваются. Но Джин по природе своей была добродетельна.
такое же страшное ощущение непоправимой беды, какое возникло у меня тогда
при виде рассыпавшихся по полу осколков, терзало меня и сейчас. Я знал,
что есть девушки, которые равнодушно заводят "романы". Нас же, столь
непохожих друг на друга во всех прочих отношениях, объединяла одна общая
черта: равнодушие не могло исцелить наших ран. Одно место в ее письме
никак не выходило у меня из головы:
повторять эту ошибку. Я не могу и не должна видеть Вас".
такое ощущение, будто я навсегда потерял жемчужину огромной ценности.
Устав от страданий, не находя себе места, терзаемый жгучей тоской, я
горько корил себя. И все же мы перешли невидимый рубеж не столько из-за
того, что были вместе, сколько из-за тех сил, которые неизбежно должны
были разъединить нас. А что же теперь? Чары развеяны... сердце умерло?
Ничуть. Я тосковал по ней больше, чем когда-либо, я стремился к ней всем
своим существом.
ни о чем другом не думал, но сейчас попытался стряхнуть с себя уныние и
сосредоточиться мыслью на предложении Чэллиса. Внутренне я был против этой
идеи, однако должен был признать справедливость его доводов. И, прошагав
этак с час в взволнованном раздумье по комнате, я решил принять
предложение профессора. Было уже около половины шестого; я запер дверь и
направился в Тронгейт принимать больных.
прерывистым дыханием и шарканьем ног по голому полу, было, как всегда,
жарко, душно и полно народу. Выкрашенные в шоколадный цвет стены были
мокры от испарений, и влага каплями стекала с них. Не успел я сесть за
стол, как в комнату влетел доктор Мейзерс с листком бумаги в руке.
меня по этим вызовам, когда закончите прием, а?
Постепенно, со свойственной ему добродушной бесцеремонностью, он наваливал
на меня все больше и больше работы, так что мои обязанности стали куда
обширнее, чем было первоначально условлено.
гонорар, полученный во время дневных обходов, - из карманов брюк в
замшевый мешочек, но тут разом прекратил это занятие и вытаращил на меня
глаза. Затем расхохотался.
Сколько же вы хотите?
гинею в неделю.
Захлопнув ногой дверь перед самым носом ожидавших в приемной пациентов, он
присел на край стола и уставился на меня.
собрался немного развлечься. Я сегодня везу мадам и Аду в цирк Хенглера.
Вы и представить себе не можете, как вы им тогда понравились. Ну вот что.
Сколько же вы все-таки хотите?
состоянии мне была особенно противна его манера подводить все под один
знаменатель - чистоган.
металлу. Покусывая ноготь большого пальца, он все время не спускал с меня
глаз и прикидывал что-то в уме.