если бы не боялся, что это вас обидит.
обвалившейся каменной кладки рядом с Никой.
другу "ты".
приятно, но ты боишься. А чего бояться?
повторила несколько раз, негромко и торжественно, как заклинание: - Ты, ты,
ты!
очень приятно, и мне сразу стало легче и проще... с тобой. У меня такое
ощущение... будто я сразу выросла, что ли... я не знаю, как это объяснить...
руку в свои и осторожно поднес к губам. - Я тебя люблю, Ника, и буду любить
независимо от того, как все сложится. Что сложиться может по-разному - я на
этот счет не обманываюсь. Но знаешь, Ника, просто любить - даже на
расстоянии - это уже большое счастье...
Потому что это не может быть на самом деле, так... вдруг! Я всегда думала,
что это приходит постепенно... и ты видишь и чувствуешь, как оно
приближается. А я еще сегодня утром была уверена, что ты терпеть меня не
можешь...
тебе было бы совсем хорошо, да?
- Мне и так хорошо, поверь.
определить, любишь уже или не любишь - это очень трудно.
Когда полюбишь, сомнений не остается.
останется сомнений. Я хочу сказать - в том случае, если они еще будут к
моменту моего отъезда... Ой, что это?
гомон голосов.
посмотрю.
нужно просто уходить...
изготавливалась к штурму Дозорной башни какая-то лихая банда с рюкзаками и
гитарами. Но даже это зрелище не могло сейчас омрачить для Ники ее нового
блистающего мира; легко опираясь на руку Игнатьева, она сходила по
вырубленным в скале ступеням, как сходят с Олимпа.
экскурсии. Ника и Игнатьев переглянулись и рассмеялись.
замок, полезли к Дозорной башне, а Игнатьев с Никой бродили внизу вдоль
полуразрушенных стен, слушали стрекотание кузнечиков в сухой траве,
переходили от башни к башне, разглядывая вмурованные в грубую кладку
белокаменные резные плиты с гербами генуэзских патрициев. Иногда Игнатьев
переводил вслух какую-нибудь лучше других сохранившуюся надпись: "В лето
господа нашего тысяча четыреста девятое, в первый день августа, завершена
постройка сия повелением благородного и могущественного мужа Лукини де
Флиско Лавани, графа и достопочтенного консула и коменданта Солдайи, и
Бартоломео Иллионе, капитана..."
неповторимое и сказочное ощущение происшедшей с нею метаморфозы теперь
прошло, уступив место пугающему чувству тоже совершенно новой для нее,
неясной еще ответственности - за что и перед кем, она еще не знала, но
понимала уже, что теперь изменилось все и что посвящение в сестры Ордена
обязывает ее к чему-то. Но к чему?
взрослой. Я вошла в мир взрослых, и взрослый объяснился мне в любви. Кстати,
как его называть? Когда говоришь "ты", смешно обращаться по имени-отчеству;
но не могу же я называть его по имени, словно он мой ровесник, словно мы
учимся в одном классе.
обращаться, потом это устроится. В конце концов, сказать впервые "ты" было
тоже очень трудно и страшно. Дело не в этом. Самое главное - что теперь
должна делать я? Ведь глупо, наверное, выслушать объяснение в любви и ничего
не сказать в ответ. Вдруг он ждет какого-то ответа?
Наверное, это вопрос ума или такта, но я действительно не знаю, должна ли я
была ответить что-нибудь определенное, когда ты сказал, что... ну, что
любишь меня. Ты ждал от меня ответа?
ты заставила меня сказать.
стало страшно, это правда. И еще - я не поверила в первый момент. Но чтобы
смешно? Что ты!
обмахиваясь пушистой метелочкой ковыля, - обычная, всегдашняя, такая, какою
он видел ее каждый день на раскопках, в защитных шортах и клетчатой рубашке,
в запылившихся сандалиях и с налепленной на колене не очень чистой полоской
лейкопластыря. Юная, невообразимо юная. Он посмотрел на эти ее исцарапанные
загорелые коленки со следами подживающих ссадин, и у него сжалось сердце.
Странный вопрос - чего он боится: боится ее потерять, вот чего. Но ведь не
скажешь же ей этого!
подмигивания.
думал о другом.
когда мы говорим о таких важных вещах?
отношение к тому, о чем мы говорим.
обхватив их руками.
ни о чем не поговорили. Мы ведь не сможем поговорить в лагере?
смогли бы уехать из лагеря вдвоем в следующее воскресенье? Это не будет
выглядеть подозрительно?
Впрочем, можно заранее узнать, не будет ли попутной машины в колхозе.
приехать сюда... Но тем лучше, мы просто погуляем - вдвоем, как хорошо,
правда? Ой, мне так много нужно о тебе узнать...
о тебе, да, в общем-то, обо мне и нечего знать... Между прочим, я должна
рассказать тебе свое прошлое, правда ведь?
необязательно, но я, конечно, был бы рад узнать все, чем ты захочешь со мной
поделиться...
понимаешь, у меня был роман с одним мальчиком. Я с ним даже целовалась.
Нос - это было несолидно; мало ли какие глупости делаешь в детстве! Его,
например, она бы за нос не укусила.
- Никаких тайн между нами быть не должно.
прошлое. Ну, а что же этот мальчик?
Суворов Виктор
Никитин Юрий
Василенко Иван
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Орлов Алекс