себе на жизнь. Потеряв работу, родители не могли дольше содержать их, и они
отправлялись в путь, в надежде прокормиться случайными заработками; дорога,
однако, становилась для них не дорогой в жизнь, а постоянным полем битвы,
где они на свой лад сражались против предавшего их общества.
зимой на север, летом - на юг. И если, случалось, им и предлагали работу, то
на уважение они рассчитывать не могли.
как-то прожить, а шайку мародерствующих бездельников, которые нарушают
мирную жизнь Австралии. Фермеры и торговцы, уверенные в завтрашнем дне,
считали этих юношей подонками общества, чуть ли не отбросами человечества,
неполноценными австралийцами, людьми, которых надо остерегаться.
стащат у тебя овцу, яблоки, курицу или хлеб...
десять миль. Начинаем дойку в пять утра, работаем дотемна все семь дней в
неделю. Хочешь - бери, не хочешь - до свидания!
измазанные навозом штаны, и за все это какая-нибудь пара гиней в кармане
озлобляли их, - они бросали работу и уходили обратно в город, и даже по их
походке было видно, что они потерпели поражение.
все это пережил, - так, во всяком случае, мне показалось.
Тебя кто гонит?
пододвинулся к окну машины и протянул руку:
здесь нет девушки, разжалобить некого, так что ничего не выйдет. Достань-ка
лучше из багажника мой ящик с провизией, и закусим.
выбрался из машины.
хлопая его по плечу. - Когда ты ел в последний раз?
хлеба пожевал.
Отнеси туда ящик, мне самому трудно.
тушилось мясо. Шел уже шестой час, самое время поесть, убрать посуду и до
темноты расстелить одеяла.
собрал и сложил в кучу у костра запас веток, на случай, если ночь будет
холодной. Все движения его были быстры и ловки.
глазами. Он выглядел чистым, опрятным и благоухал бриллиантином.
года. Резкие морщины - быть может, следы горьких мыслей и разочарований -
изрезали его лицо, но, очевидно, природный юмор не дал им углубиться.
Застыв, они могли превратить его лицо в маску неудачника, однако врожденная
жизнерадостность взяла верх, и морщины на его лице говорили, скорее, об
иронии, дружелюбии и веселости.
Фэйрс" (что на языке "хобо" означало: "Я должен за проезд всем железным
дорогам Австралии"). Это был интересный собеседник, умевший посмеяться и над
самим собой.
еще сохраняла отсвет неба. Из зарослей тростника доносился хор лягушек;
пронзительно перекликались водяные курочки, и нам было видно, как они
прохаживаются по низкой траве у самого берега, вскидывая время от времени
хвостики. Воздух, холодивший наши спины, был пропитан запахами зелени,
опавших листьев, болотных растений и мхов, щедро отдававших ночи аромат,
накопленный за день.
костра. Тени шарили по тяжелым балконам над нашими головами и легкими
пальцами касались кирпичной стены.
которому мы бросили вызов. Где-то там, в этом мире затерялся закадычный друг
Кудрявого. До сих пор Кудрявый путешествовал с другом. А сейчас этот друг,
возможно, лежал у железнодорожного пути где-нибудь милях в тридцати отсюда,
с кровавым обрубком вместо ноги.
почему же его не оказалось в поезде? Я спрыгнул на подъеме, вон у того луга.
Он же знал, что днем на станции в Бандавилоке сойти невозможно - нас тут же
забрали бы фараоны. Нет, его в поезде не было.
шпалам, пока не добрались до крутого подъема. Тогда мы решили вскочить на
ходу в первый попутный товарный поезд.
камней. Правда, впереди была большая яма, но мы должны были вскочить на
поезд до того, как он подойдет к ней.
Пропустили паровозы - а их было два, сцепленных вместе, такие горбатые
здоровенные черти, мы называем их "боровы". Они подъем берут в два счета -
мешкать тут нельзя. В Южной Австралии тоже такие ходят - модель "Пасифик".
Когда у поезда такой паровоз - спрыгнуть с него на ходу очень трудно, да и
заскочить не легче.
смазали рельсы. Тогда эти сволочи волей-неволей замедлили бы ход. На жире
колеса сразу начинают буксовать, и паровозы пыхтят, как быки. Машинист в
таких случаях открывает ящик с песком, но против жира это не очень-то
помогает. Песок сам становится жирным, а потом и вовсе кончается. Один раз
мы таким способом остановили поезд. Машинисту пришлось дать для разгона
задний ход, поезд пятился, мили две, по меньшей мере.
заскочить на поезд будет нелегко. Он состоял из одних платформ, не покрытых
брезентом. Все дело в том, чтобы ухватиться покрепче, а там залезть уже
просто.
важно, чтобы между вами было достаточное расстояние. Мне нужно было закинуть
на платформу скатку и сумку. В сумке у меня всегда есть всякие гайки, болты
- они очень годятся, когда удираешь от железнодорожной охраны, можно швырять
в них на бегу, - и я боялся, как бы она не угодила в голову какому-нибудь
"хобо" на платформе; таких шишек понаставить можно, что бедняга не скоро
очухается.
так, чтобы она только-только через борт перелетела, потому что если бросить
повыше, то на большом ходу она может как раз между платформами угодить, и
тогда - пиши - пропало.
платформу я успел забросить скатку. Тут, по правде говоря, я уже здорово
запарился - мчался что есть духу. Приготовился, рванул, вцепился в борт,
перевалился через него и оказался на платформе.
поворачивал, и увидеть, что делается позади, было нельзя. К тому же Рыжий,
когда садится на ходу, всегда отбегает немного назад, это у него здорово
получается. Одно только - поезд очень уже резво набирал скорость.
думал, что Рыжий где-нибудь в хвосте поезда, - вперед-то мне идти было
незачем, ведь я знал, что он должен заскочить после меня. Шестеро "хобо"
преспокойно играли в карты на платформе неподалеку от вагона охраны. Рыжего
они не видели. Я предупредил их, что Бандавилок город паршивый и что им
лучше соскочить вместе со мной, чтобы фараоны не сцапали их там на станции.
Но ребята очень торопились на север и решили рискнуть и остаться. Их
платформа была покрыта брезентом.
спрыгнул сам. Упал, правда, но довольно удачно, - остался цел, - закончил
свой рассказ Кудрявый. - Теперь мне надо искать Рыжего.
товарного поезда. Утром поеду назад, в Тарабин, посмотрю, не сцапали ли его
там фараоны.
В Тарабине у барака дров, по крайней мере, вволю...
- Значит, и сегодня пройдет. Может быть, Рыжий сядет на него.
хорошие парни попадаются и в охране пассажирских поездов, может случиться,
что они разрешат Рыжему проехать с ними.
он окажется там в бараке? Во всяком случае, посмотреть стоит.
Кудрявый, разводя руками, с насмешливо-покорным видом. - Я там уже раз
засыпался. Но все равно, давай попробуем, что они могут мне сделать, если я
Роллинс Джеймс
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Беляев Александр
Флинт Эрик