нашей цивилизации. Планета Красных зорь вполне пригодна для переселения.
телеграммы Розовой земли.
телеграммах мог быть приказ немедленно возвращаться домой. Все вздохнули
поглубже, но устроились поудобней. А едва успели сделать это, как заснули.
цивилизации, удивительной планете Красных зорь.
ожидало ничего необычного.
необыкновенно красивой. Все вокруг было залито призрачным, быстро и
неуловимо меняющимся в оттенках красным светом: и высокие травы степи, и
огромные, похожие на рощи деревья, и небо, и даже, кажется, сам воздух.
хорошо, уверенно и легко. Тело было ловким и сильным, думалось легко и
остро. Все время хотелось не то чтобы смеяться, но хотя бы улыбаться и
что-нибудь делать.
гравитации, ни рыбьей невесомости. Все было на своих местах, все работало на
полную мощность и с предельной четкостью.
словом - земля.
простил их коллективную ошибку - высадку на его родной Голубой земле и, уж
конечно, на этой планете.
землю, не испытывать ни перегрузок, ни недогрузок. Человек есть человек. И
он может перенести многое. Но ему все-таки нужно то, к чему он привык, что
является его естественным состоянием.
правилам, приняли душ и опять-таки впервые поели с аппетитом. Отдуваясь,
вышли из-за стола.
все. Вероятно, это было правильно, потому что Квач, по сравнению с другими,
обладал одним замечательным качеством - он был решителен.
он. - Миро -и проверить системы оповещения и связи! Юра - со мной, в
вездеход!
удовольствием, и все поначалу бросились к указанным местам, но в это время
по кораблю прокатился истошный рев. Как будто в порт входил огромный
океанский корабль, и оповещал всех встречных и поперечных о своем
долгожданном приходе, и предупреждал, что им следует посторониться. Иначе
гигант может не по злому умыслу, а просто ненароком доставить неприятности.
ревел Шарик. И он не мог не реветь- это понимал каждый. Ведь в своем
приподнятом, почти праздничном настроении все начисто забыли о собаке. А
собака не забыла о них. И всем стало стыдно. Не стыдиться своей забывчивости
они не могли - ведь хорошему человеку, какого бы цвета кожи он ни был,
бывает стыдно даже перед собакой.
понимали, что Шарик задал очень трудную задачу. Он так разросся за последнее
время, что продвинуться в коридорах и переходах корабля уже не мог. Кроме
того, выпускать его из корабля тоже невозможно - ведь он покрыт шерстью, в
которую может набиться столько вредных микробов и вирусов, что их потом
никакой дезинфекцией не вышибешь. А скафандров для собак, да еще такой
невероятной величины, ученые Розовой земли не предусмотрели.
обстоятельств и получения телеграмм с Розовой земли, выпускать из корабля
нельзя. И не потому, что делать этого не хочется, - всем сразу очень
захотелось, чтобы Шарик немного погулял и размялся, - а потому, что это было
неразумно.
бездействие - настоящее предательство страдающего товарища. Пусть собаки, но
- товарища. Да притом еще и думающего товарища. Согласиться с этим тоже было
невозможно.
как какой-нибудь командарм прошлого перед принятием ответственного решения,
и не то что сказал, а сразу приказал:
анализаторами и преобразователями. Цель - изготовление скафандра для Шарика.
Миро - работа с внутренними роботами. Цель - расширить переходы и, главное,
выход из корабля до таких размеров, чтобы Шарик мог протолкнуться и выйти на
планету Красных зорь. Юрий и Зет - к собаке: немедленно установить
переговорное устройство! За мной - общее руководство... - Квач подумал и
решил: - Мне прежде всего послать серию телеграмм на Розовую землю. Пусть
поторапливаются и сообщают рецепты веществ, прекращающих действие
биостимуляторов. Возражения есть?
задача ему выпала не из легких. Нужно было сделать то, что на корабле
никогда не делалось и даже не предусматривалось.
Шариком, они прежде всего тяжело вздохнули - поставленная Квачом задача им
показалась невыполнимой.
на все четыре лапы, но сделать это не смог. Задняя часть туловища уперлась в
притолоку кухонной двери. Поэтому его передние лапы подогнулись и слегка
дрожали. Голова Шарика - косматая, огромная - упиралась в потолок коридора.
захотели, они могли бы свободно ходить под его брюхом, даже не касаясь
головами о свешивающиеся толстенные шерстинки. И тут только стало совершенно
понятно, как катастрофически выросла собака, как несерьезны были решения
Квача.
а Юрий уже так привык к нему, что произнес эти слова именно на этом языке.
Шарик посмотрел вниз, на крохотных по сравнению с ним космонавтов, и
заскулил.
дерево, ноге. - Ложись-ка на живот, мы тебе сейчас приделаем аппарат и тогда
поговорим.
них голову, он жалобно и обиженно скулил, а Зет приговаривал над ним, как
над маленьким:
опять ты станешь нормальной собакой...
переговорный аппарат, вздыхал и пришептывал, как добрая бабушка над
заболевшим внуком. А как только аппарат был включен, в разговор вмешался
Шарик.
надеялся, а вы меня бросили.
заставляли пить биостимулятор.
следует, а не только одной земляникой, если бы ты разрешил мне напиться как
следует, разве я бы полез за этим проклятым биостимулятором. Очень он нужен!
Да еще такой горький, противный!
Никто тебя не заставлял пить стимулятор. Мог бы и за столом как следует
поесть и попить.
стеснялся.
убить...
самый стимулятор?
нужно будет расти? Да? Опять расти?
ушибленный при падении бок. - Просто ты не так понял, мой милый Шарик.
Больше ты не вырастешь, если, конечно, опять не будешь есть, как... как не
знаю что...
Земляной Андрей
Жюль Верн
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Белов Вольф
Никитин Юрий