селения к префектуре Иватэ. Ему хотелось, чтобы на праздники домой
непременно вернулся отец и помог ему сделать большущего новогоднего змея с
лицом сегуна Иеясу.
на почту получить от него очередной перевод, а заодно узнать, ходят ли
автобусы после вчерашней метели. На беду оказалось, что из-за заносов
сообщение опять прервано. Шагая назад по глубокому снегу, мальчуган думал:
почему бы отцу не проложить через здешние горы такую же диковинную дорогу на
столбах, какую он строит над токийскими улицами?
отплясывали девицы в немыслимо коротких юбочках. И тут, как всегда, начались
сетования, что вот хоть и нет войны, а жить приходится как солдатке; что муж
больше в отходе, чем дома, а в городе, мол, на каждом шагу соблазн.
при виде мини-юбок на телевизионном экране. С таким же враждебным чувством
смотрел на них и глава ассоциации торговцев жемчугом.
на все броское. Треть взращенных жемчужин не находит сбыта. Приходится
свертывать промыслы. Не заставишь же раковины вместо благородных перлов
плодить какие-нибудь светящиеся шарики для серег величиной с голубиное яйцо!
Если уж чего и желать в Новом году, так чтобы у японок вновь пробудилось их
врожденное чувство меры и художественного вкуса...
соотечественниц в забвении национальных традиций, в том, что у молодого
поколения притупилась присущая народу тяга к прекрасному.
стоящий перед ним цветной телевизор! Неделю назад начальник сборочного цеха
не узнал своих работниц, когда они повязали головы красными лентами,
остановили конвейер и завели речь о прибавке наградных в таких повелительных
выражениях, которые на японском языке прямо-таки немыслимы в устах женщин.
Но он тем более не узнал бы их в новогодний вечер. В комнате заводского
общежития, украшенной ветками сосны, бамбука и сливы, чинно сидели кружком
ожившие красавицы с картин Утамаро. Пусть не черепаховые, а пластмассовые
гребни украшали их сложные прически; пусть узорные праздничные кимоно были
не из тканного вручную шелка, а из нейлона. В каждом жесте молодых японок
была та же изысканная женственность, которую прославил когда-то великий
художник.
карт. Но это были не просто карты. Рабочее общежитие состязалось в знании
древней поэзии. Семьсот лет назад были отобраны сто лучших стихов ста лучших
поэтов за семьсот предыдущих лет. Они обрели такую популярность, что доныне
остались у молодежи темой излюбленной новогодней игры. На одной колоде из
ста карт целиком напечатано каждое четверостишие, имя и портрет поэта; на
другой, которая раскладывается на столе, лишь завершающие строфы. Выигрывает
тот, кто, услышав начало стиха, первым найдет и прочтет его окончание.
когда юношам и девушкам приличествовало находиться вместе. Нынче таких
возможностей куда больше. Однако картину с Драгоценным кораблем все же
положила себе под подушку каждая обитательница рабочего общежития. И хотя
девичьи мечты легко угадать, ибо они очень схожи во все века и у всех
народов, рассказывать о них было бы нескромно.
встречала праздник в общежитии, а минувшим летом вышла замуж.
потоке гуляющих. Гиндза сверкала в новогодний вечер куда ярче своего
старинного имени. Даже слова "Семицветный ряд" были бы слишком тусклыми для
этого безумства огней. Одни витрины являли собой бездну вкуса, другие --
бездну безвкусицы. Но все вместе взятое рождало ощущение неизъяснимой, но
несомненной красоты.
бывали здесь с тех пор, как сняли комнатку на окраине, в полутора часах езды
на электричке.
посмотреть, какими огнями светится ее вершина: сочетание цветов менялось в
зависимости от завтрашней погоды. Но всегда неизменно горели среди них три
красных ромба, которые видятся в Японии чаще, чем хризантема с шестнадцатью
лепестками -- официальный герб императорского двора. Эмблема "Мицубиси"
словно давала понять, что именно эти три красных ромба делают погоду в
стране.
конструкция здания без этажей, с полом, спускающимся по спирали. Башня из
стекла и металла построена на самом дорогом в Японии куске земли. Участок на
перекрестке двух оживленнейших улиц Токио обошелся владельцам по миллиону
триста тысяч иен за квадратный метр.
тысяче триста иен в месяц за циновку, с которой нас в любое время могут
согнать, -- грустно пошутила жена, нарушив зарок не касаться под праздник
этой темы.
Новый год сулит им прибавление семейства. А домовладелец, у которого они
снимали комнату из четырех с половиной татами, включил в двухлетний контракт
условие: пока не будет ребенка. Пугали не только поиски, но и необходимость
вновь платить при въезде две месячные ставки в качестве "благодарственных",
да еще четыре -- как залог.
дня. Они взяли в рассрочку экскурсионный тур на остров Кюсю с заездом на
вулкан Асо -- место паломничества молодоженов и самоубийц.
женщина, покупая картину, сулящую счастливый сон.
Один из полицейских попал сюда впервые и, как большинство людей, увидел
совсем не то, что ожидал. Вместо огнедышащей горы, вместо вздувшегося нарыва
перед ним была болезненная язва на теле Земли. Вокруг громоздились пепельные
груды шлака. Они напоминали лунный пейзаж. И это сходство усиливалось тем,
что большие пористые глыбы были неожиданно легки -- их можно было в одиночку
сдвинуть, даже поднять.
извержения сгонять экскурсантов под бетонные колпаки с надписями "Укрытие на
60 человек" (будет ли кто-нибудь тогда считать: 59-й он или 61-й?). Вулкан
был безлюден. Но охранять его в новогоднюю ночь приходилось от тех, кто не
хочет класть себе под подушку картинку с Драгоценным кораблем.
непредсказуемы, что заставляют ошибаться даже профессиональных гадалок, лишь
перед Новым годом как бы раскрывает карты. За 365 дней у людей на улицах
могут быть разные поводы радоваться или горевать, нестись сломя голову или
брести в задумчивости. Но заранее известно, что из всех пятидесяти двух
недель года именно две предпраздничные оставляют наибольшее число жертв
уличного движения. Никакие меры не в силах повлиять на подобную статистику,
которую иногда хочется назвать мистикой.
приносит не только надежды, но и заботы. Заново раскрывая в книге жизни
чистую страницу, он в то же время служит порогом, за который нельзя
переносить невыполненных обещаний, неоплаченных долгов. Людям приходится
спешить, отчего и множится в предновогоднюю пору число катастроф как
дорожных, так и жизненных.
японцы к раскатистому басу бронзовых колоколов. Считается, что каждый из
этих ударов изгоняет одну из ста восьми бед, которые омрачают человеческую
жизнь.
американских военных баз превращается в ветки зацветающей сливы. Удар -- и
хищные силуэты "фантомов" уступают японское небо белокрылым журавлям,
символизирующим покой и долгую жизнь. Удар -- и вместо американских атомных
подводных лодок у берегов Японии появляется Драгоценный корабль с семью
богами счастья...
Глядь -- с каким-то из ста восьми ударов господам капиталистам пришло бы в
голову хоть На десятую часть сократить "деловые кутежи": тогда можно было бы
освободить от платы за обучение всех студентов страны. Ну, а если бы со
следующим ударом колокола бизнесмены образумились вовсе и порешили
обходиться при сделках одним лишь чаем, то на сбереженные шестьсот
миллиардов иен можно было бы обеспечить жильем семьсот пятьдесят тысяч
семей, то есть ежегодно делать счастливыми три четверти молодоженов.
изгонять из жизни японцев беду за бедой! Подобные чудеса происходят, однако,
лишь в новогодних сказках...
в память.
словно взрезал собой плотный пласт человеческих жилищ. Домики теснились к
самым путям. Их оконные створки были раздвинуты, как бы открывая взору жизнь
в разрезе.
глазами было все то же: в густеющих сумерках голубели бесчисленные
прямоугольники телевизионных экранов.
людей перед ними молятся какому-то новому, неведомому божеству.
Сертаков Виталий
Перумов Ник
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Прозоров Александр
Пехов Алексей